А когда ждешь каждую гребаную секунду, что это должно случится вот-вот и совсем уже скоро, тут уж воистину, проще удавиться или свихнуться.
Кстати, даже в интернет я тоже выходила всякий раз, будто ступала вживую босыми ногами по минному полю. Проверка почты или аккаунтов в соцсетях сопровождалась леденеющим в груди сердцем, немеющими и дрожащими конечностями и всегда с обязательно усиленным в разы дурным предчувствием. Отлегало от души почти сразу же, пусть и ненадолго. Увы, но от столь зашкаливающей паранойи так просто не отделаешься. Тем более, когда не знаешь, чего ждешь и в каком виде оно рано или поздно предстанет перед тобой.
Надо сказать, я действительно много чего себе фантазировала, прокручивая в голове всевозможные картинки из самых вероятных поворотов и событий. Но то, что начало твориться ближе к обеду этого дня — не вписывалось вообще ни в какие рамки, как и во все мои предыдущие, стопроцентно наивные предположения.
Правда, когда мой взгляд наткнулся в новостной ленте яндекс-браузера на фразу "Родственники, друзья и коллеги скорбят о скоропостижной кончине Егора Николаева", мой мозг в первые секунды вообще никак на нее не отреагировал. Чтобы в списке постоянно обновляющихся новостей не было какой-нибудь записи об очередном скончавшемся либо старом, либо молодом представителе творческой интеллигенции — это бы точно было что-то из раздела научной фантастики. Не удивительно, что к таким вещам очень быстро привыкаешь и практически вообще перестаешь обращать на них какое-либо внимание, особенно сейчас, когда меня куда больше волновало содержание моего почтового ящика. Я уже было потянулась курсором мышки к списку пополнившихся за ночь электронных писем, как что-то на чисто подсознательном уровне заставило меня остановиться и наконец-то впустить в свою голову смысл прочитанного мною заголовка. После чего, через секунды две-три поменять направление курсора в совершенно другую сторону и ткнуть им в нужную строчку под оглушающие "куранты" своего враз взбесившегося сердца.
При этом моя рука с неимоверным усилием справилась с пробравшей ее нервной дрожью, а сознание сумело сфокусироваться на первых строчках открытого мною текста новости где-то еще после пяти, а то и целых десяти секунд. Как говорится, глаза бегали в хаотичной пляске по буквам и словам, но собрать их до кучки и понять не такой уж и замысловатый контекст, были просто не в состоянии. Я, наверное, где-то точно раза три или четыре начинала читать их заново, прежде чем уловила полное содержание статьи, а мой мозг наконец-то позволил скрытому в них смыслу добраться и до моего аналитического мышления.
"Директор Гильдии актеров кино России заслуженный работник культуры Валерия Глушакова в разговоре с нашим корреспондентом выразила свои искренние соболезнования в связи со смертью российского актера и просто невероятно талантливого артиста Егора Николаева.
Сегодня ночью, в своей квартире от сердечного приступа скончался…" — и дальше, как и положено в подобных статьях, чисто по накатанному тексту… Скоропостижная кончина. Приехавшие на место вызова врачи ничего не смогли сделать, разве что установить причину и время смерти. И, само собой, не единого слова-предположения, что помереть он мог и от чего другого. Что называется, причинно-следственная связь налицо. Будет ли по данному делу проводится какое-нибудь расследование, кроме обязательного вскрытия в морге? На вряд ли. Сердечный приступ — это сердечный приступ. И не важно, что его можно вызвать искусственно, и он является чуть ли не ведущим лидером в заказных убийствах "по-тихому", за которым сразу же следуют не менее частые "суициды" в виде выбрасывающихся из окон жертв. Простому обывателю о таком в новостях не скажут. Ну и о самом скончавшемся очень скоро забудут, как только выжмут со спекуляции над его именем по максимуму.
Не знаю, когда я очнулась и через сколько минут сумела прийти в себя. Про отключившийся окончательно мозг можно и не говорить. Его буквально заклинило в глубокой прострации, разорвав связь с окружающей реальностью едва ли не физически. Не позвони мне вскоре на сотовый Кирилл, я бы точно продержалась в этом отупевшем состоянии не известно сколько еще времени. И то, я не сразу въехала с какого номера он сделал вызов и почему заиграл установленный мною рингтон на его российского оператора, а не на норвежского? По крайне мере, мне было как-то не до последнего. Главное, что звонил Кир, и я в который уже раз за последнее время дождалась этого. Очередной возможности услышать до боли родной и ставший окончательно любимым голос, отведя тем самым душу от преследующих меня по пятам кошмаров.
— Как там поживает "Ничего" у (очень на это надеюсь) дико по мне соскучившейся Стрекозы? — наверное, как раз за это я и влюблялась в него с каждым прожитым днем, часом и секундой все сильнее и крепче. За все эти милые мелочи и глупости, за здоровое чувство юмора и особенно за те моменты, когда он заставлял меня улыбаться во весь рот даже на грани моего очередного истеричного срыва. Будто как-то чувствовал или знал, в каком я сейчас нахожусь состоянии и как сильно нуждаюсь в его поддержке. Еще с полминуты назад я находилась на грани неизбежного обморока, а он взял и позвонил — в буквальном смысле этого слова отвел нависшую над моим многострадальным самочувствием реальную угрозу.
— Как обычно. Извелось и истосковалось за своим квазипрынцем на квазиконе. Все ждет, когда под окнами услышит знакомое "ржание" со "стуком копыт", — на самом деле, я чуть было не взвизгнула от очень резкого удара в голову в виде дичайшей радости-восторга, когда до меня наконец-то, пусть и с небольшим опозданием, дошло, что Кир ДОМА. Что нас, возможно, разделяют не полторы тысячи километров, а не более десяти, а может и того меньше — намного меньше, — Черт. Ты где? Неужели уже прилетел?
— И как это ты догадалась? — вот же ж язва вредная. Не успокоится, пока вдоволь не насладится представившимся моментом и моей готовностью простить ему даже самые жестокие шутки.
— Кир. Я серьезно. Ты где? В аэропорту или уже подъезжаешь?
Еще и посмеивается с моего жалостливого голоска уже готового захныкать в показательной манере очень капризной девочки. Хотя именно сейчас, в эти самые мгновение меня пробирает прошибающим насквозь разрядом то ли болезненного озноба, то ли столь долгожданного, почти исцеляющего облегчения.
Кир на самом деле очень и очень близко. Я действительно это чувствую, тем самым буйством зашкаливающих ощущений, которые способны даже мертвого воскресить или поднять на ноги с инвалидной коляски парализованного калеку в религиозной эйфории. Вспышкой безудержного счастья или чего-то большего, когда готов разрыдаться от переполняющей тебя радости с пробирающим до поджилок нетерпением обнять бесценного для тебя человека и уже никогда-никогда не отпускать его от себя. Вцепиться в него (и желательно прямо сейчас) со всей дури, чтобы ощущать только его, в коем-то веке забыв о всех кошмарах этого месяца и не позволяя новым нарушить эту совершенную гармонию долгожданного единения.
Господи… если бы он только знал… Почему все те глупости, что слетают с твоего языка никогда не соответствуют тому, что ты на самом деле чувствуешь? Ведь в такие моменты тебе действительно кажется, что ты можешь двигать горы и буквально ходить по воде.
