Который, кстати, не особо хорошо на нем сидел. Они месяцами путешествовали вместе, справлялись с трудностями, сталкивались с чудесами. Она стала его самым близким поверенным, самым надежным советником. И все же он отослал ее прочь. «Не просто прочь, жирный ты лицемер». Он отправил ее на невыполнимое задание в компании их самого опасного врага. Ну, одного из них. По правде говоря, в последнее время становилось непросто определить, кто же опаснее – фьерданцы, с их военной техникой и пленными гришами, керчийцы, с их непревзойденным флотом и бездонной казной, тлен, медленно поглощающий их мир, или шуханцы, которые вот-вот должны были прибыть сюда.
Флайеры Николая засекли дирижабль королевы Макхи издалека, и ему прислали сообщение о том, что гости на подходе. Они приземлились в Полизной, где выгрузили лошадей, экипажи и огромную толпу слуг, включая двенадцать Тавгарадов в черных мундирах. Генерал Пенский встречал гостей в парадном мундире, и эскорт из его солдат проводил их до самой Ос Альты. Николай заранее убедился, что толпы зевак, собравшиеся на улице, находятся под присмотром солдат Первой армии и сердцебитов, готовых замедлить пульс любого, кто решит устроить неприятности. Пусть они и не воевали с Шуханом уже несколько лет, но антишуханские настроения в народе были довольно сильны, а ему не хотелось добавлять напряженности этому и без того непростому дню.
Толя постучал в дверь гардеробной Николая и заглянул внутрь.
– Они у ворот. Ты снова взялся за корабли. Так нервничаешь?
Николай посмотрел на маленькую проволочную лодочку в своих ладонях. Старая привычка из детства – придавать кусочкам и обрывкам форму животных или предметов.
– А тебя не беспокоит вся эта сумасбродная затея? – спросил Николай.
– Беспокоит, – мрачно признал Толя. – Но это правильное решение. Я точно знаю.
– Святые, ты что, надел кафтан?
Толя с Тамарой обычно предпочитали оливковую форму солдат Первой армии. Они отказывались носить знаки отличия Второй армии с самых первых дней появления в Малом дворце. Но вот Толя стоял перед ним в красном кафтане сердцебита, с черной вышивкой на рукавах и с убранными в низкий хвост на затылке длинными волосами.
– Сегодня мы поддерживаем гришей Равки, – заявил Толя.
Зоя очень расстроится, что пропустила такое.
Николай кинул последний взгляд в зеркало, на ордена, прикрепленные к ленте на груди. Затем коснулся пальцами голубой бархатной ленты, спрятанной в кармане.
– Идем, – вздохнул он. – Чем скорее начнем, тем скорее закончим.
– Складывается впечатление, что ты не любишь свадьбы, – заметил Толя, пока они шли по дворцу.
– Я очень люблю свадьбы, особенно ту часть, где уже можно выпить. Поражен, что удалось найти кафтан твоего размера.
– Его мне сделали фабрикаторы. Пришлось сшить два вместе.
Они спустились по лестнице, у которой уже выстроилась перед оставшимися членами Триумвирата королевская стража. Ступени из белого мрамора начисто отмыли от следов трагедии, произошедшей здесь совсем недавно, и все балконы с балюстрадами были украшены облаками голубой и зеленой гортензии – в цветах Равки и Шухана. Если бы только так же просто было объединить две страны.
– Толя! – воскликнула Женя, едва они присоединились к ним с Давидом у подножия лестницы. – Красный тебе к лицу.
– Не привыкай к этому виду, – буркнул Толя, но это не помешало ему в ответ на комплимент надуться от гордости, словно павлин.
На Жене был кафтан из мерцающей золотой ткани, а в рыжих локонах переливались нити речного жемчуга. Давид в кои-то веки подстригся.
– Вы оба выглядите потрясающе, – сказал Николай.
Давид взял руку жены и легким поцелуем коснулся костяшек. Щеки Жени порозовели от удовольствия. Николай знал, что жест Давида был отработан. Фабрикатору не давались спонтанные проявления любви, но они радовали его жену, а ему нравилось видеть ее счастливой. Затем Давид потянулся к ее волосам и пропустил сквозь пальцы шелковистый рыжий локон. Женя вспыхнула еще ярче.
– Что ты делаешь? – шепнула она.
– Изучаю нечто прекрасное, – сказал он без малейшего намека на лесть, словно и в самом деле пытался разгадать формулу, объясняющую красоту женщины перед ним.
– Прекратите пожирать друг друга глазами, – велел Николай, на самом деле не имея в виду ничего подобного. Они заслужили свое счастье. Проклятые везунчики.
По главной аллее проскакал всадник, предупреждая, что шуханцы добрались до ворот с двуглавым орлом, а возникший несколько мгновений спустя столб пыли на дороге свидетельствовал о том, что гости прибыли на место.
Экипажи шуханцев отличались исключительной элегантностью – покрытые черным лаком, отливающим зеленью, словно спинка жука, со скрещенными позолоченными ключами – эмблемой Шухана – на дверцах.
Рядом с экипажами скакала процессия Тавгарадов, на иссиня-черных, как и их мундиры, лошадях, с лихо заломленными фуражками на головах. На этих самых ступенях их сестры погибли несколькими неделями ранее. По приказу их королевы. И Николай знал, что эти женщины столь же быстро предадут себя огню, стоит только Макхи отдать приказ.
Главная карета остановилась у ступеней, и из нее вышла королева. Она была высокой и стройной, и пусть некоторое сходство с принцессой Эри присутствовало, Макхи выглядела как ожившее изображение королевы, сошедшее с полотна художника: глаза цвета молочного шоколада сияют, бронзовая кожа безупречна, черные волосы блестящей волной ниспадают до талии. На ней был шелковый наряд цвета молодой листвы с расшитым взлетающими соколами подолом и корона, усыпанная крупными зелеными камнями, легко посрамившими бы знаменитый изумруд Ланцовых. Два министра в темно-зеленом быстро возникли по обеим сторонам от нее.
У королев Табан не было мужей, но было множество консортов, чтобы ни один мужчина не мог заявить права на их детей или претендовать на трон. Макхи никогда не пойдет под венец, но пойдут ее сестры. С целью заключения союзов.
Николай отвесил низкий поклон.
– Королева Макхи, мы приветствуем вас в Большом дворце и надеемся, что вам здесь понравится.
Королева огляделась, скривив губы в едва заметной усмешке. У нее появилась первая возможность оскорбить его страну.
– Небеснорожденная правительница Шухана и носительница короны Табан приветствует вас. Мы благодарны вам за гостеприимство.
По крайней мере, начало было неплохим.
Николай предложил королеве руку.
– Почту за честь проводить вас в королевскую часовню. Или, возможно, вы предпочтете немного отдохнуть и освежиться?
Королева кинула взгляд на своих министров, застывших с бесстрастными лицами. Она коротко вздохнула и положила руку на сгиб локтя Николая.
– Будет лучше, если мы покончим с этим неприятным делом поскорее.
