– Не может быть, чтобы прошло полчаса. У нас только половина титания на борту. А то и меньше.
– Можешь забрать свою половину, а можешь нарваться на перестрелку. Джеспер будет очень расстроен, если все пропустит.
Им нельзя было допускать столкновения. Ни одного равкианского агента не должны были обнаружить на этой базе, что уж там говорить о короле Равки, пусть даже под прикрытием.
Николай посмотрел на корабль и подал знак Адрику, склонившемуся над грузовым люком.
– Идем.
Каз ударил по рычагу, и металлический панцирь стал медленно закрываться. Они запрыгнули на последний поддон с титанием, и их начали поднимать в дирижабль.
Чуть менее чем в сотне футов от люка дирижабля Николай понял, что что-то идет не так.
Он уставился на трос, по-прежнему прицепленный к перекладине внизу.
– Якорный трос не отцепляется. – Николай махнул рукой Адрику, чтобы тот попробовал поднять якорь еще раз, но механизм заклинило. Якорь не двигался с места. – Мне придется спуститься вниз. Отцеплю его вручную.
– Времени не хватит, – заявил Каз. – Стенки панциря сойдутся раньше. Пусть отцепят трос, как только мы окажемся наверху.
– Не пойдет. Если они отцепят трос, якорь останется на складе, как свидетельство, что кто-то побывал там, где не должен был. Расследование может привести к Равке.
Николай видел огни, движущиеся вдоль западной стены базы. Охрана была на подходе.
– Сколько у меня времени?
– Две минуты. Может, три. Расслабься, Штурмхонд. Они не смогут доказать, что трос из Равки. По крайней мере, не сразу.
– Я не могу позволить этому случиться. – Николай посмотрел на дирижабль, на лица солдат и гришей, глядящих вниз. Как ему хотелось приказать им отвернуться. Скрыть то, что он собирался сделать, было невозможно. – Скажи-ка, Бреккер, ты веришь в монстров?
– Во всевозможных.
– Тогда приготовься встретить одного.
Он закрыл глаза и спустил демона с поводка. Это было нетрудно. Монстр всегда ждал своего часа.
Каз вскинул трость, как только в воздухе перед ними возникла тень, принявшая человекообразную форму.
– Святые трижды проклятые.
Демон расправил свои черные крылья и ринулся к дыре в закрывающемся панцире. Руки Николая вцепились в трос, но больше он помочь ничем не мог. Он все видел глазами демона. Он чувствовал, как руки демона – его руки – вытянулись, мышцы напряглись, вылезли когти. Мгновение спустя монстр рывком высвободил якорь. Трос отскочил с неожиданной силой и хлестнул по одному из аккуратно составленных поддонов с алюминием с гулким лязгом, заставив бруски разлететься.
– Так старались не оставить следов, – съязвил Каз, хоть его глаза и напоминали два блюдца, когда он смотрел на демона, свечкой взмывающего прямо к ним.
– Они могут и не заметить, – с надеждой сказал Николай.
Якорь вылетел из отверстия за доли секунды до того, как панцирь закрылся. Но демон остался заперт внутри.
– А теперь что? – поинтересовался Каз.
Николай чувствовал, как демон несется к панцирю. Нет. Он пытался остановить его, замедлить его полет, заставить снова стать тенью, но тот был слишком опьянен своей свободой. Он пробил металлическую крышку, оставив после себя огромную дыру.
– Думаешь, и это не заметят? – спросил Каз.
Николай глянул наверх и увидел, как Зоя резко опускает руку вниз по дуге.
– Держись крепче!
Ветвистая молния просвистела рядом с ними, обжигая жаром небо.
Она ударила в панцирь, прямо в дыру, проделанную демоном, оплавив металл, после чего появление дыры вполне можно было списать на ярость бури.
Дождь порывом налетел на Николая с Казом, когда Зоя позволила ему хлынуть на крышу внизу. Адрик укрыл дирижабль облаками, чтобы спрятать его от глаз любого стражника, которому вздумается посмотреть на небо сквозь дыру в панцире.
Через пару мгновений они оказались внутри грузового отсека дирижабля, вымокшие до костей.
Демон секунду повисел в воздухе, впитывая буйство грозы и красоту бурной ночи, бесстрашный, как всегда жаждущий крови и разрушений. Николаю не хотелось загонять его назад – и не потому, что его пугало присутствие монстра внутри. Просто какая-то часть его ненавидела снова и снова запирать демона в клетку.
Но тот не сопротивлялся. Возможно, границы между ними начали стираться. Возможно, это тоже была проблема. Он не мог игнорировать раскаяние, посещавшее его, когда он тянул эту тьму назад.
«Ты еще полетаешь», – пообещал он.
Люк дирижабля с грохотом захлопнулся. Экипаж уставился на него. Николай понимал, что случится, когда он выпустит монстра, что он выставит на обозрение. Но на какое-то мгновение его полностью поглотило торжество демона. Зоя качала головой, а вот Каз выглядел заинтригованным, теперь, когда первый страх прошел.
«Что сейчас будет?» – гадал Николай, а равкианские солдаты стояли и смотрели на него. Он видел ужас на их лицах, их потрясение. Адрик стоял в двух шагах от него, подняв руку, словно собирался призвать ветер в защиту. В кои-то веки лицо его было потрясенным, а не угрюмым.
«Надевай маску слабости, когда хочешь, чтобы люди убедились в твоей человечности, но не в том случае, когда ты действительно ее чувствуешь». Такой совет он дал Алине много лет назад. А сейчас, похоже, настало время воспользоваться им самому. В первый раз в жизни он решил отдать предпочтение преуменьшению.
Он хлопнул в ладоши, потерев их друг о друга, как хозяин огромного поместья, вернувшийся с охоты к ждущему его вкусному ужину и креслу у камина.
– Все прошло почти так, как и задумывалось, – сказал Николай самым непринужденным, легким тоном, который сумел изобразить. – Кто хочет выпить?
Это не сработало. Точнее, не совсем. Часть экипажа села и выпила с ним, взявшись за уничтожение его запасов бренди чуть более активно, чем решились бы в другой ситуации, в надежде снова вернуть доверие, существовавшее между ними до этого мрачного откровения.
Когда один из них отважился спросить:
– Что это… что это была за штука?
Николай просто ответил:
– Еще одно оружие в нашем арсенале.
– Похоже на горгулью.
Николай наполнил стакан собеседника.
– Тише. А то оно услышит.
Служивый побледнел.
– Я не имел в виду ничего плохого.
Но Николай лишь рассмеялся, и остальные его поддержали, хоть и нервно, но с готовностью. Это были друзья, товарищи, те, кто хорошо его знал и хотел найти способ принять или, как минимум, не обращать внимания на то, что они увидели.
Для некоторых из них этого было недостаточно. Николай точно знал, сколько солдат и гришей сейчас на борту, и знал, что больше половины экипажа решили не садиться за один стол с монстром. Зоя поговорит с гришами. Она сделает все возможное, чтобы ответить на их вопросы и успокоить их тревоги. Но все равно шансы, что они захотят дезертировать, были высоки. А еще, что примутся болтать.
