Николай повел ее по дорожке, и их свита волной шелка, бархата и сверкающих драгоценностей хлынула следом за ними к королевской часовне, расположившейся почти ровно посередине между Большим и Малым дворцами.
– Говорят, что эта часовня была построена на месте первого равкианского алтаря, – сказал Николай. – Где помазали на царство первого короля из Ланцовых.
– Очаровательно, – процедила королева и добавила еле слышно: – Все эти любезности действительно необходимы?
– Нет, но так мне легче поддерживать разговор с женщиной, пытавшейся организовать мое убийство и захватить мой трон.
Рука Макхи на его руке чуть напряглась.
– Где моя сестра? Я бы хотела поговорить с ней до церемонии.
Еще бы не хотелось, но этому не бывать. Николай проигнорировал ее слова.
Часовню восстанавливали с большим тщанием после нападения Дарклинга, и талант работавших над ней фабрикаторов не позволял усомниться, что ее темные своды и золотой купол станут еще краше, чем прежде. Здесь пахло полированным деревом и ладаном. Скамьи были битком забиты гостями – знатнейшими представителями дворянства Равки в роскошных нарядах и гришами в ярких, усыпанных самоцветами кафтанах.
– Кто будет проводить эту пародию на церемонию? – спросила Макхи, через проход разглядывая позолоченный алтарь, украшенный изображениями тринадцати святых. – Слышала, у вашего священника дела в другом месте. Представить только – моя сестра станет женой бастарда.
Казалось, запас вежливости у Макхи иссяк.
– Я и не думал, что королевы Табан придают большое значение тому, что дети рождаются вне брака.
Карие глаза Макхи сверкнули.
– Прочитали это в какой-то книге? Брак – ничто. Родословная – все.
– Благодарю за то, что объяснили мне разницу. Владим Озваль проведет эту церемонию.
Молодой священник уже стоял у алтаря, одетый в длинную коричневую рясу с вышитым на ней золотым солнцем. Он был одним из солнечных стражей, оставивших службу у Апрата, чтобы последовать за Алиной Старковой. Он сражался бок о бок с Солнечной святой в Каньоне, получил часть ее силы, и, если Зоин рассказ был правдой, носил отпечаток ладони Заклинательницы солнца на груди, как знак отличия. Когда Апрат бежал во Фьерду, священники Равки собрались, чтобы выбрать нового главу церкви, того, кто станет духовным наставником короля. Среди кандидатов были и более опытные, старшие священники, но большая их часть была приспешниками Апрата. В конце концов победила новая стража, и главой был выбран Озваль. Очевидно, спорить с тем, на ком Заклинательница солнца оставила свою метку, было крайне непросто.
– Я почти ничего не вижу, – возмутилась королева Макхи. – Мы должны стоять в центре часовни.
– Пока нет, – возразил Николай. – Равкианская традиция.
Адрик и Надя встали и повернулись к гостям, встав бок о бок, в одинаковых синих кафтанах с манжетами, по обычаю шквальных расшитыми серебром. Бронзовая рука Адрика была отполирована до блеска. Они запели, сплетая голоса в идеальной гармонии. Это была старинная равкианская народная песня о первой жар-птице и колдуне, пытавшемся ее поймать.
Давид и Женя уже начали свой неспешный путь по проходу. За Женей тянулся необычайно длинный шлейф.
– Кто эти люди? – спросила Макхи. – Где моя сестра?
– Это два члена Триумвирата гришей, Давид Костюк и Женя Сафина.
– Я знаю, кто они. Но что они здесь делают? Я прямо сейчас пойду к алтарю и остановлю все это действо, если…
Николай положил руку на затянутый шелком локоть королевы и тут же убрал под ее яростным взглядом.
– Даже думать не смейте о том, чтобы коснуться священного тела королевы Макхи Кир-Табан.
– Тысяча извинений. Но я искренне считаю, что лучше не устраивать сцен.
– Вы думаете, я побоюсь устроить здесь скандал?
– Нет, хоть и следовало бы. Сомневаюсь, что вам захочется, чтобы все эти люди узнали, где сейчас ваша сестра.
Макхи вскинула голову, окатив Николая презрительным взглядом. Ощущения победы не было, скорее настороженность. Эта королева была безжалостна, исключительно умна и особо опасна, когда ее загоняли в угол. Но ему придется это сделать.
– Давид и Женя обвенчались без всякой помпы во время довольно поспешной поездки в Кеттердам, – объяснил Николай. – У них не было возможности обменяться клятвами в Равке.
И они делали это прямо сейчас.
– Здесь, в присутствии наших святых и наших друзей, – начала Женя, – я произнесу слова любви и долга. Для меня не обуза, а честь поклясться тебе в верности и вечной любви и отдать тебе свою руку и свое сердце как в этой жизни, так и в следующей.
Это была традиционная равкианская клятва, которую произносили и дворяне, и простые люди.
А вот клятвы гришей звучали совсем иначе.
– Мы – солдаты, – провозгласил Давид низким, взволнованным голосом. Он не привык выступать перед большим скоплением людей. – Я буду сражаться рядом с тобой во время войны. Я найду свой покой рядом с тобой во время мира. Я навсегда стану оружием в твоих руках, бойцом на твоей стороне, другом, ждущим твоего возвращения. – Его голос становился громче и уверенней с каждым произнесенным словом. – Я вижу твое лицо в основе творения в сердце мира, и нет никого прекраснее тебя, Женя Сафина, храбрее и несокрушимее.
Клятва эхом пронеслась по часовне. Лицо Жени сияло, словно эти слова зажгли в ней скрытый прежде свет.
Толя, возвышающийся над женихом и невестой, поднял терновые венцы сперва над головой Давида, затем над Жениной, в то время как Владим читал молитву. Николаю хотелось бы принять участие в церемонии, стоять рядом с друзьями в этот счастливый момент, пусть даже вокруг них все так неопределенно. Но эта свадьба была устроена специально для королевы Макхи, и у него не было ни малейшей возможности покинуть ее.
– Отвечайте на мой вопрос, – прошипела Макхи. – Нас пригласили сюда на вашу свадьбу с моей несчастной сестрой.
– Не припомню, чтобы в приглашении об этом было хоть слово.
Щеки королевы Макхи запылали от возмущения.
– Королевское венчание. Там было написано «королевское венчание».
– А мы с вами сейчас на венчании в королевской часовне.
– Где принцесса Эри? Она в заключении? Свадьба уже состоялась?
– Ну что вы, какая мне польза от тихой церемонии? И кому бы я продемонстрировал свой потрясающий новый костюм?
– Где моя сестра? – прошептала она яростно.
Владим как раз завершал церемонию. Давид наклонился, чтобы поцеловать Женю. Он с улыбкой пропустил между пальцев все тот же янтарный локон. Гости разразились аплодисментами.
Теперь настала очередь Николая заговорить.
– Она дома, ваше величество. В Амрат Ен. В Шухане.
