Никакая я ни к черту не профессиональная шлюха. У шлюх все эмоции должны быть на замке и под бдительным контролем. Все, что они демонстрируют для публики и клиентов — банальную маску или целый набор масок. Хотите разбитную шлендру с панели? Пожалуйста. Томную жрицу любви? Бога ради. Эффектную стриптизершу-миньетчицу? Будет вам и та, и другая. Вам же все равно нужен кто-то другой, а не я настоящая. Невинная девочка-рабыня, обвиненная в ведьмовстве и ставшая в последствии любимой жертвой-игрушкой в руках палача-садиста — великого и ужасного Инквизитора всех времен и народов.
Единственное, что вам больше всего от меня хочется заполучить, кроме вышеперечисленных образов — это мои настоящие чувства. Для эмоциональных вампиров это же такой исключительный деликатес. Не удивительно, что они готовы платить за него даже такие баснословные деньжища, поскольку покупать им уже больше нечего. Все и всех они давным-давно купили. Вот и сходят с ума в поисках чего-то особенного — редчайших в своем роде драгоценностей, которые невозможно откопать в рудниках на безумной глубине, ни создать руками из существующих на Земле драгматериалов. Живые игрушки, желательно красивые снаружи и невероятно эмоциональные внутри. Бездонный источник наслаждения для чужой Тьмы — извечно голодной и, само собой, ненасытной.
Неужели я думала, что задержусь в этом параллельном измерении лишь ненадолго? С чего я взяла, что меня потом отпустят? Где это видано, чтобы вампиры отпускали своих жертв живыми, а Инквизиторы своих ведьм — целыми и невредимыми и, да, тоже живыми? Какая же я все-таки наивная дура. И мое нынешнее поведение только доказывает, насколько я отупела за эти дни и до чего дошла в своем одержимом безумии.
Прийти в логово собственного убийцы по собственному наитию. И после этого я не стукнутая на всю голову дура?
Как ни странно, но с замками я разобралась довольно быстро, тем более они были такими же, как и на квартире Стрельникова-старшего в сталинской высотке. В просторной прихожей приятных серо-бирюзовых оттенков присутствия панелей с внутренней системой сигнализации я так и не обнаружила, впрочем, как и признаков кого-нибудь из живых. И, соответственно, мертвая тишина во всей квартире. Ни тиканья механических часов, ни характерных звуков урчащего в кухне холодильника. Мое тело тоже молчало, почти не реагируя на окружающий интерьер и прячущуюся по углам в плотных тенях Тьмы местного хозяина. Скорей всего, без присутствия своего владельца она и не могла ничего сделать. Может только скользнуть за моей спиной невесомым эфиром, задев на шее и затылке чувствительную кожу своим ментоловым дыханием. А может это мое банальное воображение, усилившее чувство страха до пугающих пределов.
Гулять по чужой территории, пусть и с разрешения ее хозяина — самое большое в моей жизни добровольное сумасшествие. Тем более, я понятия не имела, зачем сюда пришла на самом деле и что собиралась увидеть? Как выглядит холостяцкая квартирка самого стукнутого в городе мальчика-мажора? Узнать по виду мебели и ее фен-шуйской расстановке, каковы истинные масштабности его стукнутости, и что именно он думает обо мне в эти самые минуты? А может я собиралась найти здесь тайную комнату, как у Синей Бороды или, на крайний случай, сессионную студию с расписанными настоящей кровью стенами?
Ни первое, ни второе и, само собой, далеко не третье.
Видимо, я надеялась увидеть то, что в последствии вскоре и увидела. Дорогостоящие многокомнатные апартаменты премиум класса, сияющие идеальной чистотой, надраенными до блеска панорамными окнами и такой-же отполированной до слепящего глаз глянца корпусной мебели, купленной явно не в Икее. Ассиметричная планировка большинства помещений, как в каком-нибудь футуристическом дворце фантастического будущего, некоторые с колоннами, некоторые со "срезанными" углами и пятью стенами. Хотя, не знаю, чем больше всего пронимало и притягивало мое неискушенное внимание — усиленным благодаря большим окнам чувством безмерного пространствами, самими окнами с умным стеклом или обособленной эклектикой в самом интерьере? По крайней мере, здесь хотя бы не присутствовали кичливые элементы горячо любимого современными дизайнерами постмодерна вроде огромных картин с абстрактными пятнами или вырви-глаз фотографиями или тех же статуй не пойми кого-чего изображающих.
