Тай Шунь бросает на нее уничижительный взгляд.
– Разве я не твой император?
Девушка что-то пищит и распахивает дверь. Я врываюсь в комнату, зовя Ан по имени, но там пусто.
– Где она? – кричу я.
– Не знаю, – отвечает служанка, размахивая руками, – я думала, она внутри. Мне велели стоять снаружи. Я… я ничего не знаю. – Девушка бросается на землю перед Тай Шунем. – Пожалуйста, ваше высочество, я всего лишь выполняла приказ. – Простите, ваше высочество.
– Убирайся. – Она тут же убегает. – Что нам теперь делать? – спрашивает Тай Шунь, поворачиваясь ко мне.
«Думай, Алтан, думай». Такое ощущение, что меня разом покинули и логика, и умение мыслить трезво. Разум пуст, а сердце разъедает паника. Я могу думать только об Ан.
– Моя мать может что-то знать. – Прежде чем я успеваю остановить его, Тай Шунь выхватывает одну из моих сабель и сует в мою забинтованную руку. – Возьми меня в заложники.
– Что?
– Просто сделай, как я говорю, Цзынь. Отведи меня к матери.
Я наконец понимаю, что он задумал.
– Смотри, не пожалей об этом, – предостерегаю, заламывая ему руку за спину. А потом, схватив за волосы, приставляю клинок к его шее.
– Ты всегда был хорошим актером. Вот и сейчас постарайся быть убедительным. – Он толкает меня локтем. – Идем же.
Мы добираемся до входа в шикарные покои императрицы, и нас тут же окружает императорская стража. Выбегает Чжэньси, за ней следуют слуги.
Она останавливается в нескольких шагах от нас и одаривает меня полным отвращения взглядом.
– Как тебе удалось сбежать? Убери свои грязные лапы от моего сына.
Тай Шунь тихо всхлипывает.
– Шунь-э, – зовет Чжэньси, и ее паники уже ничем не скрыть, – ты ранен?
– С ним все в порядке. – Я сильнее прижимаю лезвие к шее Тай Шуня, поворачивая его так, чтобы случайно не порезать. Он снова всхлипывает. – Пока что.
Чжэньси изо всех сил пытается сохранить самообладание, но мне доподлинно известно, что в сыне вся ее жизнь.
– Вели стражникам уйти. Я хочу поговорить с тобой с глазу на глаз.
Она прищуривается. Я ослабляю хватку, и Тай Шунь шипит, как будто ему больно.
– Оставьте нас, – тут же машет рукой Чжэньси.
– Но, ваше величество… – колеблется один из охранников.
– Я сказала, оставьте нас! – кричит она.
Стражники и слуги гуськом покидают помещение, кое-кто украдкой бросает на меня любопытные взгляды. Я прекрасно понимаю, что они останутся поблизости, нацелят луки так, чтобы в любой момент достать меня. Но это риск, на который мне придется пойти.
Я указываю на личную гостиную Чжэньси. Она отступает, не сводя глаз с моего клинка. Мы с Тай Шунем двигаемся как единое целое, и, наконец, остаемся только втроем, без посторонних.
– Садись, – велю я тете.
Она возмущенно фыркает, но подчиняется.
– Я сделала то, что ты хочешь, а теперь отпусти моего сына.
– Я еще не сказал, чего хочу, – ухмыляюсь я.
– Наглый мальчишка…
– Тебе бы следовало держать свои оскорбления при себе, раз уж у меня в заложниках твой сын.
Чжэньси свирепо смотрит на меня.
– Когда все закончится, я велю принести мне твою голову на блюде.
Тай Шунь притворно всхлипывает, когда я снова обхватываю его за горло. Совсем чуть-чуть.
– Матушка.
Ее губы дрожат, на глазах выступают слезы. Великолепно.
– Во-первых, – требую я, – скажи мне, где ты прячешь Ан.
Чжэньси несколько раз моргает.
– У меня ее нет. Она была в своей спальне, когда мы разговаривали в последний раз. Я не знаю где…
– Хватит врать!
– Я говорю правду, – возмущается Чжэньси. – Я… я накачала ее дурманящим веществом, но оставила в постели два часа назад. Клянусь.
– Я сказал, хватит врать. Где она?
– Я думаю, она говорит правду, – вмешивается Тай Шунь.
От его тона глаза Чжэньси вспыхивают, внимательно изучая сына. Я испускаю мысленный стон. Мой братец никогда не был хорошим актером.
– Шунь-э, что происходит? – резко спрашивает она.
Я ударяю Тай Шуня коленом в бедро.
– Она поняла, дурак.
Он вздыхает, но я понимаю, что это вздох облегчения. Тай Шунь никогда не любил обманывать. Я неохотно отпускаю его, и он идет к Чжэньси. На случай провала актерской игры мы придумали запасной план, рассчитанный на материнскую любовь.
Опустившись на колени, Тай Шунь сжимает ее руки в своих.
– Мама, я слышал все, что ты сказала Ан. Все.
Чжэньси заметно вздрагивает, не в силах смотреть на собственного сына.
– Это я рассказал Цзыню о том, что вы с отцом сделали много лет назад. Я подслушал, как вы говорили об этом, – продолжает Тай Шунь. – Ты совершила много ошибок.
– Ошибок? – усмехаюсь я, и желание ударить его возвращается. – Убийство моего отца было просто ошибкой?
Братец бросает на меня предостерегающий взгляд, и я стискиваю зубы, сдерживая разочарование.
Чжэньси подносит дрожащую руку к его щеке.
– Все эти годы… ты знал, что я сделала?
– Да, – тихо отвечает он. – А сегодня ночью я подслушал ваш с Ан разговор. От первого до последнего слова.
– Значит, тебе известно, что ты… – Она отводит глаза в сторону.
– Неважно, что Гао Лун не был моим настоящим отцом. Я никогда не хотел стать императором, матушка. О такой судьбе для меня мечтала ты, но не я, – мягко продолжает Тай Шунь. – Дай мне противоядие для Ан и расскажи, что ты сделала. Расскажи мне все, что знаешь о планах Чжао Яна. Цзынь обещал сохранить тебе жизнь, когда займет трон. По праву. – Чжэньси подносит к глазам шелковый платок, но не произносит ни слова. – Не усложняй ситуацию, мама. – Тай Шунь вздыхает. – Я понимаю, что ты лишь пыталась защитить меня. Но любовь не должна быть такой. Не нужно причинять боль моим друзьям, семье или людям, которые мне нравятся, только потому, что боишься, как бы ни пострадал я сам. Я уже не ребенок. Позволь мне поступить так, как я считаю правильным для себя самого и для нашего народа. Позволь мне гордиться собой. – Он приподнимает ее подбородок. – Посмотри на меня, мама. Знай, что я говорю серьезно: если с Ан что-нибудь случится, я никогда тебя не прощу. Никогда.
Чжэньси прекращает сопротивляться.
Я слушаю ее рассказ о том, как она раскрыла в Линьси шпионку и через что заставила пройти бедняжку, чтобы получить ответы. Также она делится грандиозным планом использовать меня в качестве рычага давления, чтобы заставить Ан убить собственного отца. Женщина говорит медленно, тщательно подбирая слова.
