— Конечно, солнышко. И я нисколько тебя за это не ругаю. Если не считать того вызова, что ты мне бросила в клубе "Дубая", жарко меня там же поцеловала, а потом едва не на следующий день легла в постель к моему отцу.
— Я… я… в клубе то была… шутка.
— Да неужели?
Ну вот как этой бесхитростной красавице не поверить? Тем более, она не в том сейчас состоянии, чтобы притворяться, а я не в том, чтобы жалеть. Хотя, если потребуется погладить по головке, прижать к своей груди и убаюкать…
Правда мой ответный и явно жесткий оскал на ее отчаянный восклик к последнему определенно не располагал.
— Тогда почему я воспринял все всерьез? И поцелуй, кстати, тоже. Или ты меня тоже целовала понарошку?
— Кирилл, пожалуйста… Дай мне просто уйти. Ты же знаешь, что отец тебя за такое по головке не погладит.
Зря она о нем напомнила, особенно сейчас, когда его присутствие и оставленные его руками на окружающих предметах следы, можно сказать, еще не остыли и на Стрекозе, кстати, тоже. Может от того я и не решался к ней дотрагиваться, поскольку тогда… храни нас небеса обоих. Я же захочу стереть с нее каждый его отпечаток с прикосновением и не только снаружи.
— Конечно, милая. Я тебя отпущу. Куда уж без этого. Только для начала… ответь мне на мой вполне резонный вопрос.
Естественно, мне было мало просто перегородить ей выход из кухни, я даже уперся ладонью в край столешницы, чтобы оцепить ее окончательно своим физическим полукольцом. И при этом не забывать сверлить ее глаза весьма красноречивым взглядом, говорящим за меня куда больше, чем мой язык.
— Ты хотя бы, бл*дь, понимаешь, с кем вообще связалась? Ты хорошо знаешь моего папеньку, кто он такой в реале и что с тобой может случиться, если попытаешься пойти против любого из его пунктиков?
В этот раз я не сумел сдержаться, сорвавшись с со спокойного, почти ласкового тона на едва сдержанное негодование, на плещущееся через край отчаянье человека, который способен сейчас на все — вплоть до страшного преступления. Но я так к ней и не прикоснулся, пусть и хотелось буквально до одури, до лихорадящей до мозга костей трясучки.
— Я просто… выполняю свою работу… У нас договоренность… деловые отношения…
— Да ты что? Деловые отношения, говоришь? — я бы запросто перешел на истеричный хохот, но, если честно, мне сейчас было далеко не до смеха. Да и Стрекоза совершенно не выглядела к такому готовой.
Уж кого-кого, а ее в эти минуты прессовало похлеще моего. Жаль, я был на нее, не передать словами, как дико, зол, еще и до такой степени, что лучше меня было бы чем-то приложить прямо сейчас или, на крайний случай, пристрелить, как бешеного пса.
— А он хорошо об этом осведомлен? А то мало ли. Трахает тебя, выкладывается весь до седьмого пота, чтобы довести тебя до сквирта, а тут, на тебе. Для тебя это только деловые отношения. Кончаешь ты под ним тоже чисто из делового настроя? Я хоть и не лезу в его личную жизнь, но достаточно хорошо знаю большую часть его заеб*нов. А учитывая, какая у него была бурная молодость… Не станет он тебя трахать только ради банального траха при любом раскладе.
— По-моему… это не та тема, которую я хотела бы с тобой обсуждать… — как же она очаровательно покраснела.
Да ты у нас еще и скромница наивысшего разряда. Потупила глазки, поспешно отвела их в сторону, явно мечтая провалиться сквозь пол, но, еще больше, сбежать отсюда.
— Какая печалька. А о чем тогда ты готова со мной говорить? Дай угадаю. О его охренительно улетном прошлом? С чего такие люди, как Глеб Стрельников начинали свою головокружительную карьеру, став всего за считанные годы нынешним оплотом и деловым костяком нашей многострадальной родины. Я, так понимаю, о 90-ых ты просто наслышана краем уха и понятия не имеешь, что тогда творилось, и кто такие на самом деле власть имущие россияне — так называемые крутые бизнесмены-олигархи с очень большой буквы?
