– Он самый. Но чтобы провести его, потребуется снова вырастить древний терновый лес. По крайней мере, таковы его слова. Что ты об этом думаешь, Давид?
– Хм-м?
Женя захлопнула лежащую на коленях книгу.
– Зоя хотела узнать, стоит ли позволить нашему злейшему врагу попробовать еще раз убить короля, чтобы, возможно, успокоить Каньон. Может это сработать?
Давид отложил ручку и снова взял ее. Его пальцы были в чернильных пятнах.
– Возможно. – Он на мгновение задумался. – Каньон появился в результате неудачных экспериментов по воскрешению, когда Морозов пытался вернуть животных из мертвых, чтобы сделать из них усилители. Ему это удалось с оленем и морским хлыстом.
А затем и с собственным ребенком. Алина рассказала им эту историю, правду, прячущуюся за этими легендами. Илья Морозов, Костяной кузнец, намеревался сделать третий усилитель из жар-птицы. Вместо этого им оказалась его дочь, девочка, которую он воскресил из мертвых и напоил своей силой. Эта сила через ее потомков перешла к следопыту – Алининому следопыту, Мальену Оретцеву, – который тоже погиб и был воскрешен в песках Каньона.
– Вы помните Юрия? – спросила Зоя. – Дарклинг хочет использовать обряд, чтобы вытеснить из тела то, что еще осталось от монашка, и поглотить демона короля. Он полагает, что это поможет ему вернуть силу.
Своего рода теневая игра в наперстки. Зою выводила из себя сама мысль об этом.
Женя сжала кулаки, сминая ткань своего кафтана.
– И мы ему это позволим?
Зоя замялась. Ей хотелось дотронуться до Жени, утешающе обнять ее. Вместо этого она сказала:
– Ты же знаешь, что я бы ни за что не позволила подобному случиться. Николай уверен, что сможет предотвратить это.
– Риск слишком велик. Неужели это на самом деле остановит разрастание Каньона?
Давид уже некоторое время сидел, уставившись в пространство и постукивая пальцами по губам. Рот его уже был испачкан в чернилах.
– Это было бы своего рода возвращение к изначальному порядку вещей, но…
– Но? – уточнила Женя.
– Трудно сказать. Я читал заметки об исследовании, проведенном Толей и Юрием. Там в основном религия, сказки о святых и очень мало фактов. Но есть и некая закономерность, что-то, чего я не могу до конца понять.
– Что за закономерность? – спросила Зоя.
– Малая наука зиждется на принципах сдерживания силы в узде и укрепления связи гришей с основой творения в сердце мира. Каньон стал их нарушением, разрывом в ткани вселенной. Этот разрыв так до конца и не закрылся, и я не уверен, что обисбайи для этого будет достаточно. Но старые истории о святых и происхождении силы гришей связаны между собой.
Зоя скрестила руки на груди.
– Так, значит, все, что мне может сказать величайший ум Второй армии, это: «Полагаю, стоит попробовать»?
Давид задумался.
– Да.
Зоя не знала, зачем она снова и снова старается найти подтверждение.
– Если сведения Дарклинга верны, нам потребуется сильный фабрикатор, чтобы помочь вырастить терновый лес, когда мы добудем семена.
– Я могу попробовать, – сказал Давид. – Но это не совсем моя сфера. Нужно подумать насчет Леони Хилли.
Зоя знала, что Давид не станет изображать ложную скромность. И если он сказал, что Леони – лучший выбор, значит, имел в виду именно это. Странно было осознавать, что, не считая короля, она никому в мире больше так не доверяла, как людям, сидящим в этой комнате. Вместе их собрала Алина, решив, что каждый из них станет представлять свой орден гришей – субстанциалов, эфиреалов и корпориалов. Она поручила им реорганизовать Вторую армию, объединить обломки, оставленные Дарклингом после себя, и создать из них нечто сильное и боеспособное. И каким-то образом вместе им это удалось.
В те времена она проклинала Алину. Ей не хотелось работать с Женей и Давидом. Но ее амбиции – и уверенность, что она лучше всего подходит для этой работы, – не позволили ей отказаться от такой возможности. Она полагала, что заслуживает своей должности и что со временем ей удастся подчинить Женю с Давидом своей воле или заставить их отказаться от своих постов. Но вместо этого она научилась ценить их мнение и полагаться на их суждения. Снова и снова она ловила себя на мысли, что ей не приходится проходить через все это в одиночестве.
– Чего это ты так нахмурилась, Зоя? – спросила Женя, лукаво улыбнувшись.
– Нахмурилась?
Похоже, хмурилась она на саму себя. Стыдно было осознавать, как она ошибалась.
Женя вытащила платок из кармана, перегнулась через подлокотник и принялась оттирать рот Давида.
– Любовь моя, у тебя все лицо в чернилах.
– Это важно?
– Правильный ответ: «Моя прекрасная жена, очисти же его своими поцелуями».
– Спонтанность. – Давид задумчиво кивнул и вытащил блокнот, чтобы записать последние рекомендации. – В следующий раз буду готов.
– Технически позже уже наступило. Давай попробуем еще раз.
Как удобно им друг с другом. Как легко. Зоя подавила укол ревности. Некоторые люди предназначены для любви, а некоторые – для войны. Одно с другим не смешивается.
– Я напишу Алине, – предложила Женя. – Такие новости должны прийти от меня. Но… это значит, что тебя не будет на свадьбе?
– Мне жаль, – сказала Зоя, хоть это и было не совсем правдой. Ей хотелось бы присутствовать ради Жени, но большую часть жизни она обходила стороной подобные события, не будучи уверенной, что там ей место. Лучше всего ей было во время очередного важного задания, а не в украшенной розами церкви, где звучат клятвы в вечной любви.
– Я прощаю тебя, – сказала Женя. – Почти. Гости должны любоваться невестой, а не роскошной Зоей Назяленской. Только позаботься о нашей девочке. Мне ненавистна сама мысль о том, что Дарклинг снова приблизится к Алине.
– И мне тоже.
– Я надеялась, нам не придется рассказывать ей о его возвращении.
– Что мы успеем закопать его в землю и она никогда ничего не узнает?
Женя усмехнулась.
– Я бы ни за что не стала закапывать его. Кто знает, что потом вырастет на этом месте?
– Вовсе не обязательно, что он переживет эту поездку, – задумчиво сказала Зоя. – Всякое может случиться.
– А ты бы убила его за себя или за меня?
– Честно сказать, я уже точно и не знаю.
Женя чуть вздрогнула.
– Я рада, что его не будет здесь. Пусть и недолго. Невыносимо знать, что он в нашем доме.
Наш дом. Значит, вот чем стало теперь это место? Вот что они из него сделали?
– Его должны судить, – вмешался Давид.
