Он же полностью выплатил долги моей семьи, задарил меня подарками и драгоценностями, которым, по сути, нет цены, и за стоимость которых можно безбедно существовать, даже нигде не работая и ни в чем себе не отказывая без малого несколько лет подряд. А какой он любовник в постели, просто закачаешься. Все при нем, включая впечатляющие размеры банковского счета и те возможности с перспективами на будущее, что он может мне дать благодаря своим связям и тем же деньгам. Ну и что, что он годится мне в деды? Сейчас многие старперы способны заткнуть за пояс современных дрыщей практически без напряга и на один-два-три. И разве он не сделал как раз то же самое с твоим распрекрасным Кирюшенькой?..
Нет… НЕТ, ВАШУ МАТЬ.
Если для кого-то подобная жизнь и предел мечтаний, только как с этим может смириться моя сущность? Мое далеко не задурманенное сознание. Я вообще не представляю, как можно думать именно так, еще и хотеть этого, как нечто обыденное, а для многих еще естественное. В то время, когда твою душу рвет на части от изводящего до истерического припадка понимания, что я быть может больше никогда не увижу и не посмотрю в Его глаза ("Никаких с ним встреч. Никаких изощренных поводов и попыток, чтобы увидеться с ним"). Не услышу его голоса ("Тебе запрещено ему звонить или пытаться с ним связаться, неважно как и хоть с какими, самыми невероятными способами")… не прикоснусь, не прижмусь… не почувствую его горячей или прохладной кожи… Не пропущу через себя тысячи обжигающих сладчайшей истомой искр, охватывающих до восхитительного головокружения своими нежнейшими поцелуями сердце и диафрагму… Разве это возможно? Променять все это — ощущение его физической близости, его самого глубоко в себе на золотую клетку, из которой я теперь рвусь едва не буквально (ментально уж точно) изо дня в день, все чаще задерживая свой взгляд на ближайших ко мне в тот или иной момент окнах?
И что в действительности можно считать самым ценным для любого человека — принудительную неволю, в окружении бездушной и ко всему безучастной роскоши или возможность выбирать самой, с кем быть и кого любить? Да и как я могла уже выбирать кого мне любить, когда мое сердце это сделало давным-давно за меня? Когда моя сущность каждую гребаную минуту пытается выскользнуть из меня, отупляя рассудок любой возможностью отыскать в нем брешь или в окружающем пространстве из физических материй и вещей. Будто такое и вправду было реально — сбежать каким-то иным способом, или найти выход там, где его раньше никто и никогда не искал.
Господи… я даже не была в состоянии хотя бы просто думать, как раньше, принимая решения за себя. Меня словно поделили на несколько частей — тело заперев в замкнутых комнатах дорогущей квартиры, а душу с сознанием привязав к ментальному якорю в совершенно иной части вселенной. Будто буквально вывернули то ли наизнанку, то ли каким-то иным невероятным и до селя неведомым мне способом. Отсюда и восприятие реальности постоянно мешалось в голове пугающими провалами во что-то темное и ложно спасительное, подталкивая к смертельно опасной грани неизбежного срыва. Наверное, именно так и сходят с ума, когда ощущение черного забвения для измучившегося сознания и души кажется единственным выходом из этого нескончаемого кошмара. Потому что ничего другое уже не способно тебя отвлечь или перестает действовать, подобно наркотикам. Прежняя доза уже не вырабатывает анестезирующего эффекта, как раньше, а если попытаешься ее увеличить, то уже банально себя этим убьешь…
Убьешь?..
Как часто это слово всплывало в моей голове за прошедшие недели?.. Да… Недели. А может уже и целые годы? Вечность? Теория относительности в подобном аду работает просто на ура, превращая каждый день, час и минуту в тошнотворную бесконечность, в аттракцион твоего персонального Парка Ужасов. Или в Сайлент-Хилл. Потому что да. Параллельные измерения существуют, как и преисподняя. Как и бесчисленное число кругов ада. Нет, их далеко и отнюдь не девять. У Данте в этом плане было слишком скудное воображение, ограниченное убогими представлениями его ничтожно маленького мирочка, именуемого современными историками мрачным средневековьем. Хотя и таких людей можно понять. Ведь чем меньше твое мировоззрение, тем проще и быстрее смириться со своим жалким существованием. Тем легче управлять твоими мыслями, взглядами на жизнь и тобою в целом, как и навязывать нужное чувство вины, без какого-либо усилия принуждая к правильным для твоего кукловода действиям или, наоборот, к полному бездействию.
