– Это ни о чем не говорит! – заметил Горелов. – Окна могут быть тщательно занавешены. Или в доме имеется скрытое помещение без окон. Подвал, к примеру. На кого зарегистрирован дом? Почему мы его не нашли в имуществе Ильинова?
– Он так и не был оформлен после смерти его матери и по-прежнему числится на ней.
Глава 28
Сергей Николаевич Огнев чрезвычайно нервничал. Сегодня ему даже лопата не понадобилась. Он утоптал весь выпавший за ночь снег, маршируя от крыльца к калитке и обратно. У него оставалось не так много времени, отведенного на встречу со старшим лейтенантом Ворониным, а того все не было.
– Какая необязательность! Какая недисциплинированность! – тихо возмущался он, снова разворачиваясь к крыльцу. – Ну… Как знает. Сам виноват. Я назначал ему время…
В голове тут же заворочалась неприятная мыслишка, что старший лейтенант Воронин может, в свою очередь, доставить ему неприятностей. К примеру, вызвать к себе в отдел, поговорить серьезно. И даже заставить его подписать какой-нибудь протокол! Это означало участие в судебном процессе, куда граждан вызывают повестками. А он никогда за свою жизнь ни в чем подобном не принимал участия. И не собирался!
Сегодняшнюю встречу Огнев запланировал, чтобы избежать всяких протокольных мероприятий, как раз на то время, когда его Алена уезжает на массаж в соседний районный центр, расположенный в сорока километрах. Это было не близко, да. Но до Москвы намного дальше, и услуги массажиста там дороже.
Алена была не в курсе его договоренностей со старшим лейтенантом. Он дал ей слово, что не во что вмешиваться не станет, и даже дал удалить фотографии, которые ему перебросил на телефон погибший под колесами автомобиля Олег Селиванов. Они удалили их из телефона, но не из собственной памяти! А вчера прочел в интернете, что даже удаленные фотографии можно извлечь из какого-то там облака. Что это за облако такое, Огнев не представлял, но надеялся, что полиция разберется, если его личные воспоминания представляют для них интерес. И еще больше надеялся, что его жена Алена так и не узнает, что он решил поделиться ими.
А оно вон как! Ей скоро возвращаться, а старшего лейтенанта Воронина все еще нет.
В кармане его большой теплой куртки заверещал телефон. Огнев остановился, зубами стащил с руки огромную меховую варежку, достал телефон и удивленно уставился на экран. Номер был незнакомым.
– Да. Кто это? – спросил он строгим голосом и тут же поторопился добавить: – Если это из банка, то всем привет. Мне ничего не надо.
– Сережа, погоди, – вдруг окликнул его слабый женский голос. – Это Анна.
– Анна? Какая такая Анна? – он сделал свой голос противным и подозрительным, хотя сразу узнал соседку.
– Анна Селиванова. Мама Олега. Ты с ним… Виделся в тот день, когда приезжал. Помнишь?
– И что? Я много, с кем виделся! – Он сразу ощетинился. – Твой сынок, упокой, Господи, его душу, все нервы мне вымотал, денег просил.
– Я знаю, Сережа. Не злись.
– Я не злюсь, – чуть тише обронил Огнев.
Он отодвинул от уха мобильник и сверился со временем. Алена вот-вот должна подъехать на такси.
Мало ему Воронина, так еще и баба какая-то звонит!
Алена ведь приблизительно так и скажет, если застукает его за разговором с Анной. Огнев быстро дошел до калитки и глянул на дорогу. Машин не было видно.
– Говори, только быстро. Мне немного некогда, – поторопил он Анну.
– Я знаю, Сережа, что мой сын просил у тебя денег, – повторила женщина слабым голосом. – И я так же знаю, что именно он хотел продать. Он показывал тебе фотографии?
У него внутри сделалось холодно, будто он проглотил целую горсть льда. Может, просто замерз, ожидая Воронина? Хотелось бы верить, что это не примитивный страх.
– Показывал, – ответил он правду.
Смысла врать ей нет. Оказывается, непутевый сынок был с ней откровенен. Мог и еще чего-нибудь наболтать.
– Что на них? Ты и Лиза?
– Себя и Лизу я у него выкупил, засранца такого. И фото, и видео. Но он показывал мне кое-что еще, Аня.
Огнев напряг зрение. Ему показалось, что вдалеке заблестели светом автомобильные фары. Это могла быть как Алена, так и Воронин.
– Что? Говори, Сережа! Это важно!
– Кому это важно, Аня? Кому теперь это важно? Столько лет прошло! – он выдохнул с облегчением. Машина свернула в ближайший проулок.
– Он погиб из-за этого, Сережа. – Аня заплакала, громко хлюпая носом. – Он погиб из-за этих снимков и видео.
– На которых мы с Лизой? – усомнился он. – Это вряд ли.
– Не будь идиотом, Огнев! – неожиданно грубо перебила она. – Он погиб из-за фотографий, на которых убивают Илью! И ты это видел!
Если честно, он ничего не понял из тех фото и короткого ролика, которые ему демонстрировал Олег Селиванов. Фото, которые он удалил из памяти своего телефона, тоже ни о чем таком важном не свидетельствовали.
Хотя… Он не особо вглядывался и вдумывался. Решил, что этим за него старший лейтенант Воронин займется. А его все нет…
– Что я видел, Аня? Что, по-твоему, я видел?
– Тоже, что и я, Сережа. – Анна многозначительно помолчала, а потом продолжила: – И если ты видел это без комментариев Олега, то я их слышала. Я их слушала весь последний год и не знала, что с этим делать. А теперь знаю.
– И что же ты собираешься с этим делать, Аня?
– Я собираюсь ими поделиться. С полицией. Но одной мне никто не поверит, поэтому я тебе и звоню.
– Почему – поэтому?
Он, конечно, давно понял, чего она хочет от него. Два голоса против одного. Ее в полиции просто не станут слушать и могут отослать куда подальше. Она мать, лицо заинтересованное. Ей теперь в каждом встречном убийцы сына станут мерещиться.
А вот если он засвидетельствует…
Это снова грозило протоколом, который он должен будет подписать. И повесткой в суд для дачи свидетельских показаний. Ох, как же он ненавидел все это! Как любил жить тихо, в тенечке.
А для этого не надо было заводить интрижку с соседкой, у которой проблемный сын!
Это снова в его голове зазвенел обиженной нотой голос супруги.
Теперь не отвертеться.
– Ты подтвердишь мои слова, Сережа?
– Да, – ответил он коротко, заметив подъезжающее такси. – Я приеду сегодня. Когда – не спрашивай. Позвоню. Это твой номер?
– Да.
– Все, до связи. Приеду, и все обсудим.
Прежде чем Алена вышла из машины – расслабленная после массажа, улыбающаяся, – он успел отправить сообщение на телефон Воронина:
«Кое-что поменялось. Ко мне на дачу приезжать не следует. Я сам приеду к вам в отдел. Не один».
