– Это просто потрясающе! Я же так могу и привыкнуть, – жуя приговаривала главная сладкоежка, пачкаясь в креме и облизывая пальцы.
– По-другому и быть не может, мои десерты идеальны! Все пропорции выверены до миллиграмма, – француз светился, как начищенное фамильное серебро от полученных комплиментов, которые только повышали его самооценку.
– Но я знаю, как сделать это пирожное еще лучше, – хитро улыбнулась Люси, достала из холодильника баночку с ежевичным конфитюром, поскольку другого там не оказалось, и поставила рядом с собой.
Взяв очередной эклер, она погрузила его в емкость со сладкой ягодной массой наполовину. От этого зрелища у месье Шувье глаза сделались просто огромными и он воскликнул:
– Что вы делаете, мадмуазель???
– Как это что? Улучшаю ваш рецепт, – спокойно ответила Люси, вынув из банки эклер, перемазанный ежевикой и свои такие же перепачканные пальцы, а потом с аппетитом засунула всё это в рот.
Я заметила в каком шоке находился французский повар, когда наблюдал за тем, как издеваются над его произведением искусства. Но ситуация была весьма забавная и по остальным участникам чаепития я это тоже поняла, Мария вежливо скрывала улыбку, а Адам едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
В итоге, сдавшись, Филипп вздохнул и, покачав головой, тихо произнес:
– Американцы…
Не смотря на недовольство месье Шувье, моя любимая сестра уплетала сладости так, как ей было интереснее. Мария в то же время успокаивала нашего повара, наливая ему чай и уговаривая не обращать внимания на «детей». Адам же просто улыбался, глядя на всё это.
Мне было так приятно находиться в кругу друзей, в какой-то момент даже поймав себя на мысли, что хочу назвать их семьей. Я вспомнила, как совсем недавно, когда вернулась, все же решилась позвонить Стиву. Пока я лежала в больнице, то не отвечала на его сообщения, а Люси приехав в Шотландию по первому звонку от миссис Андерсон призналась мне, что утаила от моего жениха информацию обо мне и до сих пор он был в полном неведении о том, что со мной случилось. Дальше откладывать наш разговор было нельзя и, наконец, собравшись с мыслями я, позвонила ему сама. Как бы мне не было больно и стыдно, я все ему рассказала. Вернее, не всё, только то, что у меня к нему по-прежнему дружеские чувства, я так и смогла ответить ему взаимностью и не хочу портить ему жизнь, лишая возможности на настоящее счастье. На том конце трубки повисла тишина и на какую-то долю секунды я стала сама себе противна, что разрываю отношения вот так по телефону, но это больше не могло продолжаться. Потом мы долго разговаривали, он спрашивал, нужно ли мне время подумать или может он слишком торопил события, но я ответила, что дело во мне, а не в нем. Это самая избитая фраза, которую говорят друг другу бывшие возлюбленные при расставании, но я всегда верила, что она смягчает душевную рану в такие моменты. В итоге, он воспринял это стойко, ну или мне так показалось, больше сообщений я от него не получала.
Пока я была в коме Адам после своей операции дал показания в надлежащие службы по поводу Эрика. Старое расследование возобновили и стали проверять его университетские связи. Мне было жаль его отца, в глубоком горе он покинул поместье мистера Маклейна и больше мы о нем ничего не слышали.
– Рэй вот тоже неплохо печет вкусняшки. Если бы она умела еще что-нибудь вкусно готовить, цены б ей не было! – весело заявила Люси, сидя за столом и болтая ногами, а потом уже тише добавила, – Особенно не просите ее связываться с рыбой…
– Ну хватит уже вспоминать об этом, – цыкнула я на нее, чем рассмешила мою вредную сестрицу, которая в этот момент окунула указательный палец в банку с конфитюром, зачерпнув побольше и с аппетитом засунула в рот.
– Ох, помню я еще одного такого же вредину с похожими привычками. Пока он гостил у нас, приходилось прятать от него варенье или он норовил засунуть палец в банку и попробовать его на вкус. После этого, конечно, никто его есть уже бы не стал… – хихикнула миссис Андерсон.
– Про кого вы, Мария? – заинтересовалась я.
– Это она про Ангуса, – уточнил Адам. – Мой лучший друг с варварскими привычками производит неизгладимое впечатление на женщин, я бы даже сказал незабываемое.
Я решила поддержать разговор, поделившись своими воспоминаниями о знакомстве с хозяином замка Дуверан:
– Полностью с этим согласна! Когда я впервые увидела его, подумала, что за грозный великан? Но он оказался очень добрым и веселым. А сколько он знает старых шотландских историй…
– Истории? – вдруг включилась в разговор Люси. – Какие? Загадочные и таинственные или кровавые со всякими проклятиями и убийствами?
Я заметила, как от любопытства у нее загорелись глаза в предвкушении новых расследований, пусть и исторических, главное, чтобы там непременно были тайные заговоры и нераскрытые убийства.
– Тебе стоит с ним познакомиться, – ответила я и мы с Адамом переглянулись, а потом он подмигнул мне и добавил:
– Я думаю, Ангус будет рад новым гостям.
Вечером, когда мы уединились в нашей спальне, я аккуратно обняла его, лежа в постели, ведь у Адама до сих пор были бинты на месте ранения и я боялась сделать ему больно. Я провела кончиками пальцев по его грудным мышцам, медленно спускаясь вниз. Меня восхищало его рельефное тело, хоть он и похудел в больнице. По его фигуре и особенно широким плечам можно было угадать, что с детства он занимался плаванием и хоть сейчас эти спортивные тренировки остались далеко позади, было заметно, что он периодически поддерживал тело в форме.
– Я бы хотела нарисовать тебя обнаженным, – сказала я, завороженно поглаживая его кожу.
– Ты хочешь оставить себе мой портрет на память, как я хотел поступить с твоим?
– Возможно, я и оставлю его себе, когда закончу, но сейчас мне просто нравится то, что я вижу и мне безумно хочется запечатлеть это на холсте. Так красиво в тусклом свете тень ложится на контуры …
Я описывала свои ощущения и при этом гладила те места на его теле, о которых говорила: шея с выделяющимися острыми ключицами, широкие плечи, предплечья, изящные кисти рук, потом мощная грудь и забинтованный пресс… Я бы продолжила дальше, но Адам перехватил мою руку, когда она подбиралась к его бедру.
– Осторожней, красавица, я так могу и не сдержаться, – ласково произнес он.
Я остановилась, когда вспомнила, что врач запретил ему перенапрягаться. Но всё же его реакция доставила мне удовольствие, и я многообещающе улыбнулась, нежно ответив:
– Как пожелаете, мистер Маклейн.
– Вообще-то, я много чего желаю, например это… – Адам притянул меня к себе и страстно поцеловал, – А еще я желаю, чтобы ты никогда не уезжала и осталась здесь со мной.
Он выжидающе посмотрел мне в глаза, в любую минуту готовый выслушать мой ответ.
– Ты хочешь, чтобы я переехала в Шотландию?
– Именно так я и сказал.
