– Он там? – спросила Алина.
– Да.
– Ты приносишь мне самые худшие подарки.
Кошка вернулась с прогулки и принялась тереться об Мишины ноги. Затем переместилась к Зое.
– Привет, Накошка, – прошептала она, поднимая животное на руки и прислушиваясь к расслабляющему урчанию.
Миша ничего не сказал, просто смотрел, но лицо у мальчика было напряженным. Ему недавно исполнилось одиннадцать, но трагедий в его жизни с лихвой хватило бы десятерым старикам.
– Ты готова? – спросила Зоя у Алины.
– Нисколько. Разве мы не могли встретиться в каком-нибудь другом месте, не так напоминающем… кошмарный сон?
– Поверь мне, я бы тоже предпочла сейчас сидеть в роскошном номере отеля Ос Керво и потягивать вино.
– Здесь вовсе не так плохо, – возразил Мал. – Мы редко куда-нибудь выбираемся.
– Разве что на охоту время от времени? – спросила Зоя.
Знать любила охотиться в окрестностях Керамзина, а в компании двух скромных селян они не стеснялись выпить, посплетничать и даже обсудить дела государственные. Так Алина с Малом превратили приют в пункт сбора сведений.
Солнечные солдаты рассыпались, чтобы обойти санаторий и оцепить периметр. Юная рядовая с солнечными татуировками на обоих предплечьях вышла из здания.
Она поклонилась Зое, но не обратила внимания на девушку с покрытой шалью головой. Насколько знали эти солдаты, да и все остальные равкианцы, Алина Старкова умерла в Тенистом Каньоне.
– Дом сильно пострадал от воды, поэтому мы поставили кресла в прихожей.
Зоя спустила Накошку с рук.
– Там есть горячий чай?
Рядовая кивнула. Алина обожгла Зою взглядом, но та лишь пожала плечами. Если уж им придется терпеть Дарклинга, нужно, по крайней мере, делать это в цивилизованных условиях.
– Не спускайте глаз с двери, – приказала Зоя. – Если услышите что-нибудь необычное – что угодно, – не ждите моей команды.
– Я охраняла его в солнечной тюрьме, – заметила татуированная девушка. – Он показался мне довольно безобидным.
– Я не просила оценить угрозу, – отрезала Зоя. – Будьте бдительны и готовьтесь бить на поражение. Если он вырвется на свободу, второй раз схватить его не удастся, ясно?
Девушка кивнула, и Зоя отпустила ее, раздраженно взмахнув рукой.
– Все так же любишь заводить друзей? – со смехом спросила Алина.
– Эти ребятишки могут и сами погибнуть, и нас подставить.
Мал улыбнулся.
– Нервничаешь, Зоя?
– Не глупи.
Он повернулся к Алине.
– Нервничает.
– А ты нет? – спросила Алина.
– О, я в ужасе, но от Зои такого не ожидал.
Алина туже затянула шаль.
– Давайте покончим с этим.
Зоя прошагала к экипажу и заглянула внутрь. Отстегнув оковы Дарклинга от сиденья, она снова надела повязку ему на глаза.
– Это действительно необходимо?
– Вообще-то нет, – признала она. – Веди себя хорошо.
С солнечными солдатами по бокам она отконвоировала его через двор и вверх по лестнице.
– Вытри ноги, – сказала Алина.
Дарклинг застыл, услышав ее голос, а затем повиновался.
Зоя встретилась с подругой взглядом, и та подмигнула. Пусть маленькая, но победа.
Внутри было холоднее, чем снаружи, выщербленные мраморные полы и разбитые окна санатория служили плохой защитой от мороза. Прихожая когда-то была величественным залом, с двойной лестницей, ведущей в западное и восточное крыло. Но теперь одна из этих лестниц прогнила полностью. Разбитая люстра лежала на боку в углу, среди гор пыли и стекла, которые смели туда солнечные солдаты. Вдоль стен стояло старое медицинское оборудование – погнутый остов кровати, ржавая металлическая ванна, нечто похожее на кожаные крепления для сдерживания пациентов.
Зоя подавила дрожь. Упомянутый ей отель казался все более и более желанным. В центре комнаты был накрыт стол с самоваром и стаканами. Его окружали четыре кресла. Зоя не знала, что Миша тоже будет.
Двое солнечных солдат подвели Дарклинга к креслу, и он уселся, звеня оковами. Они и понятия не имели, что находятся рядом с Алиной Старковой, что их сила происходит от ее потери.
Зоя знаком велела им занять позиции у основания лестницы. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь подслушал их разговор. Солдат расставили также у каждого выхода, а сверху до Зои долетал отдаленный, но успокаивающий гул двигателей. Она реквизировала два вооруженных флайера Николая, чтобы патрулировать сверху.
Когда они остались одни, Алина попросила:
– Миша, не мог бы ты налить чаю?
– Ему тоже? – спросил Миша.
– Да.
Мальчик послушно принялся расставлять аккуратно помещенные в подстаканники стаканы на столе.
– Я налью себе сама, – сказала Зоя. У нее было особое отношение к сахару, а еще ей требовалось время, чтобы проникнуться этой необычной сценой. Было так странно, что после всей пережитой боли и принесенных жертв им всем довелось встретиться в этом заброшенном месте.
Комната погрузилась в молчание. Накошка жалобно мяукнула.
– С чего начнем? – спросил Мал.
– Решай сам, – предложила Алина.
Мал пересек комнату и сдернул повязку с глаз пленника. Дарклинг и глазом не моргнул, ничем не показывая, что дезориентирован, просто окинул комнату взглядом, как будто оценивал ее на предмет покупки.
– Вы привезли меня не в Керамзин, – произнес, наконец, он.
Алина застыла. Как, впрочем, и все остальные. Зоя понимала, какое это потрясение. Лицо Дарклинга было другим – остались острые скулы, сверкающие серые глаза, но его черты слегка изменились, и шрамы, оставленные когда-то волькрой, исчезли. Но его голос – твердый, холодный как стекло, с повелительными нотками – остался прежним.
– Нет, – подтвердила Алина. – Я не желала видеть тебя в своем доме.
– Но я уже бывал там.
Лицо Алины застыло.
– Я помню.
– А ты помнишь меня? – спросил Миша. Он был слишком юн и не успел научиться скрывать ненависть за вежливыми словами.
Дарклинг поднял бровь.
– А должен?
– Я заботился о твоей матери, – напомнил Миша. – А вот мою мать разорвали твои монстры.
– Как и мою. В итоге.
– Говорят, ты теперь святой, – процедил Миша.
– А ты что на это скажешь, парень?
– Скажу, что мне следует убить тебя своими руками.
– Многие уже пытались. С чего ты взял, что справишься?
