- Элл, пожалуйста! Ты совершенно и ни черта не понимаешь! Это же… совсем другое!.. А когда ты с утра так резко вдруг… испарилась, я окончательно запаниковала… и сделала то, что… тебе точно не понравится.
Очередь демонстрировать панику и напряжение частично перешла на меня. Пока что ещё с лёгким подозрением смотрю в несчастные огромные глазёнки перепуганной на смерть помощницы.
- Ты способна сделать что-то, что может мне не понравится? – я сама с трудом в это верила, но что-то во взгляде Робби (переплюнувшем легендарного Кота в сапогах из Шрэка) заставляло моё сердце пропускать удар за ударом с завидной периодичностью.
- Я позвонила Эвелин Гувер и… попросила её мне помочь. Элл, бога ради, прости, я… действительно не знала, что делать! Ну… не можешь же ты прийти на этот вечер в какой-нибудь китайской подделке от Шанель или Гольяно из третьесортного бутика! А у меня… нет банковских реквизитов с финансовым доступом от Глобал-Вижн, чтобы сделать заказ на что-то реально стоящее…
Наверное, я тоже визуально и весьма заметно побелела. Я не просто это прочувствовала, а буквально зафиксировала в мозгу и в воображении весь поэтапный процесс – как от лица и головы отхлынула вся кровь сжимаясь в крошечные ледяные кристаллы где-то на уровне диафрагмы.
Медленно убираю руку с подрагивающих пальчиков Робин и прижимаю ладонь к собственным плотно сомкнутым губам, опираясь локтём о бедро. Поза застывшего мыслителя, у которого осталось слишком мало времени, чтобы успеть хоть как-то переиграть остаток данного дня.
- И… что она тебе… сказала?
- Сказала, чтобы я ни о чём не беспокоилась. Что… она всё… сделает сама!
Могла бы и не спрашивать.
- И… когда?
Робин снова полезла в карман платья за смартфоном сверять время. Не исключено, что она даже слегка успокоилась, я же не стала устраивать публичных сцен и в истошном крике отчитывать её за содеянную вопиющую глупость.
- Сказала, что позвонит в течении часа… Прошло уже… около сорока минут.
- В течении часа?.. И как она…
Как Я САМА успела попасть в эпицентр этого вселенского заговора, не успев вовремя очухаться и как следует сгруппироваться от последующих ударов злого гения?!
Не договариваю своего вопроса, поскольку экран смартфона Робин в эту самую секунду загорается на моих глазах высвеченной картинкой «Звонок от Эвелин Гувер!», и ещё через пару мгновений по комнате разносится убойная рок-версия Прокофьева Темы вражды Капулетти и Монтекки. Робби косит в мою сторону смущённым взглядом нерешительной скромницы, словно боится без моего согласия принять звонок. Медленно (или, наоборот, слишком быстро) офигиваю под леденящие аккорды будоражащей классики, ощущая буквально изнутри, как меня сковывает жидким азотом от головы до самых ног – мозги, лёгкие, сердце, ладони, пятки, пальцы в ботильонах… Я даже не пытаюсь сообразить/выдвинуть собственную версию, почему Роб выбрала именно эту мелодию для данного абонента!
- И… долго она будет у тебя висеть?.. – чёрт, Робин, ты что творишь? Каким местом ты додумалась ей позвонить?
Ну, слава богу! Принимает звонок, будто и в самом деле ждала от меня нужного одобрения.
- Да, Эвелин!.. – о, вы уже называете друг друга по именам! – Да, конечно!.. А вы?.. Что? Уже?..
Никогда ещё не следила за выражением лица Робин с таким напряжением в каждом мускуле, суставе и извилине, отключая все чувства осязания (кроме слуха) вместе со способностью дышать, думать и… надеяться.