Честно признаться, мне понравилось здесь все, по крайней мере, из того, что я смогла тут увидеть и рассмотреть, не считая двух закрытых на замок комнат. Во всяком случае, огромную гостиную в охристо-бордовых тонах, шикарную изумрудную кухню, синюю спальню, зеркальную ванную в потрясающем оформлении из черного глянца и серебряного металлика и угловой тренажерный "зал". Что находилось за запертыми дверьми, естественно, я не имела никакого представления. Хотя, навряд ли там скрывалась пыточная или что-то к этому близкое. Но то, что Кир их запер намеренно, будто ждал моего прихода, когда его самого здесь не будет, тут уж, как говорится, к бабке не ходи. Все он предвидел и заранее просчитал, продемонстрировав данным действом вполне заслуженное ко мне недоверие.
Другой вопрос, как бы я отреагировала на все это при иных обстоятельствах? Смотрела бы на все эти дорогостоящие вещи, бестолковые безделушки с прочими интересностями как-то иначе и не тем, как сейчас взглядом? Вообще-то сомнительно, учитывая, как скоро мои страхи сошли на нет, а я окончательно не убедилась, что во всей квартире, кроме меня одной, больше никого не наблюдалось и совершенно нигде не присутствовало. Даже аквариумных рыбок или залетного таракана на кухне. Более того, я вообще никуда не спешила, когда прогуливалась по той или иной комнате, как по какому-нибудь музею будущего, разглядывая головокружительную перспективу всего помещения и окружающую со всех сторон мебель.
Не то, чтобы я сознательно пыталась отделить все это от образа их хозяина, скорее даже наоборот, искала его присутствие или что-то, чтобы указывало на его прямую связь со всеми этими вещами. Может, какие-то фотографии, записные книжки или стикеры. Какой-нибудь чисто пацанячий беспорядок в стиле незабвенного Кира Стрельникова. Ага, если бы.
Похоже, я попала к маньяку совершенно иного склада мышления. К маньяку санитарной чистоты и идеального порядка неважно каких вещей. И, что-то мне подсказывало, одной из запертых комнат, была его персональная гардеробная, поскольку вместительных шкафов для одежды, обуви и прочих галантерейных аксессуаров мной тут замечено нигде не было. Если это так, тогда я прекрасно могу понять, зачем он это сделал. Не все любят, когда в их нижнем (тем более чистом) белье кто-то копается или, хуже того, устраивает намеренный погром. А ни что так не близко к сердцу, как собственная одежда или личные документы с дневниками. Не удивлюсь, если вторая запертая комната — это какой-нибудь кабинет-библиотека, возможно и мастерская. Во всяком случае, в других комнатах ничего похожего на рабочий уголок делового трудоголика я так и не обнаружила. Но то, что здесь жил всего один человек, пусть и в таких гигантских помещениях, где запросто разместится как минимум десять стандартных семей, я поняла сразу. В квартирах-музеях либо не живет никто, либо всего один маниакально одержимый чистотой педант. А если и двое, то ненадолго.
И я еще когда-то удивлялась, почему такой красавчик до сих пор не занят? Хотя, если вспомнить наши первые встречи, могла бы и догадаться. Всегда только чистая, будто только что из-под утюга одежда, идеально выбритое лицо, приятный аромат туалетной воды и отсутствие резкого запаха изо рта… С толку меня сбило наше столкновение лбом в лоб в квартире его отца. Тогда он выглядел, честно говоря, просто пугающе помятым, будто пропущенным несколько раз через гидравлический пресс. Источал по ходу легкий душок пропотевшего тела, да и сам вид в целом мало чем походил на романтический образ брутального мачо — просаленные от обильной испарины волосы и небольшая щетина, как на лице, так и на шее. На следующий день, он правда, исправился, но вот легкого перегара перебить ничем не сумел, да и щетины с предыдущего дня так и не тронул.
