– Так я же не пальцами! Что я, совсем темный? Я кисточками, пуховкой, спонжиком!
– Сеня! Мальчик твоего возраста и слова-то такого знать не должен – спонжик! – Натка вздохнула и бессильно постучала лбом в стену.
– Да, да, войдите.
– Умойся и выходи, – устало велела Натка. – Обещаю, что шлепать тебя не буду.
– А бить розгами? Пороть ремнем? Ставить коленками на горох? Лишать доступа к компьютеру?
– Да я никогда ничего подобного не делала!
– А вдруг начнешь?
– Не начну. – Натка помотала головой и отошла от двери санузла. – Хотя насчет компьютера надо еще подумать. Где-то же ты всего этого набрался…
В ванной зашумела вода. Натка прошла в кухню, глянула на часы на стене – без четверти пять, вот уж доброе утро! Она включила чайник, села за стол и подперла щеку ладонью.
Раннее пробуждение – это ерунда. Когда Сенька был маленький, он мамочке всю ночь спать не давал. Но вот это всё – пляски в женском платье, туфли на каблуках, парик, раскрашенное лицо… Выглядит странно и сильно тревожит.
Неужели у мальчика проблемы с ориентацией?!
Хлопнула дверь ванной, и в кухню явился мальчик, по виду – совсем беспроблемный, просто идеальный. Чистенький, умытый, влажные светлые кудри аккуратно причесаны, личико ангельское. Он сел на табуретку напротив Натки и отзеркалил ее позу – положил румяную щечку в ладошку.
Натка хмыкнула.
– И чегой-то тебе, девка, не спится? – с интонациями знакомой деревенской бабушки напевно вопросил ангелочек.
– Потеряла покой да сон, на тебя глядючи! – язвительно ответила Натка и тут же сменила тон: – Сын, нам нужно серьезно поговорить.
– Сейчас? – Ангелочек выразительно покосился на часы и демонстративно зевнул, паршивец.
– Может, лучше бы не сейчас. – Натка тоже не удержалась – зевнула, а внутренний голос добавил: «Может, лучше бы и не здесь, а сразу в кабинете у психиатра». – Но раз уж мы тут сидим, давай-ка задушевно поговорим за чашечкой чая.
– С конфетами?
По тону ангелочка было понятно, что степень задушевности разговора будет прямо пропорциональна количеству конфет.
– С одной конфеткой, – разрешила Натка.
В конце концов, обстоятельный сеанс психоанализа лучше действительно доверить специалисту, а пока только так, прозондировать почву.
– Тогда мне «Красную шапочку», – решил Сенька.
Выбор конфеты Натку снова насторожил.
– Тебе нравятся нарядные девочки? – осторожно поинтересовалась она, поднявшись, чтобы заварить чай.
– Мне нравятся красивые девочки, – ответил Сенька и развернул выданную ему конфету. – А почему ты об этом спрашиваешь? Всем мальчикам нравятся девочки, разве нет?
– Да! – Натка возликовала было, но тут же пригасила радость. – Но не все мальчики наряжаются девочками…
– А, ты про это? – Сенька кивнул на комнату, где Натке явилось чудище. – Это же был просто конкурс красоты. «Мисс мира». К слову, я победил. – Он сунул в рот «Шапочку» и зажмурился от удовольствия.
Натка поставила на стол чашки с чаем и села напротив сына.
– Сеня, конкурсы красоты – «Мисс мира» и подобные – это для девушек. Мужчины соревнуются в конкурсе «Мистер Вселенная».
– Знаю, не дурак. – Сенька кивнул, сунул мордочку в чашку, похлюпал.
– Не дурак, а поросенок, – ласково ругнулась Натка.
– К сожалению, конкурс «Мистер Вселенная» мне не подходит. – Сенька вынырнул из чашки, поискал глазами еще конфеты, не нашел и опечалился. – Чтобы стать мистером Вселенная, надо из спортзала день и ночь не вылезать. У этих парней такие мускулы, будто их велосипедным насосом накачали! А я самый маленький в классе и подтянуться на турнике могу всего два раза. Так что мужской конкурс мне не подходит, а вот девчачий я выиграю запросто. Чего там? Ходи по подиуму, кривляйся, главное – накраситься поярче и нарядиться получше.
– Да зачем тебе это, Сенечка?
– А зачем это всем, мамочка? – Ангелочек посмотрел на Натку как на ненормальную. Как психиатр на пациента! – У нас в классе Лиза, Ника и Ася ходят в школу юных моделей. А Эвелина Тапкина выиграла конкурс «Принцесса красоты», пришла такая красивая – в короне, с лентой через плечо – и похвасталась, что теперь у нее будет бесплатный тур по стране, а еще ей подарили огромного плюшевого медведя и золотые украшения!
– «Принцесса Эвелина Тапкина», как звучит-то, – пробормотала Натка. – Сеня, я и сама могу купить тебе огромного плюшевого медведя, только зачем он такому большому мальчику? И в турпоездку мы летом обязательно отправимся, дядя Костя твердо обещал. А золотые украшения тебе и вовсе ни к чему, я полагаю…
– Конечно. – Сенька энергично кивнул, и влажные вихры привычно разлохматились. – Мне нужно другое: саморез… нет, как это? Самрелиз…
– Самореализация? – подсказала Натка, округляя глаза.
О-о… Восемь лет – самое время задуматься о саморез… тьфу, о самореализации!
– Она, да! – Сенька снова кивнул, и аккуратная прическа окончательно вернулась в сотояние первобытного хаоса.
– Но почему ты уверен, что должен реализоваться именно на подиуме?
– А почему нет? Смотри, я идеально подхожу! – Сенька вскочил и покрутился, позволяя рассмотреть себя со всех сторон. – Я худой, гибкий, красивый – все девчонки говорят, что Кузнецов симпотный. У меня дикция хорошая, а как я стихи читаю! Уже два конкурса выиграл! Разве не ясно, что мне прямая дорога на сцену? Ну, или на подиум. Или в кино. В телик тоже можно, ведущим или в сериал какой-нибудь, и насчет радио можно подумать, почему нет…
– Я поняла, поняла! – Натка подняла руку, останавливая затрещавшего, как сорока, покорителя сцен, подиумов и телика с кино. – Мне нужно об этом подумать, а тебе – еще немного поспать. Продолжим разговор за завтраком, идет?
– Да, меня это устроит, – важно ответил мистер конгениальность и пошлепал в свою кровать, на ходу одергивая пижамные штанишки, видимо, высоко подвернутые, чтобы не торчали из-под платья-пеньюара.
Было начало шестого. Натка вернулась в постель, поворочалась, поняла, что не сможет уснуть, и открыла ноутбук.
Она забила в строку поиска запрос «детский конкурс красоты», открыла выданную статью под заголовком «Кровавый бой за корону», пробежала глазами первую фразу: «Детские конкурсы красоты из милых демонстраций талантов превратились в жестокие гладиаторские бои, где заботливые мамочки не только отбирают у малышей детство, но и калечат их психику», раздумала читать дальше.
– Не детское это дело – конкурсы красоты, – сказала она вслух и, разумеется, вспомнила свой недавний сон, в котором сама вышагивала по подиуму.
Фантазия с готовностью дорисовала картинку, дополнив ее скудный наряд конкурсантки, состоящий из одного купальника и пары туфель, шелковой лентой через плечо и искрящейся короной.
