— Трансивер? — уточнил Лин.
— Ну а как же? Конечно. Во-первых, нашелся шестой участник старой группы, — Эри загнула один палец. — Во-вторых, события начинают принимать интересный оборот. Потому что мы думали, что следим мы, а, оказывается, следят за нами.
— Угу, — покивал Лин. Перевернулся на бок, сорвал травинку, и стал щекотать ею ладонь Эри, которой та закрывалась от солнца. — Мало что следят, малыш, они нас вычислили. Они поняли, что мы… как бы сказать… не такие. Доказательств у них нет, но — они ведь поняли.
— Сабу трудно скрыть рост, а вам… рыжий, прекрати! А вам трудно скрыть то, что у вас есть от природы, и что отличает… ай! вас от людей.
— Ох, — Лин вздохнул, уронил травинку на покрывало. — Вообще, есть такое дело, с этим отличием. Нам в свое время с этим более чем сложно пришлось. Что в Саприи, что на Земле, что на Орине.
— Я знаю, — Эри погладила его по руке.
— Выходит, что и здесь тоже, — Лин вздохнул. — Ну вот что сделать, чтобы стать как все? Хоть на какое-то время, стать как все, чтобы не шпыняли и не дергали?
— Ит и Скрипач про это говорили, — Эри задумалась. — Их тоже… за людей не считают почти нигде, но они — привыкли. Хотя для них тоже в этом всем было мало хорошего, если вдуматься.
— Хорошего в этом действительно чертовски мало, — подтвердил Лин. — Они представляются модификатами. Но здесь-то так не представишься!
— Слушай, а не делаем ли мы ошибку, обсуждая это всё тут? — спохватилась внезапно Эри. — Вдруг кто-то услышит?
— Нет тут никого, — вздохнул Лин. — Я же слушаю. Но вообще ты права, лучше не надо, наверное. Дома поговорим. Пошли купаться? — предложил он.
— Пошли, — согласилась Эри. — А огурец тебе зачем?
— Хочу проверить лётные качества. Понимаешь, возникла у меня мысль, что редкий огурец в здравом уме долетит хотя бы до середины озера Приваловых, ну и…
— Положи немедленно! — сердито сказала Эри. — Идиотская идея. Положи, я сказала! Лин, положи огурец, пока я тебе этот огурец… да что ж такое!!! Отдай! Рыжий, это нечестно, отдай сейчас же!
— Жизнь вообще… несправедлива, — возвестил Лин, который держал огурец на вытянутой руке над головой. — Никогда… не получается так, как хочется… ай! Ты чего, щекотно же!
— А вот будешь знать, — Эри откусила от отвоеванного в честной схватке огурца изрядный кусок, прожевала, и продолжила, — будешь знать, как хулиганить. Идём, идём. Правда, надо освежиться, вон жара какая.
* * *
— Никогда не стоит недооценивать местных, — уставший Скрипач сидел в кресле, в комнате, откуда он разговаривал, было сейчас темно, подсветка имелась только в той зоне, где он сидел. — Примеров тому множество. Если вы думаете, что это только вы попали в поле зрения аборигенов, вы ошибаетесь. У нас это было много раз. Очень много.
— Например? — с интересом спросила Эри.
— Всего сразу и не вспомнишь. Когда Джессику вывозили, во время той операции, — Скрипач зевнул. — Да много где. И на счет недооценки — вот это совсем зря. Бертик на Терре-ноль сумела рассчитать Сеть, ты, Эри, сумела просчитать фрактал — а кем вы в это время были? Сами по себе, и это вам не мешало замечать и анализировать то, что вокруг…
— Мы тебя разбудили? — вдруг догадался Лин. Скрипач кивнул, и зевнул снова. — Прости. Давай потом поговорим.
— Мы на корабельное время переходим, — объяснил Скрипач. — Лучше сейчас, потом, боюсь, может быть нескоро.
— Когда старт? — Лин нахмурился.
— На днях. Точно никто не знает, — пожал плечами Скрипач. — Боюсь, не просто так не знает. Секретность, мать её.
— Даже так? — Лин с тревогой посмотрел на Скрипача. Тот улыбнулся.
— Не переживай, — посоветовал он. — В таких делах без секретности никогда не обходится, ты же понимаешь.
— Так что нам с местными делать? — спросила Эри. — Не открываться же им, в конце концов?
— Можно и открыться, всё равно не поверит никто, — Скрипач посмотрел на неё. — Так что если и не открываться, так только из жалости к ним же самим. Одно дело — бредить идеей. Другой — пытаться доказать что-то окружающим на основе непоколебимой веры. За идею не посадят в дурдом, только посмеются. А вот за фанатизм… сами понимаете.
— Это ты прав, — Эри поскучнела. — Помню я, как меня… за фанатизм, в некотором смысле. Да, не нужно. По крайней мере, точно не сейчас.
— Вот и славно, — одобрил Скрипач. — Так, народ, чего у вас с боёвкой? Вы работаете боёвку?
— Мало, — признался Лин. — Тут жарко очень.
— И что с того? — Скрипач прищурился. — Ты считаешь, что потом придется драться только в прохладную комфортную погоду, что ли? Лин, у тебя жизненный опыт больше моего, ты сейчас серьезно? Так. От тренировок не отлынивать. А чего это вы вдвоем? — вдруг спохватился он. — Где Саб и клон психа?
— Саб с довесочком сейчас на «Приме», — ехидно заметила Эри. — Кстати! Рыжий, смотри, какое колечко! Пятый подарил.
— Здорово, — искренне обрадовался Скрипач. — Замуж-то уже позвал?
— Ага, — Эри улыбнулась. — Сама не верю.
— Ну и зря не веришь. Он молодец, что решился. Лин, а ты?
— А чего — я? Вот доедем до Москвы, и как только, так сразу, — пожал плечами Лин.
— Они у нас всегда уводят всех первыми, — приложил Скрипач одновременно и Пятого, и Ита. — Я не понимаю, как у них это получается. Ведь в жизни посмотришь — скромняга скромнягой, а потом каааак приглядишься…
— Так, давайте по делу, — решительно сказала Эри. — Что нам с местными предпринимать, в результате?
— Дай подумать, — Скрипач прикрыл глаза. — Угу… ага… местных надо ловить за руку, или, если ловить пока не хочется, посмотреть на них в действии. А сделать это можно будет… какой у вас ближайший праздник на этом вашем пруду?
— Через четыре дня будет Иван Купала, — ответила Эри.
— Точно, — кивнул Лин. — Снова будут патрули, забеги по кустам, и всё прочее.
— Отлично, — кивнул Скрипач. — Это как раз оно. Так. Сделать нужно будет следующее…
Глава 24 Иван Купала
24
Иван Купала
В этот раз подготовку начали загодя, и очень быстро стало понятно, что дело предстоит серьезное. В разы серьезнее, чем на Пасху. Михаил, помогавший в этот раз председательше Любе с распределением людей в патрули, лично беседовал с каждым «отрядом» — шли снова четверками, но Михаил рекомендовал этим четверкам не расходиться далеко, держаться поблизости друг от друга.
— Они настырные, — ответил он на вопрос Саба о том, чего именно следует опасаться. — И погода хорошая, как видишь. Вот и думай.
— В смысле — настырные? — не понял Саб.
