– Я жажду скуки. Я бы с радостью посиживала в гостиной Малого дворца, попивая чай, или засыпала бы в середине очередного занудного совещания. Я бы с удовольствием насладилась обедом, не думая обо всей ждущей меня работе. Хотела бы хоть одну ночь проспать спокойно, без…
Она резко замолчала, но Николай слишком хорошо понимал, что она хотела сказать.
– Без кошмаров. Не просыпаясь в холодном поту. Я знаю.
Зоя подперла подбородок руками и уставилась на воду.
– Мы так долго ждем обещанного будущего. Дня, когда все гриши будут в безопасности, когда в Равке наступит мир. Но всякий раз, как мы пытаемся ухватить его, оно утекает сквозь пальцы.
Иногда Николай гадал, неужели природой заложено ему быть неугомонным, Зое – безжалостной, а Равке – вечно воевать под знаменами Ланцовых. Неужели отчасти из-за этого он и стал королем? Он жаждал мира для своей страны, так неужели какая-то его часть со страхом ждала этого? Кем он будет без тех, кто ему противостоит? Без проблем, которые нужно решать?
– Я обещал тебе это будущее. – Как бы ему хотелось сделать эту мечту реальностью для них обоих. – Я не выполнил обещание.
– Не будь смешным, – оборвала она, надменная и властная, как истинная королева. Но следующие слова она произносила, не глядя на него: – Ты дал Равке шанс. А мне дал страну, за которую я могу сражаться. Я всегда буду тебе благодарна за это.
Благодарность. Этого ли он хотел от нее? Тем не менее Николай понял, что ему приятны ее слова. Он откашлялся.
– Похоже, мы прибыли.
Матросы опустили сходни, и Николай с Зоей спустились на причал Пятой гавани.
Зоя уперла руки в бока, обозревая мешанину из людей и грузов перед ними.
– Бреккер, само собой, не потрудился нас встретить.
– Лучше не демонстрировать, что мы знакомы, в кеттердамских доках.
Проще и безопаснее было бы отправить делегацию от имени короны, но Бреккер игнорировал все обращения, пока Николай сам не написал письмо. Им с Зоей прежде уже доводилось работать с этим молодым мошенником. Они не были друзьями или близкими знакомыми, но все же проще было обратиться за помощью к Казу Бреккеру, чем к совершенному незнакомцу.
– Ты – король.
– Только не в этом камзоле.
– Даже с чайкой на голове ты все равно останешься королем Равки, и этот крысеныш из Бочки не переломился бы, окажи он тебе хоть каплю уважения. – Они смешались с толпой туристов и матросов на набережной. – Ненавижу этот город.
– А как по мне, здесь довольно живая атмосфера, – сказал он, переходя на керчийский.
– Если под живой ты имеешь в виду заселенную крысами, покрытую угольной пылью кучу человеческих отбросов, – ответила она тем же, порадовав его весьма заметным акцентом. – И язык их мне не нравится.
– Люблю здешнюю суету. Чувствуется, что этот город процветает; хотелось бы, чтобы такое место появилось и в Равке – с торговлей, промышленностью. Наша страна не должна навсегда остаться бедным родственником, мнущимся у двери.
Зоино лицо стало задумчивым, когда они свернули в Восточный Обруч, где обе стороны канала усеивали игорные дома, как роскошные, так и убогие. Каждый фасад был более кричащим, чем предыдущий, чтобы привлекать туристов, ищущих развлечений. У каждого входа надрывались зазывалы, обещая самый большой куш и самую живую игру.
– Ты не согласна, – констатировал он с заметным удивлением.
Зоя окинула взглядом впечатляющее здание, которое, Николай мог поклясться, когда-то называлось «Изумрудным… Миром? Дворцом?» Тогда его фасад был зеленым с золотом, в каэльском стиле. Теперь его отделка блистала кучей фальшивых драгоценностей, а надпись над входом гласила: «Серебряная Шестерка».
Зазывала кричал на старика-попрошайку, выпроваживая того с насиженного местечка на лестнице.
– Вали отсюда! Не заставляй натравливать на тебя стражу.
Старик сполз на пару ступенек вниз, тяжело опираясь на свою палку, помогающую поддерживать его искореженное временем и болезнями тело.
– Подадите монетку старому дураку, упустившему свою удачу?
– Я сказал, вали! Ты отпугиваешь жирных голубей.
– Полегче, – вступился Николай. – Все мы друг другу братья.
– Нет у меня братьев, – буркнул зазывала.
Николай сунул свернутый крюге в шапку старика.
– Стоит поблагодарить твоих родителей за то, что не стали плодить таких, как ты.
– Эй – рявкнул зазывала, но они уже пошли дальше.
– Вот о чем я, – сказала Зоя, когда они шли по очередному мосту. – Весь город готов удавиться за монетку.
– И от этого только богатеет.
Бочка кипела заразительной энергией: уличные торговцы, продающие с лотков бумажные кульки со скворчащим мясом и залитые сиропом стопки вафель, фальшивые маги, подбивающие прохожих испытать свою удачу, пьяные туристы в масках Серого Бесенка или Потерянной Невесты и создания невероятной красоты с нежными ручками, гладкими ножками, с роскошными телами, едва прикрытыми лоскутками шелка, и позолоченными скулами, заманивающие одиноких и любопытных в дома удовольствий Восточного Обруча. Сплошной поток денег, текущих сквозь это место, бесконечное море людей – ничего подобного в Равке не было.
Она покачала головой.
– Ты смотришь на этот город с позиции короля. Или принца, когда-то прибывшего сюда учиться, или корсара – хозяина морей. С моей точки зрения вид открывается совсем другой.
– Потому что ты гриш?
– Потому что я знаю, что такое быть проданной. – Она махнула в сторону оживленной улицы и канала, кишащего гондолами и торговыми лодчонками. – Я знаю, что нам это нужно. Работа нашим людям, деньги в нашу казну. Но Кеттердам был построен на костях угнетенных. Гришей-контрактников. Сулийцев, земенцев и каэльцев, которые приезжали сюда в поисках лучшей доли, но не получили даже права владеть землей или занимать места в Торговом совете.
– Тогда мы возьмем у керчийцев только то, что нам нравится, и выбросим остальное. Мы построим нечто большее, место для всех.
– Если судьба подарит нам хоть малейший шанс.
– А если не подарит, мы его украдем.
– Кеттердам плохо на тебя влияет. – Легкая улыбка скользнула по ее губам. – Но, думаю, я тебе верю. Наверное, все дело в камзоле.
Николай подмигнул ей.
– Не в камзоле.
– Подойдешь ближе и очутишься в канале.
– Вряд ли.
– Я правда желаю Равке процветания, – сказала Зоя. – Но всей Равке. А не только знати в роскошных дворцах и купцам с флотилиями кораблей.
– Тогда мы построим это будущее вместе.
– Вместе, – повторила Зоя. На лице ее отразились сомнения.