— Думаю, ты тоже мало что мог запомнить о том времени.
Ох, неужели? Она даже рискнула вставить свои пять копеек, уже настраиваясь не воспринимать мои дальнейшие слова всерьез.
А нашей девочке палец в рот не клади. Не смотря на зашкаливающее для нее стрессовое состояние, не сдается ни в какую. И норов готова показать и даже встать в позу.
Значит, папенька уже неплохо поработал над ее киской, раз уже так готова защищаться и защищать.
— Согласен. Мог и не запомнить, но не знать всей подноготной собственного родителя и большей части его дружков?.. Если найдешь как-нибудь поболее свободного времени, поищи в интернете воспоминания живших тогда людей или статьи с подробным разбором о веселых 90-х. Кто такие современные олигархи, откуда они вылезли и какова реальная история нашего современного российского бизнеса. Мой отец, правда, не входил с рождения в тесные круги воров в законе, блатных или самых обычных преступных группировок, коих к моменту развала совка накопилось страшно подумать сколько. Но со временем ему все же посчастливилось туда попасть. Тебе ведь известно, как в те годы набирался молодняк в вылезшие наконец-то из подполья банды и развернувшие свою бурную деятельность у всех на глазах без какого-либо страха быть загнанными обратно по своим старым темным углам? Если нет (что скорее всего так и есть), то тут все предельно просто. Как правило, будущие боевые единицы высматривались по спортивным секциям, которые намеренно тогда плодили и интенсивно распространяли по всем просторам нашей необъятной родины. Самый быстрый и действенный набор рекрутов. Тренируются по собственному на то желанию и воодушевленному западными боевичками рвению, по ходу проявляя в рукопашных схватках все свои незаурядные способности со скрытыми талантами. Ну, а острая нехватка денег с плодящейся со скоростью света нищетой замыкала этот круг самым крепким звеном, из которого тогда было можно выбраться всего несколькими незатейливыми способами. Пацанов набирали в качестве пушечного мяса в ОПГ, девчонок гнали на ближний Восток и Запад в качестве весьма ценного там товара под названием славянские проститутки… В общем, времечко тогда было на редкость процветающее. Хотя, как ни странно, многих эта грязь сумела обойти стороной. Видимо, тех, кто не боялся ни нищеты, ни честного труда. Увы, но мой папенька выявился не из их числа. А может был для того времени слишком уж молодым и неопытным. А может, наоборот, обладал для этого всеми необходимыми навыками. Он ведь не просто оказался втянутым со своим братом в одну из подобных группировок, но и сумел там выжить, как и пробиться из шестерок в серьезные по существовавшим тогда требованиям авторитеты. И, что-то мне подсказывает, что он не говорил тебе, какая у него тогда была кликуха и с каким благоговеньем ее произносили вслух те, кто был очень хорошо с ним знаком? Правда, по началу у него их было две, зато вторая закрепилась за ним уже основательно до сих дней.
— Зачем ты мне вообще это рассказываешь?.. Если бы Глеб хотел…
— То рассказал бы тебе все сам?
Я снова жестко осклабился, прекрасно понимая, что теперь хрен меня хоть что-то сумеет сейчас остановить, даже цена жизни Стрекозы… Моей наивной маленькой Стрекозы, слушающей меня с таким ошалевшим вниманием, но с интересом, который так просто не подделаешь и ничем не задавишь. Такой темой сложно не заинтересоваться, особенно, когда она касается человека, которому ты так глубоко все это время симпатизировала. Разве что иногда (как сейчас, например) в голове срабатывают маленькие блокираторы, когда ситуация приближается едва не к критической. Когда понимаешь, что можешь услышать нечто действительно для себя нехорошее. То, что простым смертным знать не положено и то, что вернет тебя на землю за считанные мгновения, как говорится без обиняков, лицом об асфальт.
