— Да, Глеб?.. — как я еще не ляпнула традиционное "Алло"? Правда, в таком состоянии очень даже запросто.
— Моя принцесса уже готова принять заслуженный титул королевы сегодняшнего бала?
Вот теперь мне срочно надо присесть, иначе точно упаду. Никогда бы не подумала, что буду так трястись и резко слабеть до состояния полного нестояния или, скорее, несуществования, при звуках этого голоса. Еще не так давно я от него млела и текла, как какая-то в край озабоченная сучка, изнемогая от сумасшедшей похоти, а теперь чуть ли не буквально теряла сознание. Может даже и теряла, хоть и не до конца. Но назвать то, что со мной сейчас происходило — стопроцентным бодрствованием живого тела и здравого разума, совершенно не поворачивался язык.
— Все зависит от того, какой король меня поведет на этот бал. — видимо, я еще не до конца была добита, раз сумела связать несколько слов в более-менее содержательную фразу со смыслом. И не только. Я даже смогла придать своему голосу подобие счастливой или, на худой конец, мечтательной "радости", для чего пришлось себя заставить улыбаться через силу. Что меня на это сподвигло вообще не представляю. Может предыдущий звонок от Кира, мобилизовавший во мне остатки реверсивной психологии с бьющейся в угасающих конвульсиях злостью?
— Надеюсь, иных кандидатов на эту должность больше нет, иначе придется кому-то сегодня распрощаться со своей головой. — если бы не мягкий смех Глеба, последовавший одобрительным ответом на мою совершенно безобидную шутку, я бы точно решила, что он говорит всерьез. Кажется, я и так это решила, поскольку мое сердце долбануло очередным паническим ударом о грудную клетку, пошатнув мое тело буквально.
— Так вот ты как расправляешься с неугодными конкурентами.
— Увы, но этим методам десять тысяч лет в обед. По-другому с неугодными королями раньше и не разбирались. Только так, голову с плеч и в лучшем случае прилюдно. В назидание всему миру. Но, обещаю и даже клятвенно, сегодня обойдемся без кровопролития. Хочу, чтобы моя принцесса получила от предстоящего праздника максимальное удовольствие.
— Такое ощущение, что его устраивают в мою честь, даже не догадываясь о последнем.
— Если и не официально, то это не означает, что им нельзя воспользоваться в желательном для себя ключе, по назначению, так сказать. Поднимать тосты за твое здоровье и сыпаться благодарственными речами-пожеланиями в твой адрес, конечно же, не будут, но в остальном — блистать и затмевать всех и вся тебе никто не помешает.
С одной лишь маленькой поправочной. Этого хочет Глеб Стрельников, но никак не я.
Но спасибо хотя бы за попытку меня удержать у самого края бездны, до которого он сам же меня и подвел. Даже если это и не попытка, а самая банальная игра с жертвой. Что-то вроде привычной для него забавы, водить заарканенную добычу по острейшим граням смертельно опасной ситуации, направляя каждый мой шаг в нужном для себя направлении. Управлять, наблюдать, следить за моей реакцией… Он же так любит смотреть. Разве он сам не признавался, что это его главный фетиш? Любоваться чужой красотой, чужими эмоциями и чужими ответными действиями на его пытки.
— Означает ли все это пугающее вступление, что ты вот-вот за мной подъедешь?
— Разумеется. Как раз для этого и звоню. Мы только что выехали. Поэтому у тебя всего несколько минут, чтобы закончить с приготовлениями. И, самое главное. Макияж тебе делали в салоне? Губы уже замазали?
Уж чего-чего, а подобного рода вопросов я точно не ожидала.
— Не совсем. Наложили матовый тон и немного блеска, чтобы выглядело максимально естественно.
Опять же почти свадебный макияж, ложной невинности и наивности, уделив больше внимания глазам и идеальному разлету бровей. Если бы еще и губы разрисовали контрастной помадой, от меня бы прежней точно и следа не осталось.
— Ладно, посмотрю по приезду. Но, на всякий случай, прихвати помаду, и чем ты там обычно подкрашиваешь свой сладкий ротик. А то нам предстоит немалый путь до пригорода. За это время по любому успеет много чего случиться…
На угрозу определенного формата это, конечно же, не тянуло, но мне хватило и того смысла, которого Глеб даже не думал скрывать. Вот именно. Того, что я так боялась все это время. Неизбежного с ним столкновения. Наедине… В интимной обстановке и… в его руках.
Только сейчас я поняла, насколько не была готова к этому. Вместо того, чтобы все предыдущее время настраивать себя морально на предстоящую с Глебом встречу, на его прикосновения и неминуемый прессинг его близости, я занималась не пойми чем, думая не понятно о чем. А теперь…
А что теперь? Теперь у меня всего несколько минут, чтобы отдышаться, подавить в себе панические приступы подступивших к горлу рыданий и хоть как-то унять в руках и ногах ненормальный тремор. Если я не сорвусь в истерику, когда скоро увижу Стрельникова-старшего на пороге этой квартиры, то это точно будет сродни чуду. Хотя все равно не представляю как. То, что мне удалось поговорить с ним по телефону, при этом ни разу не сорвавшись и даже сумев изобразить чувство "искренней" радости, не означало ровным счетом ничего. Я ведь не видела его лица, как и он моего. Иллюзия мнимой "безопасности" сделало свое черное, но не думаю, что у меня так же "легко" получится притвориться, когда я увижу его воочию… Очень и очень скоро. Единственный выход, если и был, то, весьма сомнительный.
ГЛАВА четвертая
— Прости, что выгляжу такой… дерганной, но я… Волнуюсь сейчас, не передать словами, как страшно.
Как ни странно, но Глеб не стал подниматься, попросив меня спуститься во двор к его машине без чьей-либо помощи и сопровождения. Может это и было в какой-то степени хорошо, но явно не для меня. Спускаться в туфлях на высоком каблуке по ступенькам, при этом кое-как придерживая длинную, еще и пышную юбку вместе с ридикюлем всего в двух руках — задачка не для слабонервных. Зато немного отвлеклась, совершенно не беспокоясь, насколько чумной я сейчас выглядела.
— Не наговаривай. Выглядишь великолепно, как и должно настоящей принцессе. Это я немного протормозил. Надо было прислать тебе кого-нибудь из отеля или нанять домашнего "стилиста", чтобы помог и одеться, и дойти до машины. Почему-то решил, что у тебя должны быть для подобных случаев подружки-помощницы.
Да, это очень забавно и даже смешно, но в тот момент я действительно была спасена собственным платьем, в котором так просто в пассажирский салон огромного кроссовера премиум-класса не заберешься. Так что я совершенно на себя не наговаривала, чувствуя себя в те минуты далеко не принцессой, а, как минимум, раскоряченной лягушкой. Разве что еще не квакала, но крякнула пару раз по любому.
— Я вообще-то приезжая из другого города. За месяц проживания в дико огромном мегаполисе, успела только найти на свои пятые точки несколько убойных проблем и всего половину ветреной подруги с многофункциональным шилом в жопе. — пока я устраивалась на задних сидениях рядом с почти бездействующим Глебом, успела даже посетовать на свою никчемную жизнь и тем самым подчеркнуть свое реальное положение — очень и очень плачевное.
