– Они не придут, – сказал Толя.
– Придут, – возразил Николай. Они должны.
– Мы дали им все, что они хотели. Зачем им приходить?
– Потому что договор должен значить хоть что-то, иначе зачем мы все здесь?
Раздался высокий металлический визг, обозначивший остановку чудовищного транспортера, и его гигантские металлические двери распахнулись, словно пасть древнего чудища.
Когда пыль улеглась, из транспортера потянулась цепочка солдат. Но на них не было формы, лишь какие-то лохмотья, а некоторые были босыми. Николай в ту же секунду понял, кто это: гриши, подсаженные на парем. Их тела были истощены, а головы клонились вниз, словно увядшие цветы на тонких стеблях. Но все это не будет иметь никакого значения, стоит им получить дозу наркотика. Он увидел, как облако газа, выпущенное из трубок где-то внутри транспортера, окутывает гришей. Внезапно они вытянулись по стойке смирно.
Этого момента Николай с ужасом ждал и именно его отчаянно надеялся предотвратить.
Трое получивших дозу гришей бросились вперед.
– Ложись! – взревел Николай. Земля перед вражескими гришами поднялась приливной волной, взрывая мины, опрокидывая танки. Равкианских солдат раскидало в стороны и накрыло грязью и камнями.
– Шквальные! – скомандовала Надя своим войскам, и они с Адриком вскочили на ноги, объединяя силы, чтобы расчистить завалы из земли и камня, освободить своих товарищей.
И тут Надя замерла.
– Амелия! – воскликнула она. Ветер, призванный ею, стих. Она уставилась на одну из одурманенных гришей, худенькую девушку с каштановыми волосами, в выцветшем комбинезоне и ботинках, явно слишком тяжелых для похожих на палочки ног.
– Святые, – выдохнула Тамара. – Она фабрикатор. Пропала во время миссии неподалеку от Черности.
Николай вспомнил. Надя работала с ней вместе до того, как ее пленили.
Тамара схватила Надю за плечо, потянув назад.
– Ты сейчас ей ничем не поможешь.
– Я должна попытаться!
Но Тамара не разжала руку.
– Она считай что мертва. Я скорее топор ей в голову кину, чем позволю тебе сунуться в эту ловушку.
Амелия, вместе с прочими одурманенными фабрикаторами, вскинула руки, намереваясь вызвать еще одно землетрясение.
– Они у меня на мушке, – сказал Толя, вскинув ружье.
– Постой, – велел Николай. Он снова посмотрел на запад с надеждой – ведь им оставалось лишь надеяться.
– Стреляй, черт тебя подери! – процедил Адрик.
Надя сбила его с ног порывом ветра.
– Они не смогут заставить нас убивать наших друзей, таких же, как мы! Мы делаем работу фьерданцев за них.
– Это уже не наши друзья, – отрезал Адрик. – Они призраки, не сумевшие уйти в лучший мир, проклятые, отчаявшиеся и жаждущие крови.
Николай дал знак второй волне атакующих приготовиться, в то время как их флайеры старались подобраться к фьерданским позициям достаточно близко, чтобы обстрелять транспортер и самим не попасть под перекрестный огонь.
И тут он услышал его, звук, напоминающий мерное тум-тум-тум, словно биение сердца, слишком ровное для громовых раскатов.
Все головы повернулись на восток, к небу, в котором три огромных дирижабля – больше, чем любые другие воздухоплавающие машины, виденные Николаем прежде, – показались из-за облаков. На их корпусах не было керчийской летающей рыбы. Там горели оранжевые звезды земенского морского флага.
– Они пришли, – выдохнул Николай. – Думаю, ты задолжал мне извинения.
Толя нахмурился.
– Признай, что ты тоже в этом сомневался.
– Я надеялся. Надежда – совсем не то же самое, что сомнения.
Николай знал, что дипломатические переговоры Зои с керчийцами заранее обречены на провал. Знала это и она сама. Керчийцы всегда руководствовались только выгодой и наверняка собирались держать нейтралитет. Но Равке необходимо было изобразить просьбу – причем весьма отчаянную – о помощи. Нужно было убедить керчийских и фьерданских шпионов, что у них нет союзников.
За несколько месяцев до этого Николай отдал керчийцам именно то, что они требовали: планы постройки и вооружения моросеев, подводных кораблей, которые можно было использовать, чтобы нанести удар по морской торговле земенцев, уничтожив их флот. Керчийцы именно так и поступили. Но они и понятия не имели, что на тех кораблях, которые они с таким успехом уничтожили, не было ни людей, ни груза. Это были корабли-призраки, приманка, отправленная в море, чтобы подарить керчийцам иллюзию успеха, в то время как земенцы переместили свои торговые пути в небо с помощью равкианских технологий постройки дирижаблей.
Керчия могла оставить себе море. Ведь у земенцев были небеса. Равка сдержала слово, отдав Керчии именно то, что та требовала, но не то, что ей было нужно. Этот урок Николай получил от своего собственного демона.
– Керчийцы придут в ярость, когда все узнают, – сказала Тамара.
– Делать людей счастливыми не входит в обязанности королей, – ответил Николай. – Вот будь я булочником или кукловодом…
Пока они смотрели, в днищах кораблей распахнулись люки, и оттуда плотным облаком вылетел серовато-зеленый порошок.
– Шквальные! – рявкнула Нина, лицо которой теперь сияло, а по щекам струились слезы. И равкианские флайеры в воздухе, и гриши на земле в едином порыве направили порошковый антидот на полк одурманенных гришей.
Антидот покрывал их фигуры, как толстый слой изморози, и Николай увидел, как они изумленно поднимают руки к лицу. Затем они подняли лица к небу, глубоко вдыхая порошок. Сейчас они были похожи на детей, впервые попавших на магическое представление. Они открывали рты, высовывали языки. Он видел, как они поворачиваются друг к другу, словно очнувшись от кошмара.
– К нам! – скомандовала Тамара, как только они с Толей двинулись вперед, стрельбой прикрывая пленных гришей.
Рука в руке, истощенные гриши ковыляли к равкианским линиям, к дому и свободе.
Фьерданские офицеры приказали солдатам открыть огонь по уходящим гришам, но флайеры Николая были начеку. Они начали обстрел фьерданских линий, заставив неприятеля спешно искать укрытие.
Равкианские гриши и солдаты двинулись навстречу, готовые подхватить своих измученных друзей. Те и в самом деле напоминали призраков, странных духов, покрытых серебристой пылью.
– Ваше величество? – пораженно окликнула Амелия, когда Николай перекинул ее руку себе на плечи. Ее ресницы покрывал слой порошка, зрачки были расширены.
Николай видел, как повсюду фьерданцы ломают строй под напором смуты, вызванной прибытием земенцев. Небеса кишели земенскими и равкианскими флайерами. Фьерда лишилась своих гришей-убийц, и половина фьерданских танков лежала на поле боя дымящимися обломками.
