– Что делать будем? – кивнул я, показывая, что всё нормально. Уже собрался.
– Нужно выбираться, а то это котёл какой-то, расстреливают нас как в тире, – посмотрели мы на тела людей, плавающих в воде. Всех тех, кто не смог выбраться на берег и укрыться, как мы, за камнями или нырнуть в лес.
Осознать происходящее было тяжело. Сколько жён и детей сегодня лишились мужей и отцов? И из-за чего? Деньги? Может, это обычные бандиты? Или Ильхам, этот сынок хана Утямыш-Гирея постарался? Мачеха, Гончаров, кто? Кто, блин?
В любом случае люди умерли из-за меня.
– Готов?
– Да, – кивнул я, заканчивая накладывать на нас «бодрость», слабую «регенерацию» и «маскировку». – Побежали!
Мы сорвались с места, пытаясь добраться до кромки леса, в котором скрыться куда легче, и у нас это получилось. Почти.
– Ай! – упал на землю Василь, держась за кровоточащую руку, в которую попала пуля, но останавливаться было нельзя, поднял я его из месива грязи, встряхнул, и мы побежали дальше.
Под ногами ломались ветки, земля, превратившаяся в жижу, после того как растаял снег, налипала на ботинки и тянула вниз сильнее всякой гравитации. Холодный ветер задувал, казалось, в самую душу, проморозило нашу мокрую одежду так, что зуб на зуб не попадал.
– Терпи! – прошептал я, оглядываясь и выбирая направление, куда бежать. – Василь! Не отключайся! – потряс я его, вглядываясь в бледное, без кровинки, лицо.
Времени лечить его у меня не было.
– Я чую их! Они удирают на север! – прокричали в лесу, и я понял, что среди нападающих есть кудесник, а может и не один. Вполне ожидаемо…
Покрепче сжав зубы и закинув на плечо заметно сдавшего от кровопотери Василя, я побежал дальше, гнали меня как какую-то дичь. Преследователи не скрывались и постоянно переговаривались, споря, чьей добычей я буду. Моя маскировка не смогла сбить их со следа.
– Твари, – сплюнул я вязкую слюну, не останавливаясь. И хоть силы у меня ещё были, но крики впереди заставили остановиться. Врагов в лесу оказалось больше, чем я думал, и они меня сделали. Нужно или пытаться прорываться с боем, или покорно принять бой здесь, уповая на удачу. Варианты так себе. Похоже, это конец. Живой я им нафиг не сдался.
Из оружия у меня ничего не было, растерял, пока в воде барахтался, а пистолет Василя погоды не сделает. Навыков же кудесника не так много, как хотелось, может одного-двух утащу за собой, но остальные перегрузят мои щиты стрельбой, и прощай, Семён.
Положив на землю Василя, я уже собирался дать последний бой, подготавливая удар, как…
– Р-р-р! – послышалось в стороне.
– Отстань. А-а-а-а, отстань, сука! – страшно закричал заживо раздираемый на части человек, и я ещё никогда не был так рад, побежал на звук, подхватив под мышки Василька.
Пробежав сотню метров и лишь мельком взглянув на выпотрошенного заживо мужика, пришлось отбиваться от прыгнувшего на меня Шарика, дергался его хвост, словно пропеллер, пока он пытался облизать меня своей окровавленной мордой.
– Выбрался, чертяка, – похлопал я своего пса по холке, взбираясь на него и устраивая рядом Василя. – Ну, давай. Мчи нас домой, – оглядывался я назад, выглядывая преследователей и по-мальчишески показывая им скрученную из пальцев фигу.
– Ры-ры? – На меня смотрели умные глаза собаки.
– Да, да, – закатил я гляделки в небо, пока пёс торговался. – Обещаю тебе полную тарелку вкусной телятины, – хлопнул я его по заду. – Давай уже двигай!
* * *
– Ты потерял мою яхту! – упёрся мне в живот пальчик Алисы, пока я лежал в нашей спальне, отдыхая после двух дней блужданий по лесам с Шариком и раненым Василем.
Противники не отставали, но мы справились и ушли, оставив их в дураках.
– Я не виноват, – пробурчал я.
– Дурачок ты мой, – легла рядом Алиса, положив на меня голову и накрыв своими волосами, словно шелковым одеялом; приобнял я её, успокаиваясь.
Безумная гонка и перестрелки в лесу отошли на второй план, начал я оттаивать.
Жук, что оставался на ферме в этот раз, уже собрал крупный отряд, и они вылетели к месту нашего разгрома. Нужно собрать трупы и попытаться поймать тех, кто это сделал. Им ещё за всё воздастся.
– И почему это я дурачок? – спросил я Алису, вяло перебирая пальцами её локоны.
– Сдалась тебе эта яхта, чтобы лично её перегонять, – фыркнула она. – Или ты женился на мне только из-за неё? – Грозно нахмурилась она, пытаясь меня развеселить и прогнать поганое настроение из-за потери стольких хороших ребят.
– Ну, если сравнивать тебя с яхтой… – задумался я напоказ.
– Ах, так! – она начала душить меня.
– Битва подушками! – радостно вскричала Юлиана, заглянув к нам в комнату и поддержав маму. – На тебе, на! – била она меня велюровым зайцем по голове.
– Молодец, доченька, – смеялась Алиса. – Будет знать, как сравнивать меня с яхтой.
– Ага, – запыхалась Юлиана, надувшись. – И съедать последнее пирожное в холодильнике.
В итоге они победили, и мне пришлось бежать в наш магазин за мороженым.
Так постепенно все успокоились. Прошло две недели, а новых нападений не было. Врагов захватить не удалось. Ушли и забрали трупы своих. Жук рвал и метал.
Из моих же людей, тех, кто отправился со мной за яхтой, больше никто не выбрался. Всех нашли мёртвыми, уже похоронили мы их. Жена одного из бойцов, каторжника по имени Георгий, убитая горем, накричала на меня прямо на церемонии прощания, обвинив в смерти мужа, плюнула мне под ноги, проклиная, собрала вещи и покинула посёлок.
Зла на неё я не держал, молчаливо поддержала меня рядом стоящая Алиса, сжавшая мою ладошку. Эта же женщина получила всю положенную компенсацию за потерю кормильца. Её и пальцем никто не тронул.
Остальные женщины, потерявшие родных для себя людей, хоть и были убиты горем, но меня не винили. Понимали, что я сам вышел из боя лишь чудом.
– Может, снова пустим Шарика жить в дом? – спросил я тогда жену, сразу после церемонии.
– Нет! – категорично отказала она. – Забыл, как он обсосал все наши ботинки и перекусил ножки на табуретках, из-за чего я свалилась на пол, только присев? Ты ещё ржал как идиот?! – ущипнула она меня.
– Ай! – отпрыгнул я от неё на полшага. – Собачья свадьба же была, а мы его на улицу не пускали, – пожал я плечами, потирая место щипка. – Вот он и вспылил немножко.
– Немножко? – разгорячилась моя фурия, пылая гневом. – Он не давал нам спать, выл под ухом, скидывал нас с кровати, а под конец наложил кучу прямо… прямо… сам знаешь где!
– Ладно, ладно, – поднял я руки, сдаваясь. – Пусть и дальше живёт в своей будке.
– Если приведешь его в дом, то поселишься рядом с ним, – пообещала мне Алиса, видимо увидев что-то на моём лице.
