– Простите за задержку, – произнес Николай, наконец появляясь в дверях. – Трудно справиться с потоком корреспонденции с тех пор, как… Что ж. – Он налил чашку чая и отнес Жене, поставив ее на блюдце в руках девушки. – Ты голодна?
Она покачала головой.
Он подвинул кресло, чтобы сесть к ней поближе. Долгое время все молчали.
Наконец король тяжело вздохнул.
– Я не знаю, с чего начать.
В последние дни по всей Ос Альте проходили похороны, ведь опасность миновала и появилась возможность отыскать тела, обгорелые, заваленные обломками. Король присутствовал на всех, куда успевал, тихо появляясь в церквях, где священники читали молитвы над усопшими, помогая их семьям перебраться из опасных районов города. Зоя крайне редко видела его с тех пор, как вернулась в столицу, и была этому рада. Встретиться с ним означало встретиться со своим провалом. Вместо этого она пыталась помочь навести порядок в хаосе, возникшем после бомбежки, устанавливая новые правила затемнений для всей Равки, направляя дипломатические ноты протеста Фьерде, присоединяясь к командам гришей, которые расчищали завалы и проводили спасательные операции в нижнем городе, благодарно погружаясь в круговорот дел.
Она не была готова к ужасающей тишине похорон или к тому моменту, когда придется оценивать весь нанесенный им ущерб. Никто не был к этому готов.
– Куда еще атаковали? – спросил Толя. Лучше говорить о войне, чем о потерянной любви.
– Полизная приняла основной удар, – ответил Николай. – Мы потеряли половину наших флайеров, большую часть дирижаблей. Наши запасы титания уничтожены.
Он сообщал все это равнодушным, уверенным тоном человека, передающего прогноз погоды. Но Зоя слишком хорошо его знала. Выражение его глаз было столь же понятным, сколь незнакомым: он выглядел раздавленным.
– Все? – ужаснулась Надя. – Мы даже не начали изготовление корпусов ракет.
– Придется использовать другой металл.
Но даже Зоя понимала, что это означает. Ракеты будут слишком тяжелыми, и их нельзя будет запустить с безопасного расстояния, к тому же шквальным будет намного труднее точно навести их на цель.
– Ос Керво станет следующей целью Фьерды, – сказала Зоя, потому что кто-то должен был это сказать.
– Мы разослали предупреждения о затемнении по всем городам, – сказал Николай, глядя в сторону. Он едва взглянул на нее с тех пор, как она вернулась. – Но я думаю, Фьерда не станет торопиться. Они напали на нас в надежде напугать запад и заставить его признать Вадика Демидова. Такую же стратегию выбрал Дарклинг во время гражданской войны.
– Он снова взял надо мной верх.
В ее словах звучало смирение и лишь капля гнева. Но в них не было ни намека на чувство, разъедающее ее изнутри, колющее, не дающее покоя ни днем, ни ночью. Легко было испытывать ярость. Даже печаль. Но стыд? «Я позволила ему ускользнуть». Что бы ни сделал теперь Дарклинг, кому бы ни причинил вред – вина за это ляжет на нее.
– Я согласился на то, чтобы его вывезли из дворца, – возразил Николай. – Дарклинг уже не в первый раз застает нас врасплох, но давайте не будем забывать, что ни один из его планов так и не сработал.
Пока нет. Но на этот раз он может победить и продолжит побеждать. Возможно, им следовало найти способ заключить с ним союз, на самом деле привлечь его на свою сторону. Может быть, фьерданцы не решились бы продолжать войну, знай они, что Дарклинг вернулся. Но как можно было ожидать от Жени, что она согласится работать бок о бок с тем, кто отдал ее в руки насильника? И как смогла бы Зоя сидеть на военном совете вместе с тем, кто убил ее тетю?
– Что он станет делать? – спросила Леони. Она сидела рядом с Адриком.
На похоронах они тоже были вместе. Для гришей обычным делом было влюбиться в партнера, с которым работал под прикрытием, но эти романы редко продолжались, когда уходило ощущение опасности и агенты возвращались домой. Однако Адрик и Леони, похоже, стали исключением, несмотря на то что Зоя с трудом могла представить себе, как они ладят друг с другом. Может быть, непреклонная мрачность и неизменная жизнерадостность были правильным сочетанием.
Николай откинулся на спинку кресла.
– У Дарклинга талант устраивать зрелища, сравнимый разве что с моим. Он захочет обставить свое возвращение с как можно более широкой оглаской.
– У моей сестры шпионы и информаторы практически в каждом более или менее крупном городе Равки, – заявил Толя. – Мы будем спрашивать о всех новоприбывших и незнакомцах.
– По крайней мере, с Тамарой все в порядке.
Веснушки на побледневшем лице Нади вспыхнули ярче, но она лишь сказала:
– Слава всем святым.
Сообщения Тамары гласили, что при поддержке договора Эри совет министров шуханской королевы согласился утвердить и поддерживать этот новоиспеченный союз. Оставались открытыми вопросы сохранения влияния и закрытия секретной программы создания кергудов.
– Нужно предупредить солдат на северной границе, чтобы держали ухо востро на случай появления Беззвездных, – предложил Николай. – Не хотелось бы, чтобы они перешли границу с Фьердой.
– Думаешь, Дарклинг захочет объединиться с фьерданцами? – спросила Надя.
– Может быть, – сказал Толя. – Так он тоже уже делал.
Надя печально рассмеялась.
– Даже не знаю, за кого болеть.
Зою терзали те же сомнения. Чем больше фьерданцев поклонялись равкианским святым, тем больше становилось сочувствующих Равке и тем больше, гипотетически, слабели военные настроения. Но эта же вера могла помочь Дарклингу обосноваться там. Толя скрестил на груди свои ручищи.
– Апрат ведет активную борьбу против присвоения Дарклингу статуса Святого. Фьерданцам придется разорвать соглашение со священником, если они решат заполучить Дарклинга в союзники.
– Думаешь? – спросил Николай. – Апрат – приспособленец. Он делает все, чтобы выжить. Если он почует в Дарклинге сильного союзника, можно не сомневаться, что на него внезапно сойдет озарение. А возвращение из мертвых может стать грандиозным появлением. Возможно, Фьерде и не придется выбирать между священником и новоявленным Святым.
– Не думаю, что Дарклинг объединится с Апратом, – заметила Женя.
Это были ее первые слова. В комнате внезапно воцарилась тишина, словно ее отрезало от мира стеклянной стеной.
Николай повернулся к Жене.
– Ты знала его лучше, чем кто-либо из нас, и намного дольше. Почему?
Она отставила чашку в сторону.
– Гордость. Дарклинг не прощает. Он карает. Он покарал тебя за то, что ты предал его под личиной Штурмхонда. Он покарал меня за то, что я выбрала Алину. Когда Дарклинг затевал переворот, он доверил Апрату столицу. Священник должен был употребить свое влияние на благо дела Дарклинга. Вместо этого он собрал армию из верующих в поддержку Алины Старковой.
