Задумавшись, я прислоняюсь к шкафу. Он наклоняется под моим весом, и я едва не падаю. Прижимаю руку ко рту, чтобы заглушить удивленный вскрик, когда стенная панель начинает сдвигаться в сторону.
За ней обнаруживается темная узкая комната шириной всего в несколько шагов. Дворец древний, вероятно, в нем найдутся помещения, которые пришли в негодность и затерялись в памяти. В каморке пахнет плесенью, и она выглядит заброшенной. Сомневаюсь, что отец вообще знает о ее существовании. Я ставлю шкаф на место, и стенная панель закрывается.
Быстро заворачиваю книги в шелк, кладу их обратно на полку и возвращаюсь в свою комнату. Наверное, мне следует сообщить отцу обо всем, что видела. Если это он приказал Лейе взять книгу, тогда все хорошо. Но если нет…
А может, стоит все-таки сохранить сегодняшний вечер в тайне. Так я смогу выяснить истинные мотивы Лейе.
Я помню предупреждение, сделанное Линьси в первый день моего пребывания во дворце. «Будьте осмотрительны в выборе тех, кому доверять». Я не доверяю Лейе. И не поддамся на его уловки.
Глава 15
АЛТАН
Мне не следует здесь находиться.
Столица слишком опасна для беглеца вроде меня – принца, которого считают мертвым.
И все же я приехал, не в силах устоять перед искушением стать свидетелем гибели своего врага.
Мне бы испытывать восторг или радость, пусть и извращенную, но в действительности не чувствую ничего подобного. Видимо, от разочарования, что не своими руками уложил Гао Луна в могилу. Его безвременная кончина – помеха в моих планах. Впрочем, я умею быть терпеливым.
Имея такой длинный список врагов, как у меня, быстро постигаешь это искусство.
Толпа выстраивается вдоль улиц Бэйшоу, насколько хватает глаз. Многие сжимают в руках шелковые носовые платки, но у большинства глаза сухие. Знакомые переливы акцентов Ши, изысканные манеры и жесты моего народа, позолоченные крыши храмов и пагод, миниатюрные сады, которые удивляют на каждом углу… Они словно заключают меня в объятия, как давно потерянного друга, который переехал в другое место. Десять лет минуло с тех пор, как я был здесь в последний раз. Мало что изменилось, но в то же время ничто не осталось прежним.
Скорбящие стоят в ожидании похоронной процессии императора. Я одет так, чтобы сливаться с морем белых одежд. Отсутствуют яркие краски, столь любимые и демонстрируемые в столице и благополучных городах Империи. Это словно демонстрация богатства нашей нации, которая процветает настолько, что даже низший купеческий класс может позволить себе выкрасить ткани в спектр цветов, не встречающихся в природе. Только вот для меня эти яркие одежды – постоянное напоминание о том, что за трофеи мы заплатили кровью.
Глухой удар гонга эхом разносится над толпой, и воцаряется тишина. Стоящая рядом со мной Тан Вэй напрягается. Она снова, несмотря на риски, последовала за мной.
Вскоре появляется голова похоронной процессии. Большой отряд императорской гвардии, облаченный в алые с золотом доспехи, сопровождаемый знатью и министрами Внутреннего и Внешнего дворов, с торжественным видом шествует мимо. С такого расстояния большинство министров кажутся мне незнакомыми. Хочу подойти поближе, чтобы отыскать глазами того, кого называют Тенью императора.
– А где принц? – шепчет маленькая девочка. Она смотрит на меня большими круглыми глазами, сжимая в руке куклу. На вид ей лет восемь. Столько же было моей сестре, когда я видел ее в последний раз.
– Не знаю, – шепчу я в ответ, переглядываясь с Тан Вэй.
Мать малышки шикает на нее, но та снова дергает меня за край одежды.
– А принц теперь наш император?
– Принц Тай Шунь еще не достиг совершеннолетия, так что императрица Чжэньси поможет ему править, – объясняет ей мать. – Перестань беспокоить этого даге. Он нездешний.
Женщина коротко улыбается, извиняясь за вопросы дочери. Я улыбаюсь в ответ, радуясь, что она сочла меня иностранцем.
Очень вовремя повернув голову, наблюдаю шагающих плечом к плечу мужчин и женщин, одетых в ржаво-оранжевые одежды. Священники. Девочка тихонько вскрикивает и хватает меня за рукав. Не желая пугать ее еще больше, я пытаюсь расслабиться, приглушая разгорающийся в груди пульсирующий огонь.
Затем идет стайка громко голосящих королевских жен и наложниц. Интересно, от горя они рыдают или от страха? Чжэньси, скорее всего, сегодня же отошлет всех прочь.
По толпе пробегает шепот, и воцаряется мертвая тишина. Головы опускаются, тела сгибаются. Я заставляю себя поклониться, принять участие в этом проявлении уважения.
Осторожно приподнимаю голову и вижу спину молодого человека в белом шелковом платье и с золотой короной на макушке.
Желудок у меня сжимается, а пульс неистово колотится.
Он.
– Это и есть принц? Вы его видите? – не унимается девочка, и в ее голосе слышится волнение. – Мама, подними меня, я хочу на него посмотреть! Мама…
Я стискиваю зубы, сглатывая разъедающую, как кислота, ярость.
Сам я увидел достаточно.
После шествия толпа редеет, но я по непонятным для себя причинам задерживаюсь. Десять лет назад я не присутствовал на похоронах отца. Были ли они такими же величественными, как у Гао Луна? Искренне ли скорбели по нему?
Тело отца, облаченное в доспехи из белого нефрита и золотого шелка, покоится в Королевском мавзолее к северу от Бэйшоу. Когда я был ребенком, проложенный к гробницам Древний Путь Духов интриговал меня своими скульптурами богов и легендарных существ. Они, как и царские гробницы, отличались друг от друга размерами и великолепием. Одни более внушительные, чем другие.
Самая великолепная из них у моего прадеда, Юнь Луна. Его пустой гроб стоит в склепе, заполненном тысячами терракотовых солдат, лошадей и слуг, готовых служить ему в мире духов. Император, который, как уверяют исторические книги, объединил империю Ши. Это в который раз напоминает мне, что если я не справлюсь со своей задачей, будущие поколения жителей Ши никогда не узнают правду об ужасе его правления.
В детстве в специально отведенный день я каждую весну ходил в эту уединенную долину, чтобы почтить память предков. Судьба не позволила мне исполнить свой долг перед отцом.
Скоро все изменится. Скоро я все исправлю.
– Не понимаю, зачем ты так с собой поступаешь, – замечает Тан Вэй, отряхивая юбку.
– О чем ты?
Она бросает на меня раздраженный взгляд.
– Да ни о чем! Нам нужно идти в храм.
Мы оставляем толпу позади и по каменным мостам, перекинутым через узкие водные пути, направляемся на запад, мимо скульптур драконьих черепах и фонтанов, украшенных вырезанными юэфу. Отрывки некоторых классических стихотворений хорошо мне известны, другие – похуже.
