– Да! – закричал он, вытащив мобильник из кармана скользкими от мыла пальцами.
– Товарищ майор, кажется, что-то есть! – вибрирующим от волнения голосом сообщил один из парней, работающих на полигоне утилизации отходов.
– Что? – Телефон выползал из скользких пальцев, как живой.
– Нашли мешок, а в нем костюмы. Деда Мороза и Снегурочки. Поверить не могу! – Парень чуть не плакал. – Неужели все закончилось! Я провонял за эти дни так, что ни одно средство не справляется. Блевать устал, товарищ майор! А он лежит себе спокойненько. В десяти метрах от места обнаружения тела. Если бы не Гриша Рогов…
– А он что?
– Он помогать начал. Ворчал все утро, что эта часть полигона не обрабатывается, все схватится морозом, их ждут через пару дней, и потом никак. Потом пошел с нами щупом ворочать. И нашел! Поверить не могу, что все закончилось.
– Так, погоди. Ты там не захлебывайся счастьем, лейтенант. Лучше скажи, как выглядят эти костюмы?
– В точности так, как описал ваш свидетель, товарищ майор. Мы бы их в жизни не нашли, если бы не Рогов!
Горелов не успел заподозрить Григория в подлоге. Мало ли… Может, решил помочь полицейским, а заодно и себе, и подбросил мешок с вещами. Он же точно знал описание…
Лейтенант перебил его подозрительные мысли.
– На белой шапочке изнутри имеются пятнышки крови, товарищ майор, – доложил тот. – Сейчас все оформим как положено и отправим на экспертизу. Да, и еще… В бороде Деда Мороза тоже что-то есть. Мы даже трогать побоялись, чтобы улики не стряхнуть. Сразу все упаковали обратно.
Телефон все же выскользнул из его мыльных пальцев и шлепнулся на бетонный пол. Горелов не расстроился: он услышал главное. Это было…
– Это прорыв, товарищ полковник, – докладывал он спустя полчаса по телефону. – Если установим, что кровь принадлежит погибшей Витебской, то моя версия окажется верной.
– Ну, что… – Полковник помолчал, повздыхал. – Молодец, Горелов. Всех действующих артистов опросил? Может, они все же что-то видели? Машину, к примеру, в которую твой ряженый девушку усаживал на стоянке у соседнего дома? Нет информации?
– Пока нет, товарищ полковник. Артистов троих опросил, еще трое вне зоны пока. По сведениям, подрабатывают в ночных клубах. Отсыпаются, возможно. Но я дожму, товарищ полковник. А пока станем ждать результаты экспертизы. Как бы он ни старался, на костюме должны остаться его потожировые, а если повезет, то и на мешке обнаружим отпечатки.
– Кто он, майор?
Горелов представил, как полковник подозрительно щурится, сидя за рабочим столом с трубкой возле уха, и не стал говорить, что уверен: все эти следы приведут их к Ильинову.
– Убийца, товарищ полковник, – не стал вносить никаких уточнений Валентин. – Он очень-очень изобретателен и изворотлив, но и мы не дураки.
– Ну-ну, майор. Смотри только раньше времени ничего не предпринимай. Пока не будет результатов экспертизы, никаких действий с твоей стороны. Слышишь?
– Так точно, товарищ полковник.
– Сам знаешь, какой у него адвокат, – неожиданно произнес начальник. – Поэму сочинит и в прокуратуру снесет. А нам потом отписывайся! Он не бомж с дороги, майор.
– Кто – он, товарищ полковник? – прикинулся непонимающим Горелов.
– Тот, кому ты в хребет дышишь, майор. Все, работай…
Остаток дня прошел в суете. Он несколько раз порывался позвонить Григорию Рогову и от себя лично поблагодарить за помощь, но все время что-то отвлекало. В лабораторию, куда был доставлен мешок с возможными уликами, он не попал: пока доехал до отдела, рабочий день закончился. Но Николай Усов – их эксперт – порадовал его в телефонном разговоре, сообщив, что «материал» хороший.
– Думаю, будет неплохой результат, Валентин. Кровь с внутренней стороны шапочки на ДНК уже отправлена, если ты об этом забыл спросить, – усмехнулся Коля.
– Я тебя обожаю, Усов! – запыхавшимся голосом пробормотал Горелов.
Он как раз поднимался на четвертый этаж к одному из артистов, который категорически отказался беседовать с ним по телефону и пригласил к себе в гости, слабым голосом попросив прихватить бутылку пива.
– Ну-ну-ну! Я тебе дам – обожаю! – шутливо прикрикнул на него Усов. – Никаких неуставных отношений, майор!
– Когда ждать результаты ДНК? – Горелов встал у обшарпанной двери, за которой ждал пива недоделанный артист.
– Либо завтра к вечеру, либо послезавтра утром. От меня мало что зависит. Там очередь в сто винтов! И да, мешок на возможные отпечатки пальцев еще не проверял.
Коля отключился. Горелов нажал кнопку звонка.
Обшарпанная дверь распахнулась быстро и бесшумно, словно была из фетра.
– Майор? – уставил на него указательный палец заросший щетиной малый.
– Так точно, – усмехнулся Горелов и показал горлышко пивной бутылки, чуть расстегнув куртку.
– Входи, майор!
Малый был высоким и худым, как жердь. Скромная мускулатура под белой кожей, усыпанной веснушками. Спортивные штаны болтаются, в футболку цвета пыли можно смело затолкать троих таких, как он.
– Давно пьешь, Евгений? – спросил Горелов, входя в комнату и осматривая стены, вдоль которых в два ряда стояли пустые бутылки.
– Сам видишь, – театральным жестом повел вокруг себя артист. – Нальешь, майор? А то, боюсь, разговора не получится.
– Не получится здесь, получится в отделе. Посидишь ночку в «обезьяннике», здоровье поправишь. – Горелов нашел взглядом свободный стул и сел.
– Уу-уу, вы к угрозам сразу! – притворно завыл Евгений, усаживаясь в продавленное кресло у балкона. – Я так не играю!
– Не бросишь пить, вовсе играть прекратишь, – предсказал Валентин и снова прошелся взглядом по пустым бутылкам. – Давай поговорим? А потом я налью тебе пива, и ты закончишь уже бухать. Если ты сообщишь мне нечто стоящее, то перекочуешь в разряд важных свидетелей. А это, поверь, уже статус! И он обязывает иметь лицо. Человеческое лицо, Женя!
Глава 16
– Игореша, ты не позавтракал?
Мать с недовольным лицом выросла на пороге кухни, оглядела стол, за которым он просидел, не двигаясь, двадцать минут, и с трагичным придыханием в голосе повторила:
– Ты не позавтракал!
– И что? – Игорь поднял на мать тяжелый взгляд.
– И ты подстригся! – ужаснулась она, войдя в кухню. – Зачем? Зачем ты подстригся так? Как…
– Как кто?
– Как тюремщик! Это она, да? Она тебе велела такое с собой сотворить?
Губы матери жестко сжались, взгляд сделался ледяным, чужим. Игорь не прореагировал – такое уже бывало. Всякий раз, как рядом с ним кто-то появлялся, мать превращалась в чужую свирепую тетку. Ни одна девушка ей не нравилась, ни одна! Не находилось для него достойных. Игорь пытался сопротивляться матери, не слушать ее доводов, хотя многие из них казались логичными. Но со временем сдавался, особенно когда к матери присоединялась бабка.
