Кивнув на прощание хозяину замка и убедившись, что тот не собирается более задерживаться в моих апартаментах, эльф удалился.
— А я? — мой вопрос догнал Дракона у самой двери.
Он обернулся, вопросительно приподняв бровь.
— Я тоже покину Аттинор? — я сглотнула вязкую слюну, наполнившую рот.
Изумрудные глаза чуть прищурились, когда Скайгард скользил по мне внимательным, цепким взглядом.
— Мне очень жаль, Кая, — тихо произнес он. — Но ты Аттинор никогда не покинешь. Это было в условиях мирного соглашения, и ваш Император с радостью пошел на уступки. Это даже не обсуждается. Ты наша законная добыча.
Не в силах говорить, я кивнула. Убедившись, что смысл сказанного до меня дошел, Дракон молча покинул апартаменты. Когда дверь за ним закрылась, я рухнула обратно на диван и бездумно уставилась на пылающий в камине огонь.
Глава 25
На рассвете все соглашения были подписаны. Делегация Солнечной Долины присутствовала в полном составе, поэтому я тоже имела честь лицезреть, как Адам Сивер начинал оспаривать какой-то из пунктов, но натыкался на ледяной взгляд владыки Скайгарда и отступал. Киану в зале совещаний не было, и, окруженная своими коллегами, я почему-то чувствовала себя неуютно. Ронар, несмотря на отсутствие сна, выглядел свежим и бодрым. Я не стала ему говорить, что остаюсь в Аттиноре. Да и что он может сделать, если скажу? Кинется меня отвоевывать? Это вряд ли. Коллеги-маги бросали на меня настороженные взгляды, но вопросов никто не задавал. Думаю, они почувствовали изменения, произошедшие с моей сущностью, но мы не настолько близки, чтобы это обсуждать.
Когда с формальностями было покончено и все разбрелись по своим апартаментам, чтобы собраться в дорогу, в мою дверь постучали. Вздохнув, я поднялась и пошла открывать запертую изнутри дверь, не потрудившись проверить, кто за ней.
— Одевайся, — Киану быстрым шагом вошел в гостиную. Я окинула себя придирчивым взглядом. Штаны на мне, рубаха тоже, даже ботинки на этот раз надела, что ему еще не так?
— Плащ, — Дракон нетерпеливо ворвался в мою спальню и, распахнув створки шкафа, выудил оттуда собственность оборотня, которую я ночью просушила у огня и повесила, чтобы позже вернуть владельцу. С покрывалом я решила ничего не придумывать, а просто отдать его своей горничной. Она бытовой маг, как-нибудь почистит. Не дожидаясь ответной реакции, младший Скайгард набросил мне на плечи упомянутое одеяние и чуть ли не силой вытолкал из апартаментов.
— Доброе утро, айс Скайгард, — наконец-то отмерла я, когда мы шагали по коридору в сторону лестницы. Никак не могу уловить его переход с официального обращения на неформальное. Вчера в присутствии Ронара он обращался ко мне «лесса Кьярн», сегодня опять на «ты». Для себя я решила все же соблюдать дистанцию и не допускать более фамильярного обращения к младшему брату владыки Ледяных Драконов.
— Доброе, — он хмуро покосился на меня, и, готова поклясться, его губы дрогнули, готовые искривиться в усмешке. Но очень быстро Дракон закрылся, окружив себя стеной холодной отчужденности.
— Куда мы идем? — спросила я, наконец-то справившись с застежкой плаща. Он был мне длинноват и доставал до самого пола, поэтому приходилось смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.
— Провожать делегацию. Ваш посол отказывается улетать, пока не убедится, что ты жива, здорова и находишься на свободе.
Надо же, не ожидала от Адама ничего подобного.
— Что вам мешает убить меня сразу после того, как посол Солнечной Долины покинет Аттинор?
Дракон остановился и повернулся ко мне.
— Ничего, — его взгляд приморозил меня к месту и, убедившись, что достиг желаемого результата, он направился вниз по лестнице к парадному входу замка. Я последовала за ним, не совсем понимая смысл происходящего. Ощущение, что все вокруг разыгрывают какой-то спектакль и стараются в него поверить, хотя и моим коллегам, и Драконам прекрасно известно, что участь у меня не завидная. А дипломатическая неприкосновенность — это с самого начала было не про меня, ведь я, по признанию Киану, их законная добыча.
