– И что? Нашли? – Надины глаза широко распахнулись. – Правда нашли родителей этого мальчика?
– Не было там родителей погибших. Мать одна непутевая. Рожала каждый год и детей бросала. Пацану нужна была легенда, чтобы выжить, он ее и придумал. Так многие поступали. – Он помолчал и добавил нехотя: – И я не исключение.
Больше всего он боялся, что Надя тут же примется его жалеть, расплачется или заговорит с ним неправильно: назовет бедненьким или как-то еще. И это, он точно знал, все испортит. Но она, не опуская взгляда, произнесла:
– А почему ты ей отказал, Стас? И тому парню, который их разыскивал… Почему?
Ответ родился без задержек.
– То, на что она меня толкала, это дно. Таня решила заработать денег шантажом, я это понял сразу. И отказал.
– А кто был на фото? – встрял Виктор Иванович. – Что там такого, за что можно шантажировать?
– На том, что она показывала мне, ничего криминального. Но у нее было что-то еще. И она скалилась, как дурочка, пытаясь убедить меня быть с ней в деле. Я ее просто послал. В грубой форме. Извините. – Стас приложил руку к груди и усмехнулся. – Но было именно так.
– Она попала в беду, я правильно понял? – поразмыслив над его рассказом, спросил Виктор Иванович.
Прошло минут двадцать прежде, чем он об этом спросил. Надя накрыла стол к чаю, поставила вазочку с конфетами, печеньем, розетки с вареньем. Стас решил, что это настоящий пир, и перепробовал все.
– Ее убили, – ответил он Виктору Ивановичу, слизывая малиновое варенье с чайной ложечки. – Я даже не знал, пока мне этот парень не рассказал.
– Убили?! – ахнули они одновременно.
– Да. А перед этим жестоко пытали, если верить этому охраннику.
– Но кто?! – Надины ресницы заметались, пытаясь сморгнуть слезы.
– Думаю, люди, которые были на фотографии. Те, кого она хотела шантажировать. Но не факт. Танька могла вляпаться еще куда-нибудь. Она на это дело была мастером.
Его насторожила тишина, повисшая в комнате. Пришлось прервать чаепитие.
– Что? – по очереди глянул он на Надю и ее дядю, сидевших прямо с суровыми лицами.
– Ты видел на фото ее возможных убийц и промолчал? – ноздри крупного носа Виктора Ивановича раздулись.
– Это только предположение. Я не могу просто взять и оговорить людей, возможно, честных. Полиция до сих пор на меня не вышла. А этот парень мог им про меня рассказать, но не рассказал. Он, может, и сам замешан: и ищет Машу, которая сбежала именно от него.
– Да, ситуация… – поразмыслив над его словами, проговорил Виктор Иванович.
Его невысказанное возмущение улеглось, Стас это понял. И Надя успокоилась.
– Я, честно, мучаюсь. И не знаю, как поступить, – признался он девушке, провожавшей его к порогу спустя полчаса. – Танька не затянула меня на дно – факт. Но заставила чувствовать себя подонком.
– Ты не подонок, – тут же опротестовала Надя. – Ты хороший человек, Станислав Зайцев. И не стоит переживать. Дядя что-нибудь придумает…
Ее дядя не придумал к утру ничего лучшего, как пойти в полицию и во всем признаться.
– Я даже не знаю, к кому конкретно идти, – попытался откреститься Стас. – Отделений полиции – тьма! Которое из них занимается убийством Таньки, я не знаю. В первое попавшееся идти, чтобы они меня закрыли до выяснения и навешали чего-нибудь? И что я им скажу: она мне показывала фото каких-то людей?
– Резонно… – ответил Виктор Иванович, покусывая дужку очков. – Ладно, иди, работай. Я что-нибудь придумаю.
Выдумщиком он был знатным и к концу рабочего дня решил отвезти Стаса в тот самый торговый центр, где работала Таня и предположительно охранник Игорь.
– Если все, что он тебе рассказал, правда, то он точно знает, с кем из полиции разговаривал. Даст тебе телефон, и мы позвоним. Или съездим туда. – Виктор Иванович покосился на Стаса, съежившегося на пассажирском сиденье. – Я не хочу, чтобы ваши отношения с Надей начинались с каких-то тайн. Грязных тайн! Пусть все разрешится, так будет правильно. И тебя ничто не гложет, шлейфом за тобой не тянется. Надя – это все, что у меня есть. Я отвечаю за нее. Она… Она чудом не оказалась в детском доме, Стас. Родители погибли, а я в рейсе был. В загранку ходил на торговых судах. Чудом ее туда не отправили. Еле вырвал из цепких лап социальных работников.
Стас опешил. Вот откуда понимание! И доверие к нему – безродному.
– Хорошо. Пусть будет так, как вы решили, Виктор Иванович. Но все карты охраннику раскрывать не надо. С его участием в этом деле еще надо разобраться. Мутный он какой-то.
Игорь не вилял и не юлил. Сразу дал номер телефона майора Горелова, сообщил адрес отдела полиции и стал напрашиваться поехать вместе с ними.
– Мы сами, – безапелляционно заявил Виктор Иванович, вежливо улыбнулся и повторил: – Мы как-нибудь сами.
В полиции вместо майора Горелова, не оказавшегося на месте, их принял старший лейтенант Воронин. Внимательно выслушал, все записал.
– Это все, конечно, замечательно. Пусть с великим опозданием, но совесть в вас проснулась, Станислав, – кривя губы, произнес Воронин. – Спасибо. Просто… не вижу возможности применить сообщенное вами к делу.
– Почему? – вытянул шею Виктор Иванович. – Парень вам только что…
– Да слышал, слышал, – перебил его старший лейтенант. – Но те люди, фото которых она показывала вам, Станислав, – кто они? Можно бесконечно долго искать и не найти. Это пылинка в стоге сена. И…
– Так она оставила мне фотку. – Стас полез во внутренний карман и достал сильно помятый снимок, который он несколько раз порывался выбросить, но всякий раз оставлял, запихивая куда-нибудь подальше. – Я не говорил?
– Нет, – одновременно воскликнули Виктор Иванович и Воронин.
– Вот это фото…
Воронин рассматривал фотографию непозволительно долго, потом поднял на Стаса бледное лицо и спросил:
– Это кто?
– Это те люди, которых она хотела разыскать, чтобы шантажировать, – подергал Стас плечами. – А что не так? Вы их знаете? Что?
– Ничего, – медленно повертел головой Воронин. – Кажется, вы только что помогли нам раскрыть преступление…
Стас так и не узнал, что за минувшие пару дней старший лейтенант Воронин произнес эту фразу дважды.
Глава 25
Та девушка, на которую Андрей Грибов променял бедную Сашу, была красивой. Вызывающе красивой. Всего в ней было много: груди, губ, зубов. Она невероятно двигалась, даже когда просто шла от своего подъезда к машине. Можно было представить, как она танцевала! Наверняка ее тело двигалось под музыку подобно языкам пламени: то стремительно и резко, то плавно и лениво.
Хотя наслаждаться этим зрелищем он не будет никогда – неинтересно. И чужая красивая девушка ему неинтересна. Все, что ему было нужно: добиться от нее правдивого ответа. Он не верил ни одному ее слову. Она врала, и вполне возможно, сама не догадывалась, что врет.
