– Он находится на краю Треугольника Дракона, что в Изумрудном море. Это район, в котором часто случаются кораблекрушения, а корабли, которые впоследствии находят, оказываются покинутыми экипажем. Если на борту кто и обнаруживается, то неизменно в состоянии помешательства.
– Звучит нелепо, – произношу, тихо закипая. Раздражает, что этот мальчик-священник продолжает выставлять меня перед отцом в неприглядном свете.
– Перешеек действительно существует. – Отец впивается в меня взглядом своих черных, как вороново крыло, глаз. – И именно там, по слухам, находится Белый Нефритовый меч.
– Что ты говоришь, отец? – недоумеваю я. – Ты веришь в сказку о кузнеце? И считаешь, что я смогу найти меч, если он вообще существует?
Он замечает мое состояние. Аккуратно складывает страницы и снова заворачивает книгу в красный шелк.
– Давайте прогуляемся.
Мы выходим из кабинета, и отец дает указания стоящему снаружи слуге, который немедленно убегает. Затем он ведет нас в северное крыло дворца, где традиционно жили императоры Ши. Интересно, живет ли здесь сейчас наследный принц?
Мы пересекаем пустой двор, достаточно большой, чтобы вместить целый батальон солдат, и направляемся к огромному пагодному сооружению, расположенному на вершине длинного лестничного пролета, такого широкого, что по нему могли бы одновременно пройти в ряд двадцать человек. Посреди лестницы в камне высечен дракон с пятью когтями на лапах, танцующий среди вихрящихся облаков. Знак императора.
К тому времени, когда мы добираемся до пары бронзовых статуй львов-хранителей наверху, я задыхаюсь, а вот отец и Лейе, похоже, и не заметили этой физической нагрузки.
– Это Пагода Дракона, – говорит отец. – Место, где находится император во время смотра войск. Нам разрешено быть здесь только потому, что наследный принц еще не взошел на трон, а в отсутствие императора военные поступают в мое ведение.
Мы направляемся к внутренней лестнице. Ноги болят от подъема по ступеням, но я изо всех сил стараюсь не отставать. Наверху меня ждет вознаграждение: вид пиал и тарелок со свежими фруктами на столе на балконе и великолепный вид столицы.
Отец смотрит вперед.
– Красиво, не правда ли? – Я с энтузиазмом киваю. – Что ты видишь, Ан?
Его тон привлекает внимание. Отец чего-то ждет от меня. Я подхожу к краю балкона и снова всматриваюсь, пытаясь понять, что именно мне требуется заметить.
С этой высоты открывается вид на главные ворота и крепостные стены, а также на город. Здания тянутся, насколько хватает глаз, многие с блестящими позолоченными крышами. Улицы тонут в зелени, пестрят разноцветными шелками, которые носят люди. Из фонтанов разлетаются мягко мерцающие водные брызги, которые придают всей картине идиллический вид.
Я щурюсь от солнечного света. Сегодня ясный день. Небо безоблачное, словно чистая лазурь. Чем дольше я смотрю, тем больше оно напоминает небо над моей деревней и над Шамо. Это то же самое небо, которое простирается над сотнями городов к югу и западу от Бэйшоу, где нет ни фонтанов, ни чистых улиц. Где люди носят не дорогие шелка, а простой хлопок и не едят досыта, а дети каждую ночь ложатся спать голодными.
Никакой надежды, только отчаяние.
Во мне нарастает ярость к пареньку, который встанет во главе империи. Уверена, что его желудок всегда полон.
Сжав руками край яркоокрашенных перил, я говорю:
– Я вижу город, который берет у всей нации и ничего не дает взамен. Я вижу лидера, который незнаком с повседневной жизнью своего народа и довольствуется тем, что находится в этих стенах. Возможно, наследному принцу нужно покинуть дворец, прежде чем он займет свое место на троне. Вероятно, ему стоит заслужить это место.
Я отступаю на шаг, гадая, не сделает ли отец мне выговор за неуважение к наследнику престола. К моему удивлению, он смеется.
– Очевидно, ты этого не знаешь, но Империя в опасности. – Он поднимает руку, пресекая мои вопросы.
Отец садится, а мы с Лейе остаемся стоять. Его лоб прорезают морщины, и я замечаю в его черных волосах седину. У меня щемит сердце. И пусть серебряная полумаска скрывает боль прошлого, но он вдруг предстает слишком старым, слишком усталым. Человеком, который все отдал своей стране.
– Да, с Хонгуоди заключено перемирие, – продолжает он, – но переход власти – это период крайней уязвимости для любого государства. Наследный принц молод и, судя по всему, до сих пор пребывает в глубокой скорби. В его хрупком состоянии не стоит надеяться на твердую руку у руля. Поэтому нужно сделать все возможное, чтобы обеспечить выживание нашей нации в этот трудный период.
Стоящий рядом со мной Лейе напрягается и пристально смотрит на отца, хотя тот этого не замечает. Мои подозрения усиливаются. Разве Лейе не согласен? Неужели он верен треклятым священникам, а не трону Дракона?
– Ты права, Ан, – говорит отец. – Наша земля больна, она не может прокормить народ и войска. Мы обязаны думать о будущем. Мы должны обеспечить мир и процветание, а это значит, что нам следует найти способ избавиться от пустыни.
Встречаясь с ним взглядом, понимаю заключенный в нем вопрос. Отец хочет знать, помогу ли я ему. Найду ли меч света.
«Отчего же пустыня продолжает шириться, раз эти мнимые священники убивают всех тех, кого называют тяньсай?»
Похоже, в словах амы есть смысл, хоть и не такой, как она рассчитывала. Захват и наказание тяньсай не остановили распространение пустыни, значит, это неверное решение. Нужно сделать что-то еще. Я не знаю, существует ли Белый Нефритовый меч. Вполне возможно, его поиски окажутся тщетными и пустыню невозможно остановить.
Я вспоминаю о доме, о том, как пустыня вторглась в мою деревню и уничтожила урожай, какое мрачное будущее ожидает местных ребятишек. Думаю о Ли Го, о том, как его родители горевали, когда его братья погибли на войне, как я дни и ночи тревожилась, что и друга могут отправить на фронт, где его постигнет та же участь.
Мной овладевает мрачная решимость:
– Что я должна сделать?
– Говорят, что меч света сам находит своего хозяина. Тебе следует научиться контролировать свою магию и использовать ее. Меч сам позовет тебя, когда ты будешь готова.
Я опускаю голову. Обещание тяжким беременем ложится на грудь.
– Я буду стараться изо всех сил.
– Хорошо. Лейе поможет тебе с подготовкой.
– Разве не было бы лучше, если бы моим учителем стал кто-то более опытный? – возражаю как можно более дипломатично.
– Талант этого молодого человека превосходит многих мастеров магии. – Меня раздражает нежность в голосе отца. Выражение лица Лейе, слушающего его похвалу, остается непроницаемым. – Он вырос на моих глазах, и я доверяю ему заботиться о своей единственной дочери.
– Но…
