Последнее я, конечно, малость приукрасила, поскольку мне совершенно нечего было надеть для подобного заведения. Но ему ведь тоже не обязательно знать обо мне прямо все-все-все.
— Это самое малое, что я мог сделать для вас, как и для себя. Вернее, наименьшее из того, что могу и готов сделать. — в этот раз он не улыбался и выглядел несколько серьезным, о чем говорили три глубокие складки на его переносице при сдвинутых бровях. И, откровенно говоря, я начала ловить себя на мысли, что его морщины еще слишком далеки от старческих и прочерчивались четкой глубиной только когда подвергались выразительной мимике или эмоциональным выражениям лица. Веки с темно-русыми ресницами вокруг ясных зеленых глаз так же не казались слишком уж обвисшими или, как это принято у слишком пожилых людей, припухшими от возрастного воспаления.
Высокий лоб, крупный прямой нос, почти истончившиеся брови, массивная челюсть с квадратным подбородком и небольшой, но красиво очерченный рот — создавали весьма мужественный образ настоящего альфа-самца, независимо от возраста и окружающей его локации. Как я уже говорила раньше, в молодости он был стопроцентным красавчиком, и, похоже, я впервые испытала что-то близкое к необъяснимому сожалению, в том, что уже никогда не увижу, каким же он был в мои годы или хотя бы чуть позже.
— Поэтому, в дальнейшем постарайся больше не обращать на это внимание и воспринимай подобные вещи, как за само собой разумеющееся. Это всего лишь вещи, необходимые для твоего статуса. У меня нет причин держать тебя в черном теле и в чем-то тебе отказывать.
Как быстро, а, главное, почти незаметно он перешел на "ты", а я при этом не испытала никого морального дискомфорта. Если не считать смысла сказанных им слов.
— То есть… ваши слова я теперь должна расценивать, как за негласное правило наших еще не состоявшихся… отношений? И никаких других вариантов развития событий после этой встречи уже возникнуть в принципе не может? — как же сложно в таком состоянии произносить подобные фразы, еще и перед таким человеком. Кажется, я буквально наступала себе на горло, хотя испытанное за несколько секунд до этого дичайшее волнение от фраз пугающего уверенного в себе мужчины, было просто обязано лишить меня и дара речи, и рационального мышления как минимум на десять ближайших минут. Про накрывшее чувство панического страха можно и не уточнять. Как видно, оно стало моим неизменным спутником сегодняшнего дня на очень долго.
— И какие именно варианты иного развития событий ты имеешь в виду? — он даже с легким удивлением нахмурился, явно чего-то недопонимая и упуская от своего столь цепкого внимания.
Я когда-нибудь сегодня остановлюсь? Сколько можно косячить и постоянно за себя краснеть?
— Ну… я думала… вдруг чем-то вам не понравлюсь… Вызову там… неприятные впечатления. Я ведь на самом деле в этом… деле (простите за тавтологию) вроде как новенькая и… Совершенно не имею нужного опыта…
— Нужного опыта? — чего я не ожидала в тот момент, так это его ответной усмешки и заметной расслабленности в последующих жестах. — О каком конкретном опыте ты говоришь? Похоже, я что-то упустил в самом начале? Или мы все-таки обсуждаем совершенно разные вещи? Насколько я помню, я обращался в агентство по предоставлению эскорт-услуг, а не чего-то сверх того. А эскорт-услуги, в моем понимании, это сопровождение клиента в качестве красивой спутницы на какие-либо мероприятия, деловые встречи и даже переговоры. Если это что-то вроде свидания, как сейчас у нас, то, помимо обладания приятной внешности и умения красиво себя подать, девушка-эскортесса должна уметь поддерживать беседу едва ли не на любую тему разговора (при чем на нескольких языках), тем самым скрашивая вечер своего "одинокого" спутника и отвлекая его от насущных проблем монотонной и очень паскудной жизни. По крайней мере, я пока что не заметил отсутствия у тебя нужного в этом плане опыта. Ну, а если говорить о каком-то другом загадочном опыте…
Он либо надо мной издевался, либо… Я уже и не знаю, но слушать его, прекрасно понимая, чего он ожидал на самом деле от этой встречи, перекраивая на словах скрытый смысл своих истинных желаний, было как-то… не по себе. Да и словосочетание "паскудная жизнь" немного покоробила мой слух, не говоря уже о его как бы ни к чему непричастной манере так безупречно излагать свои мысли, при этом ни разу не напрягаясь и не выискивая подолгу в словарном запасе подходящего к случаю слова.
— У каждого человека он свой. Я о жизненном, конечно. Поэтому, я понятия не имею, какой он у тебя. Но, судя по уже имеющемуся передо мною образу, он такой же очаровательный и непредсказуемый, как и ты сама. Даже не представляю, у какого человека ты способна вызвать неприятные впечатления. Может только очень сильно больного и шарахающегося от всяких людей, как от прокаженных?
Кажется, я немного заслушалась. Но не признать столь очевидного факта, насколько мощным интеллектом обладал этот пугающе опытный во многих жизненных аспектах мужчина, я, конечно же, не могла. Как и прочувствовать пробирающую до поджилок силу воздействия от его впечатляющего комплимента (и не только комплимента). Невероятно, но это на самом деле было очень захватывающе и сильно, практически до легкого головокружения и щекочущей пульсации на уровне диафрагмы. Последнее, кстати, я всегда испытывала только рядом с людьми, которые мне искренне и без прикрас симпатизировали или, кто безумно нравился именно мне. Главное сейчас не ошибиться с испытываемыми ощущениями, а то… мало ли.
— Наверное, это просто результат моего… дикого волнения. Чувствую себя не в своей тарелке, из-за чего все время кажется, что говорю и делаю постоянно что-то не так. Я ведь, честно, не совсем даже понимаю, что должна делать…
— Все, что ты должна, это не думать о том, что ты делаешь или говоришь что-то не так. Просто быть собой и не переживать о предстоящем. Поверь мне, как человеку весьма опытному в таких встречах. Каких-то профессиональных формул и схем поведения в таких ситуациях не существует. Все должно происходить на чисто интуитивном уровне, и ты в этом плане справляешься просто на отлично.
И как прикажете не поддаться воздействию его такой естественной, чуть ли не отеческой улыбке? Неужели ему это удалось? Пробить тройную защиту моей эмоциональной брони и даже смягчить бурлящую в моих жилах ничем неконтролируемую панику. А ведь я даже не преследовала цели ему понравиться или найти что-то приятно притягательное в нем, чтобы за это зацепиться в безумном отчаянье, как за страховочный трос, и уже держаться за него до победного.
— Надеюсь, это правда, и вы не пытаетесь меня немного подбодрить.
— Поверь мне на слово. Если бы я увидел в тебе что-то для себя неприемлемое, мы бы здесь сейчас не сидели.
Кажется, я ему поверила… или что-то увидела в его непривычно внимательных глазах. Это до этого мне казалось, будто он рассматривал меня со своего места как бы по ходу, поверхностно и без ничем невыраженного интереса. На деле же, я банально ошибалась, видимо, из-за частично меня ослеплявших и отупляющих эмоций. Теперь я это даже прочувствовала не только кожей, но и тысячами жалящих искр сладкого онемения где-то под сердцем. Да, он до сих пор меня рассматривал и, скорей всего, как-то иначе, чем до этого, потому что я ощущала неспешное скольжение его совершенно непохотливого взгляда едва ли не на физическом уровне. Более того, я не испытывала от этого никакого неприятия.