Не удивлюсь, если за эти недели Глеб и пытался сотворить со мной нечто схожее. Вернее, довести мое восприятие до очень сжатых границ и без того ограниченных им пределов моего нынешнего существования. Сделать из меня абсолютно покладистую и со всем смирившуюся куклу, полностью разорвав все связи с моей прежней жизнью и с близкими мне людьми, при этом вроде как и не лишая меня возможности с ними общаться практически напрямую или куда-то при этом ходить. Спросите, как первое вяжется со вторым? Да очень просто.
"Это Наталья Олеговна. Она будет жить с тобой здесь все это время в качестве постоянной домработницы. Готовить, прибираться, следить за тем, чтобы ты вовремя ела или не натворила каких-нибудь глупостей." — он привел эту женщину в тот же день, в ту же гостиную, где я сидела полностью им добитая и практически уже размазанная по дивану, поскольку подняться тогда без чужой помощи уже банально не имела сил. Поэтому и не двигалась, и ни черта не делала, ибо не могла… Не говорила, не соображала и не понимала, что вообще происходит, и кто эта за женщина? Какого она здесь делает и с какой стати меня с ней знакомят?
Я не собираюсь жить с кем-то в одной квартире, еще и там, где не хочу жить. Почему мне говорят об этом, как об уже практически свершившемся факте? Это какая-то шутка или розыгрыш? Тогда почему Глеб не улыбается, а физиономия этой совершенно чужой для меня незнакомки мало чем отличается и по внешности, и по настроению от героини Стивена Кинга "Мизери". Наверное, и возраст такой же. Комплекция уж точно.
Хотя, по правде, у меня не было никакого желания ее рассматривать и уж тем более воспринимать всерьез. У меня просто в голове не укладывалось, что все это происходило наяву, на самом деле. Мне это нисколько не привиделось и не приснилось.
"Вмешиваться в твою личную жизнь она, естественно, не будет, а вот следить со стороны за твоими нежелательными действиями или порывами, увы, это да, ей придется практически на постоянной основе. Считай, что отныне она мои уши и глаза, а в некоторых ситуациях и мой голос. Все, о чем она тебя не попросит в ближайшем будущем, всецело будет исходить только от моих прямых указаний. Но, что-то мне подсказывает, что до нежелательных крайностей дело не дойдет. Девочка ты достаточно сообразительная и далеко не глупая, доводить свое нынешнее положение до полного абсурда явно не захочешь. В общем, тут все предельно просто. Чем меньше ты делаешь глупостей или захочешь что-нибудь сделать неприемлемое для моего восприятия, тем меньше тебе придется общаться напрямую с Натальей Олеговной, как и видеть ее в своей повседневной жизни чаще двух или трех раз за день."
"А как же… институт?.. А… а Ксю?.." — произнести все это без слез и не срывающимся на каждом слоге голосе у меня, конечно же, никак не получилось. Странно, что я вообще как-то сумела все это из себя выдавить, хотя проще и куда сильнее тянуло разреветься, закатив настоящую истерику. Но мой мозг, похоже, на тот момент никак не мог обработать до конца полученную им только что информацию и поставить лицом к лицу перед моей нынешней реальностью, как перед неизбежным фатумом. Из меня только что сделали пленницу в буквальном смысле этого слова. Разве что не нацепили на шею ошейник и не приковали стальными наручами к цепям. А так разницы почти никакой. Если для вас психическое насилие кажется не таким уж и страшным, чем физическое, тогда я вашему восприятию жизненных реалий очень даже сильно завидую.