Внизу уже все собрались. Меган зябко куталась в пушистый меховой полушубок, бросая из-под ресниц взгляды на герцога Симара, но мужчина был полностью увлечен беседой с одним из Драконов. Думается мне, с возвращением в Солнечную Долину роману моих коллег придет конец, только целительница пока об этом не подозревает. Мне даже ее не жаль. Меган Лоу хоть и является аристократкой, но брак с герцогом станет мезальянсом, которого Император ни в коем случае не допустит, и все об этом прекрасно знают. Поэтому большее, на что ей остается рассчитывать — роль фаворитки и содержанки, но никак не законной супруги. С тем же успехом я могла бы претендовать на руку и сердце владыки Скайгарда. Или его младшего брата. При этой мысли внутри меня что-то дрогнуло, отзываясь на... что? Я правда надеюсь, что этот хладнокровный ящер может испытывать ко мне что-то, кроме презрения? Я украдкой покосилась на Дракона, молча наблюдающего, как его сородичи оборачиваются в свою вторую ипостась, готовясь отправляться в Солнечную Долину. Он выглядел спокойным и сосредоточенным, в отличие от меня. Белоснежные волосы были уложены в сложную косу, сам он был закутан в плащ наподобие моего. Интересно, Ледяные Драконы мерзнут? И кто заплетает ему волосы? Я бы, наверное, не отказалась зарыться пальцами в эту мягкую шевелюру. Тьма, я всерьез размышляю о Киану Скайгарде? Да здесь, наверное, половина Аттинора спит и видит себя его супругой или любовницей. Почувствовав мой взгляд, Дракон посмотрел на меня.
— Ты не выглядишь расстроенной, — заметил он.
Я пожала плечами. Смысл расстраиваться из-за того, что я не в силах изменить. Глаза у младшего Скайгарда в утреннем свете казались прозрачными, цвета первой весенней травы, что невольно ассоциировалось у меня с жизнью, бесконечностью и безмятежностью. Разве это могут быть глаза моего убийцы? Он чуть прищурился, и я почувствовала, как дрогнула под его натиском ментальная защита. Виски сдавило болью, и я отвернулась.
— Если хотите знать, о чем я думаю, — глухо посоветовала я. — Попробуйте просто спросить.
Он хмыкнул, но промолчал. Наверное, Драконы привыкли не спрашивать, а сразу брать то, что им нужно. То, что Никса наградила темных эльфов природной ментальной защитой — одновременно и дар, и проклятие, потому что взломать ее практически невозможно, и, чтобы общаться мысленно, раньше приходилось все время держать щиты опущенными. С появлением татуировок вызова, которые чаще всего размещались на затылке, под волосами, стало намного проще. Легкое покалывание означает, что кто-то пытается передать сообщение. К сожалению, я родилась не на Сумеречном Континенте, и у меня подобного способа связи не было, зато были годы обучения в Академии Солнечной Долины, где меня обучили контролировать свою ментальную защиту.
От Дракона меня отвлекло появление Ронара. Об был в сопровождении своей сестры и ее супруга. Я бы, наверное, многое отдала, чтобы узнать их историю. Так необычно — встретить свою судьбу на поле боя, стать возлюбленной того, кто должен был убить. Наверное, это стало большим сюрпризом для них обоих. К тому же, в Аттиноре во время войны вряд ли хорошо относились к эльфам, даже светлым, и Мика большая молодец, что смогла завоевать не только хорошее расположение, но и признание, открыть свое дело и жить счастливо среди бывших врагов. По большей части это, может быть, заслуга ее избранника, айса Эрика Маллу, и в этом случае он большой молодец, что не побоялся идти против собственной расы. Я невольно вздохнула, снова возвращаясь мыслями к совсем другому Дракону. И сейчас момент, когда мои губы едва не коснулись губ моего верного эльфийского врага, показался не таким уж и значительным. Было бы между нами действительно хоть малейшее притяжение, Ронар, я уверена, наплевал бы на все свои инстинкты и сделал меня своей. Но он не сделал. И я тоже не стремилась пойти на встречу. Зато почему-то к тому, кто представляет смертельную угрозу, меня тянет как под приворотом. Может, это какой-то защитный механизм так работает?
