Он хохочет, похлопывая себя по бедру, и его хриплый смех разносится по залу, привлекая к нам внимание. Я замечаю, как отец смотрит на нас с натянутой улыбкой.
Тут у нашего столика появляется человек в медных нарукавниках.
– Ваше высочество.
Тай Шунь встает, слегка пошатываясь. Я испытываю искушение поддержать принца, но это сделает его нетрезвое состояние еще более очевидным.
– Посол Тянь, как хорошо, что вы проделали столь дальний путь и явились на похороны.
– Мой король приносит извинения за то, что не смог совершить это путешествие лично. Государственные дела, – поясняет посол Тянь. – Уверен, вы понимаете. – От меня не укрывается скрытая в его словах нотка сарказма. – Кто эта прелестная молодая госпожа, сидящая сегодня рядом с вами?
Я торопливо проглатываю суп, чувствуя, как под пристальным взглядом посла у меня начинает покалывать кожу.
– Это Чжао Ан, дочь главного министра, – представляет меня Тай Шунь.
Посол Тянь поглаживает свою жесткую бороду.
– Интересно. Я не знал, что у Чжао Яна есть дочь.
– Судьба разлучила нас много лет назад.
– Тогда вам невероятно повезло снова найти друг друга. Расскажите, как это случилось?
– Как вы сами верно заметили, это была счастливая случайность, – с улыбкой отвечаю я. Что-то в этом человеке заставляет меня придержать язык.
– Из вас, жителей Ши, слова лишнего не вытянешь, а мы, народ Нанда, привыкли к прямоте и откровенности. До меня доходили, – он делает короткую паузу, – интересные слухи.
Я с мольбой смотрю на Тай Шуня, и он, сообразив, что к чему, меняет тему. В ответ я одними губами произношу: «Спасибо», пока не видит посол.
Последний удар гонга сигнализирует об окончании трапезы и дает Тай Шуню повод завершить беседу. Он пытается умыкнуть меня прочь, но нас преследует целая толпа аристократов. Принц расточает столько улыбок, сколько нужно, кивает в ответ на бессмысленные похвалы и банальности, которыми его осыпают. Он представляет меня то министру, то лорду, то нетерпеливым молодым людям, которые по какой-то причине хотят произвести на меня впечатление.
Я ловлю себя на том, что тоже улыбаюсь и киваю, как это делает Тай Шунь, как будто внимательно слушаю, что мне говорят, хотя на самом деле мои мысли блуждают далеко.
Нас останавливают несколько придворных дам, и каждая пытается заигрывать с Тай Шунем. Ему, видимо, не по себе, и он то и дело бросает взгляды в другой угол зала, словно там находится человек, с кем он предпочел бы сейчас быть. Я вытягиваю шею, чтобы лучше рассмотреть.
Лейе. Наконец-то он появился.
Он одет в цвета своего клана – сверкающий изумруд и серебро, – а его красивое лицо омрачено тревогой. Они с моим отцом о чем-то беседуют, склонив головы друг к другу.
– Прошу прощения, ваше высочество, но мой отец упомянул, что у него есть важные новости о юго-восточных провинциях, – громко говорю я, чтобы перекрыть щебет придворных дам.
Тай Шунь хлопает в ладоши, и они мгновенно замолкают.
– Тогда мы должны немедленно встретиться с главным министром. – Он берет меня за руку, и я тут же становлюсь мишенью для массы злобных взглядов.
– Боюсь, сегодня у меня появятся враги, – цежу я сквозь зубы, когда мы уходим.
Тай Шунь хмурит брови:
– Тебя это беспокоит?
– Вовсе нет.
– Великолепно, – заявляет он, спотыкаясь о собственные ноги.
Я поддерживаю его под локоток.
– Теперь ты мой должник.
Он несколько раз моргает.
– Не волнуйся, я не настолько пьян, чтобы забыть, как ты только что избавила меня от утомительной болтовни. Так куда ты меня ведешь?
– К моему отцу, как я уже сказала, и к Сима Лейе.
Тай Шунь бледнеет и тянет меня назад. Не могу понять, это страх отражается в его глазах или что-то другое. Как бы то ни было, оно быстро исчезает.
– Нет.
– Я думала, ты хочешь с ними поговорить.
– Ты ошиблась. Я не хочу видеть Лейе. – Тай Шунь старается сохранять нейтральное выражение лица, но я замечаю, как он сжимает в кулаке висящий на поясе нефритовый амулет. – И главного министра тоже.
– Тогда почему ты все время смотрел на него? На Лейе то есть?
– Пожалуйста, пойдем куда-нибудь еще. – Похоже, ему отчаянно хочется улизнуть.
Я согласно киваю.
Каким-то чудом нам удается незаметно покинуть банкетный зал и выйти в сад у восточного крыла, прилегающего к моими покоям. И его тоже. Оказывается, императрица Чжэньси поселила меня рядом со своим сыном. Я этого не знала. Едва ли подобное прилично, даже с учетом моего новообретенного статуса.
Тай Шунь ложится на землю и, перевернувшись на спину, начинает вырывать травинки и подбрасывать их в воздух. Те падают на него, зелеными всполохами рассыпаясь по белым одеждам. Мне становится интересно, уж не пытается ли он таким странным образом похоронить себя? Чтобы спрятаться от мира.
Через некоторое время Тай Шунь показывает на цветущую сливу, ветви которой раскидываются над нашими головами.
– Это было ее любимое дерево.
– Чье – ее?
– Моей тети. Она всегда была очень добра ко мне.
– Сожалею.
Я слышала, что после того, как император Рен Лун был убит, его жена лишила жизни своих детей – мальчика и девочку, – а затем и себя.
– Я скучаю по нему.
– А теперь ты о ком? – уточняю я, хотя и догадываюсь, кого он имеет в виду.
– О своем двоюродном брате. – Лунный свет отражает влажный блеск в глазах Тай Шуня. – О принце, который должен был стать императором. – Он выдергивает из земли еще несколько пучков травы, после чего показывает пальцем на крышу высокого здания, примыкающего к саду. – Это случилось прямо там.
– Что случилось?
– Я упал.
– Повезло еще, что жив остался, – восклицаю я, отмечая, насколько высока крыша.
– Везунчик – не то слово, которым я описал бы свою судьбу в тот день. Я потерял своего лучшего друга.
– Мне очень жаль, – произношу я, решая ни о чем больше не спрашивать, поскольку правда, судя по всему, причиняет принцу слишком сильную боль.
– А теперь я должен стать императором, – продолжает Тай Шунь, видя, что я молчу, и невесело смеется. – Мне надлежит разобраться с хаосом, в котором погрязла Империя. Я оказался в ловушке: якобы наделенный властью, но не могу властвовать. Управляю судьбами миллионов подданных, но собственная жизнь мне не принадлежит. В дальнейшем я буду принимать решения, сообразные с волей двора, улыбаться, когда меня попросят, отрубать головы, когда нужно. – Его голос смягчается. – Ради политической выгоды жениться на женщине, которую не люблю, и заводить наследников, которые будут сражаться за дурацкий трон.
