— Таких фотографий несколько, — продолжала Карина. — Их нам любезно предоставил Арсюха, который дотошно следит за образами жизни и одеждой первых леди всех стран. Особенно, если они из «радуги». Кроме того, по счастливой случайности, наш парень еще и отчаянный фанат президента. Он также плотно изучал жизнь Андрея до и после инаугурации.
— Кроме того, мы давно наблюдаем за дворецким Константином, который провел свой отпуск в Калифорнии, — добивал Сережа.
— Ты отлично платишь прислуге, Громов, — похвалила Верден. — А вот выезд для них за рубеж зря разрешил.
— Похоже, Константин Левин встречался с Лорой в Штатах и получил некоторые распоряжения или просто был завербован разведкой. Именно он отправил смс Элизабет и оставил фото на постели.
— Он признался, — пресекла Карина дозу отрицания.
— Еще в копилку нюансов. Ваш отель в Вашингтоне раньше принадлежал Лоре Джонсон, и она же сих пор является его акционером. То есть Лора легко могла проникнуть в гостиницу и позвонить Лизе по внутренней связи.
— Позвонить Лизе? — уточнил я.
— Да, был анонимный звонок с угрозами. Мы не говорили тебе сначала из-за здоровья, потом… — Карина крутнула головой, изображая дурдом, в который превратилась наша жизнь. — Потом из-за всего.
Сергей стал подводить итоги.
— Кто-то методично устраивал Лизе проверку на прочность, подводил ее к мысли, что брак с Андреем ошибка, что он любит свою мертвую жену. А мертвая жена в свою очередь готовилась к кульминационному выходу. Ведь брак Громова с Элизабет Торнтон оказался крепким. На удивление. И выборные опросы сулили нынешнему президенту второй срок без второго тура. А вот Джонсон похожими успехами похвастаться не мог. Череда совпадений, правда? Так вернемся к возвращению Марины Громовой. К слову, ее самолет прилетел из Нью-Йорка. Очередное совпадение…
— Хватит! Не надо больше, перестаньте, — неожиданно разрыдалась Марина, которая последние минуты сидела как кукла, только хлопая глазами.
Она не выдержала, разрыдалась и кинулась ко мне.
— Ты же знаешь, какой Джонсон. Не отдавай меня ему. Я не могу вернуться в Штаты, Андрей. Лора обещала, что мы уедем, но я не верю, что отец ее отпустит…
Марина хваталась за мой пиджак и всхлипывала, повторяя:
— Я расскажу. Все расскажу, только пусть он прекратит этот цирк.
Взглянув на Сергея, я кратко кивнул, и он выключил экран. Марина висела на мне почти без чувств, пришлось тащить ее на себе до гостевой комнаты. Там она снова принялась рыдать и не могла успокоиться полчаса, а то и больше. Но через бесконечное количество всхлипываний она все же сходила умыться и вернулась почти спокойная.
Она осталась стоять у двери в ванную, словно на всякий случай, если придется прятаться там от моего гнева.
Но я почти ничего не чувствовал. Немного разочарования и дикую усталость. Но сил на негатив не осталось совсем. Убивать Марину мне точно не хотелось.
— Говори все, как есть. Не врать, — велел я.
Марина истово закивала. Не сразу, но она начала. С главного.
— Я влюбилась в Лору еще в Аспене.
— Ебать, — я хлопнул себя по глазам ладонью.
— Прости, — пискнула Марина и снова собиралась заплакать, кажется, но взяла себя в руки.
— Продолжай. Я постараюсь сдерживать эмоции.
— Наши отношения были бы невозможны, стань ты президентом. Мы не смогли бы встречаться тайком. Ее отец тоже собирался баллотироваться, но в Америке все проще с этим. Ты же знаешь. У меня еще оставался шанс.
— Понимаю теперь, — согласился я.
Многое вставало на места. Я предпочёл бы не знать таких подробностей. Я предпочел бы помнить о Марине только хорошее. Но не судьба.
— Лавина действительно была знаком. Нам с Лорой дала шанс сама стихия, природа. С такими силами нельзя спорить, — нараспев стала вещать Марина.
Похоже одновременно с шансом для лесбиянок, получил и я свой.
— Вы спокойно жили в Штатах, а я стал президентом, и все счастливы — подвел я черту.
— Если бы, — вздохнула Марина.
— Джонсон меня вычислил, конечно. Сначала никаких проблем не было. Он нас поддерживал деньгами и морально, но как только ты женился на этой девочке, Гарри прорвало. Он потребовал от меня возвращения, сближения с тобой. Я откупилась угрозами, которые исполнил Костя.
— Как он согласился? Это государственная измена.
— Идейный. Ты ему не нравишься. Он человек старого режима. Гарри обещал укрытие и гражданство.
— А что он обещал тебе?
— Спокойствие. Тихую жизнь.
— То есть много денег? — угадал я.
Марина кивнула и снова надолго замолчала. Я тоже не знал, что сказать. Интриги Гарри меня мало трогали. Я знал, что он выкинет нечто. Не подозревал, конечно, что нечто будет воскрешением Марины, но ход из Капитолия весьма ожидаем.
Сейчас меня больше волновали собственные ошибки. Каминг аут Марины я не принял на свой счет, а вот ложь и инсценированная смерть ранили в самое сердце.
— Почему ты не рассказала мне? — спросил я, начиная немного сочувствовать ей.
Она сама загнала себя в угол, в ловушку, в силки, которые расставил Джонсон.
— Ты считал меня мертвой. Ты стал президентом, Андрей, — напомнила она причины молчания.
Я покачал головой.
— Нет, не сейчас. Раньше. Зачем ты врала мне до чертовой лавины? Я бы тебя отпустил.
— Знаю, но мой отец никогда бы не принял Лору и сам факт, что я люблю женщину. А тебе бы вспоминали, что твоя бывшая розовая.
— Я бы пережил. А если ты про выборы, то мне скорее бы сочувствовали. Это прибавляет очков.
Марина хмыкнула.
— Ты, как всегда, умеешь видеть позитив даже в полной жопе.
— Работа такая, — пожал я плечами.
— Не могла я сказать, Андрей… Не знаю, почему. Стыдно было. Страшно. Я русская, хоть и таскалась по Европе с пятнадцати. Но в голове глубоко засело, что моя любовь грязная.
Марина присела на кровать, и я опустился рядом. Ее бравада рухнула, и она снова мне нравилась. Не как женщина, а как человек. Как ни крути, а мы были не только супругами, но и хорошими друзьями. Когда-то.
Она знала меня так давно, и я легко видел в ней фальшь и уловки. Но сейчас все исчезло. Передо мной был родной, хоть уже и далекий, человек. Я не мог не сочувствовать ей.
— Марин, я дам тебе денег. Ты не будешь нуждаться. Можешь жить хоть с Лорой, хоть с чертом. В Штатах, в Европе или на Бали.
Она подняла на меня глаза, полные надежды.
— Правда?
— Конечно.
— В обмен на развод? — догадалась Марина.