- Когда? – осторожно косит на меня свои выпученные глазки, и мне совершенно это не нравится. – Прямо сейчас?.. Уже заходите в лифт?.. – нервно и слишком заметно сглатывает. – Хорошо!.. Да, она в номере… мы вместе… До скорой встречи!.. – теперь всё внимание сосредоточенно на её телефоне. Аккуратно отключает связь, не спеша укладывая сам смартфон обратно в карман платья и всё это время старательно избегает встречаться со мной взглядами.
Зато я продолжаю демонстративно и в упор сверлить её глазами. Да мне в принципе уже и не нужны объяснения с длинными оправдательными монологами и клятвами нерушимой верности, но, похоже, разбуженные со вчерашней ночи демоны, так просто отступать не собирались, особенно без желанной порции свежей кровушки.
- Она здесь?.. В гостинице?.. И в эту самую минуту поднимается в мой номер? – произношу каждую фразу с небольшими паузами.
Робин, в твоих же интересах успокоить меня прямо сейчас!
- Она уже вроде как привезла с собой платья.
- Платья? – брови сами поползли на лоб вместе с веками (у меня даже глаза слегка заболели). – Вы собрались устраивать в моём номере показ мод?
- Я говорила про платья – тебе и мне! Два платья! Их всего два! – она что, тестирует меня на арифметику?
Начинает картинно заламывать свои ручки с пальчиками, унимая вновь разыгравшийся испуг, но от моего былого чувства сопереживания-соучастия в пылающем кратере разверзнувшихся недр ада не осталось, увы, и камня на камне.
- Только два платья?!
- Ну иии… по мелочам… там сумки, туфли… аксессуары…
-…Шубы, манто, вертолёт с пилотом- секьюрити?.. Так она что… теперь знает все мои размеры, включая рост, вес и группу крови?
- Элл, это не честно! – о, господи, неужели она сейчас расплачется?
Да вашу ж мать! Это мне сейчас надо и срочно бежать в ванную, запираться там изнутри и реветь-реветь (и ещё раз реветь!), пока эта дрянь не выползет из моей груди окончательно и не сотрется в пыль в распухших тисках острейшей головной боли.
- Ты мне не оставила выбора! Бросила одну с таким ответственным поручением… Что мне ещё оставалось делать?
- Дождаться меня или сделать всё самой! Раньше тебя такие проблемы не пугали.
- Раньше мы работали в «Доминик»! Забыла? Глобал-Вижн – совсем другой уровень. Доминик на его фоне и под плинтусом не валялся. Здесь всё и абсолютно по другому! И не надо ТАК на меня смотреть! Я ведь предупреждала тебя, просила, ещё в пятницу и вчера по телефону. Такие вещи нельзя откладывать на самый последний момент. Это не вечеринка в честь моего дня рождения, это приём у самих Мэндэллов! Неужели ты не видишь разницу?
Честно? Не особо! И никогда не понимала и, возможно, никогда и не пойму. Я человек искусства – он не может делить этот мир на чёткие составляющие с ограничительными красными флажками, типа одно лишь чёрное и исключительно только белое. Он использует всё, сочетая несочетаемое и выделяя незначительное. Я не могу резать своё свободное видение и работать лишь в одном направлении в определённых узких рамках – это меня попросту убьёт и уничтожит, как художника! Поэтому, извини, но… срать я хотела на все условности, классовые категории и эксклюзивное шмотьё, которые якобы обязаны выделять меня и возносить над толпой. В моих работах восхищаются не цветущими розами в хрустальных вазах, а порванной газетой в дождевой луже на мокром асфальте с платиновым кусочком отражающегося неба и отпечатком чьего-то ботика. Хотите глянцевого шика из шикарных фотомоделей в окружении чёрных орхидей? Бога ради! Десять миллионов сверху и будет вам моднейшая концепция ультра современной фоторекламы в исполнении Алисии Людвидж. Но наряжать меня и лепить из меня не весть что и кого без моего согласия и ведома…
