– Ничего! Ваши стражи передали мне письмо от сестры. Ответ на свадебное приглашение, отправленное по вашему настоянию. Она просила, чтобы я сообщила Тавгарадам о свадьбе, и я отнесла письмо им. Они… они сказали, что письмо – это шифровка. Что пришло время для побега.
– Но в письме вашей сестры оказался другой приказ.
– Я сама его читала! – заплакала Эри. – Там ничего такого не было!
– А что еще могло заставить Тавгарадов решиться на такие действия?
Эри снова отвернулась.
На самом деле Николай и не ждал, что она поверит ему. Принцесса никак не хотела принять мысль о том, что она не должна была вернуться живой из своей поездки в Ос Альту, что ее старшая сестра с самого начала планировала ее смерть. Даже после того, что она пережила, а может, и по причине того, что она пережила, она не могла смириться с этой мыслью. Физической боли хватало с лихвой, но очередное предательство сестры было слишком сложно осознать.
Правильнее всего было подождать, дать ей шанс оправиться. Но он потратил необходимое время, притворяясь галантным ухажером. И теперь ему требовался кто-то, кто мог бы поддержать его аргументы.
– Секунду, пожалуйста, – попросил он, выходя в коридор.
Вернулся он, толкая перед собой кресло на колесах.
– Майю! – воскликнула Эри.
Николай намеренно разлучил их на многие недели после попытки Майю Кир-Каат убить его. До прошлого вечера он не пытался поговорить с Майю или переманить ее на свою сторону. Невозможно было испытывать сочувствие к убийце Исаака. Слишком всеобъемлющим было собственное чувство вины. Командуя армией, ты часто отправляешь на смерть сотни солдат. Будучи королем, знаешь, что жертв будет еще больше. Но Исаак погиб, изображая Николая, под его личиной, защищая его корону.
– Мне сказали, что ты при смерти! – пожаловалась принцесса Эри.
– Нет, – прошептала Майю.
Ее держали под строгим надзором, и гриши-целители не позволяли ей полностью поправиться. Она все еще представляла слишком большую угрозу. Майю Кир-Каат пыталась убить короля, а женщины-Тавгарады славились как одни из самых лучших бойцов в мире.
– Прошлым вечером я показал Майю письмо, присланное вашей сестрой, – сказал Николай.
– Это просто письмо! Ответ на приглашение!
Николай откинулся на спинку кресла, взмахом руки предложив Майю продолжить.
– Я узнала поэму, которую она цитировала.
– «Да будут они как олень, спасающийся от охоты», – сказала Эри. – Я помню, что один из учителей читал мне ее.
– Она из «Песни об Олене», написанной Ни Юл-Ман, – сказала Майю. – Вы помните, как она кончается?
– Не особо. Мне никогда не нравилась современная поэзия.
Грустная улыбка коснулась губ Майю, и Николай подумал, не вспомнила ли она Исаака, который поглощал стихи, как иные пьяницы – вино.
– Она рассказывает о королевской охоте, – продолжила Майю. – Стадо оленей гонит через леса и поля стая безжалостных гончих. Чтобы не позволить жестокой своре растерзать их, олени кидаются вниз с утеса.
Брови Эри нахмурились.
– Тавгарады убили себя… из-за поэмы?
– По приказу королевы.
– А еще они пытались убить и вас, – добавил Николай.
– Но почему? – удивилась Эри. Она открыла рот и тут же закрыла, пытаясь найти какой-нибудь довод, какое-то логичное объяснение. В конце концов у нее вырвался тот же вопрос: – Почему?
Николай вздохнул. Он мог бы сказать, что королева Макхи безжалостна, но она была безжалостной не более, чем необходимо.
– Потому что, посылая приглашение, я подтолкнул ее к этому. Королева Макхи не хотела, чтобы мы поженились. Ей не нужен был союз между Шуханом и Равкой. Спросите себя вот о чем: если Майю послали изображать вас, чтобы затем убить меня и себя, тогда зачем подвергать риску вас? Почему бы не оставить вас дома, в безопасности, пока Майю Кир-Каат выполняет всю грязную работу?
– Предполагалось, что я буду помогать Майю, отвечать на возникающие вопросы, разбирать с ней моменты, понятные только королевской особе. А после того, как… все было бы кончено, я бы вернулась домой.
– Министры вашей сестры знали о заговоре с целью моего убийства?
Как спокойно он говорит о собственной смерти. Он действительно стал хорош в этом. «Может, дело в демоне?» – задумался он. В постоянной близости тьмы из бездны. Или он становится все более безрассудным?
Розовые пальцы Эри нервно сминали простыни в складки.
– Я… полагаю, знали.
Он посмотрел на Майю, которая, пожав плечами, сказала:
– Не мне было спрашивать.
– Моя сестра велела мне хранить молчание, – медленно произнесла Эри, разглаживая только что сделанные складки. – Она сказала… она сказала, что народ не одобрит ее… наш план.
Николай оценил то, что она не пыталась свалить всю вину за попытку покушения на сестру.
– Думаю, нет, – подтвердил он. – Люди любят вас. Они не захотели бы подвергать вас опасности. – Он выпрямился и хлопнул в ладоши. – Она рассчитывала на их любовь к вам. Если бы вы погибли в тот день вместе с Тавгарадами, мне нечем было бы доказать, что они убили себя сами или что вы стали их жертвой. Как только о вашей гибели стало бы известно, народ Шухана поднялся бы, требуя мести, и у королевы Макхи появилась бы причина развязать войну.
– Королева не знает, что я жива, да? – внезапно осенило Майю.
– Нет, определенно.
Майю посмотрела на Эри.
– Мы – последние свидетели. Только мы знаем детали заговора, организованного ей против короля. Мы обе были ее пешками.
Николай встал и покатил кресло Майю назад в коридор. Но не успели они добраться до двери, как Эри окликнула:
– Майю Кир-Каат. – Она приподнялась, и теперь ее фигура отчетливо выделялась на фоне окна: спина прямая, поза исполнена истинно королевского достоинства. – Я прошу прощения за то, что потребовала от тебя моя сестра… и за то, что потребовала я.
Майю изумленно посмотрела на нее. Долгое мгновение они смотрели друг на друга – принцесса и простолюдинка. Потом Майю кивнула. Николай не знал, была ли это благодарность или просто принятие.
– Зачем вы позволили нам встретиться? – спросила Майю, пока он катил ее по коридору мимо стражи.
– Мне нравится собирать моих возможных убийц в одной комнате.
Ответ был так себе. Он понимал, что рискует, позволяя этим двоим встретиться, найти общий язык. Они обе были участницами заговора против него. Они обе несли ответственность за смерть Исаака. Они обе были связаны с шуханским троном узами крови и традиций. Но слова Майю имели намного больший вес, чем слова Николая. И он решил сделать ставку на правду.
