– Если таково желание народа Равки, – медленно произнесла Зоя, – я буду служить своей стране всем, чем смогу.
– Но откуда нам знать, действительно ли ее сила от святых? – Голос Апрата змеей скользнул по залу. А ведь Зоя почти забыла о нем и его святых стражах. – Неужели мы готовы забыть о пятнах тлена, поразивших не только Равку, но каждую страну, чьи представители сегодня здесь? Может ли оказаться простым совпадением то, что это проклятие обрушилось на наши земли, когда появились сначала демон, а затем и дракон? – Он распростер руки, словно обращаясь к своей пастве, а его вопросы эхом зазвенели под куполом зала. – Как вышло, что Зоя Назяленская, обычный гриш, стала обладательницей таких невероятных способностей? Она приняла форму рептилии, потому что именно ею и является. Я знаком с этой девушкой. Я ведь был духовным наставником при прежнем короле. Так вот, у нее жестокий, холодный нрав, и ей никогда не стать той матерью, в которой так нуждается Равка.
Зое нечего было ответить на его слова. Она была жестокой. И холодной. Сердце в ее груди было сделано из стали, и лишь это помогло ей выжить. Так что она могла возразить Апрату? Об этом Николай не подумал, не так ли? Считалось, что священник говорит от лица народа, и в этом зале его слова имели такой же вес, как и крики толпы за его стенами.
– Так, значит, теперь ты решаешь, каким святым нам молиться?
Этот голос. Прохладный, как ручей. Дарклинг возник в задних рядах зала. На нем по-прежнему была черная ряса культа Беззвездного святого. Как вообще ему удалось проникнуть в зал?
Апрат усмехнулся.
– А кто дал тебе право находиться в этом зале? Безвестному монаху, вставшему под знамена безумца.
– Не стоит уделять излишнее внимание именам, – заявил Дарклинг, выходя на свет. – У меня их слишком много.
Апрат отшатнулся. Большинство людей в этом зале никогда не встречали Дарклинга или видели, но лишь мельком, к тому же его черты все еще не стали такими, какими были раньше. Но у тех, кто знал его, кто работал с ним, кто восхвалял и боялся его, сомнений быть не могло. В свое время Женя узнала его мгновенно. А сейчас, судя по выражению неприкрытого ужаса на лице, узнал его и Апрат.
– Мы все пережили тяжелые годы войн и распрей, – невозмутимо проговорил Дарклинг. – Но из всех людей на земле этот человек должен быть последним, кому дозволено обсуждать королей и королев. На мгновение отбросим в сторону тот факт, что он вступил в союз с врагами Равки во время войны…
– Я предан лишь святым!
Дарклинг проигнорировал выкрик Апрата, подбираясь к нему все ближе.
– Этот человек помог Дарклингу свергнуть старого Ланцова. Он сыграл не последнюю роль в развязывании гражданской войны, чуть не уничтожившей страну, а теперь осмеливается выступать против женщины, которой народ поклоняется как живой святой?
– Мы уверены, что хотим, чтобы он продолжал говорить? – шепнула Зоя Николаю.
– Ничуть.
– Всем известно, что старый король был болен, – сказал Апрат, но взгляд его бешено метался по залу, словно в поисках путей отступления. – Эти обвинения – просто наглая ложь.
– Король стал жертвой яда, не так ли? – поинтересовался Дарклинг.
– Именно так, – подтвердил Николай.
– Он получал яд медленно, в течение долгого времени, от кого-то близкого, пользующегося полным доверием короля. Сколько могло быть таких людей? Мне приходит в голову только один.
Зоя кинула взгляд на старого короля. Его лицо побагровело от ярости, щеки тряслись, как незастывшее желе. На самом деле яд давала ему некая Женя Сафина с целью отомстить. Но эти сведения были далеко не общеизвестны. И для того, чтобы обнародовать их теперь, королю пришлось бы объяснить всем собравшимся, каким образом юная девочка каждый день получала доступ к его телу.
– Ложь! – воскликнул Апрат. – Ложь из уст еретика!
Но стоило ему заговорить, как тени поползли из его рта. Весь зал ахнул, отшатнувшись в единодушной попытке оказаться как можно дальше от священника.
Взгляд Зои замер на руках Дарклинга, хоть и спрятанных в рукава рясы, но все равно чуть заметно шевелящихся.
– Похоже, пришла твоя очередь, – шепотом подсказал Николай.
И она ею воспользовалась. Зоя взмахнула рукой, и зал сотряс оглушающий раскат грома.
– Довольно, – заявила она. – Схватить его.
Хаос поглотил зал заседаний, стоило королевской страже столпиться вокруг Апрата. Фьерданцы поспешно отбыли, но все же после того, как наследный принц согласился продлить перемирие до тех пор, пока не будет заключен настоящий мирный договор.
– Разве вы не можете остаться? – спросила перед их уходом Зоя, не сводя глаз с Нины в обличии Милы Яндерсдат. Но Нинино внимание было полностью поглощено принцем, а на лице застыло сомнение, которое становилось тем отчетливее, чем пристальнее – совсем не подобающим скромной фьерданке образом – она смотрела на него.
– Мы вернемся, – заверил их принц Расмус. – Обещаю. – Голос у него был низкий, с легкой хрипотцой. – Возможно, на вашу коронацию.
Николай отправил стражу и солнечных солдат в погоню за Дарклингом, который каким-то образом исчез из зала. Неважно, насколько сильно он помог им во время совета, они все равно не имели ни малейшего представления о его планах, и Зоя не собиралась позволять ему скрыться и продолжить плести свои интриги. К тому же, если удастся заключить прочный мир, придет черед проблемы с распространением тлена. Ей не было известно, правда ли Дарклинг владеет какими-то сведениями об этом или все его разговоры про обисбайю были лишь частью коварного плана, но собиралась выяснить это во что бы то ни стало.
Знать Равки уже начала интересоваться, когда будет проведена коронация и она начнет принимать прошения о выделении средств из казны, переделе земель и тому подобное. Но в конце концов зал приемов опустел, и Зоя с Николаем остались вдвоем в гулкой пустоте под куполом.
Взмахом руки Зоя отправила порыв ветра закрыть ставни, чтобы хоть немного заглушить чудовищно громкие крики толпы.
Затем повернулась к Николаю.
– Ты совсем не в себе?
– Время от времени. Нахожу это весьма бодрящим. Но сейчас я, как никогда прежде, в здравом уме и твердой памяти, Зоя.
– Я не смогу, Николай. Ты – дипломат, манипулятор. А я…
– А ты?
Она раздраженно всплеснула руками.
– Я – сила.
– Корона никогда не предназначалась мне. Ты – военный командир, гриш, а теперь, благодаря стараниям Нины и дарам Юриса, еще и живая святая.
Зоя рухнула на ближайшую скамью.
– Неважно, что они говорили в этом зале, тебе прекрасно известно, что они никогда меня не примут. Все эти клятвы и заверения не будут стоить и ломаного гроша, когда они не получат того, что им нужно.
