…Испуганный плач с криками трёхлетнего мальчика посреди ночи, который то ли раздражает твой упитый мозг, то ли режет прямо по сердцу ржавыми зубьями дурного предчувствия. Хочется наорать на всех, кто сейчас в доме, особенно на эту идиотку Реджи (и не только наорать). Столько прислуги, высококвалифицированных нянек и даже сиделка с высшим медицинским образованием. И уже больше недели никто не может сбить несчастному ребёнку температуру? Это же обычная простуда! Бл**ь… Сделайте хоть что-нибудь! За что вам платят такое бешеное жалование?..
А ты!.. Ты его родила, тебе так страстно захотелось его оставить. Так какого хера ты не следишь за собственным сыном?! Пустоголовая, ни к чему не приспособленная дура! Только и можешь, что хлопать испуганными глазёнками, жалобно всхлипывать и картинно заламывать ручками. Съездить бы тебе по лицу хорошими затрещинами, чтобы хоть как-то привести в чувства!
Говорят, общее горе объединяет и сплочает… Занятная ирония. Видимо, его сознание устроено совершенно иначе. Или это всё последствия с побочными эффектами последних четырёх лет?
«У Дэниэла терминальная хроническая почечная недостаточность. И скорей всего, обострение с ухудшением началось как раз из-за сильной простуды, перешедшей в форму инфекционного осложнения. Его почки и до этого были слабыми, но в этот раз словленный вирус нанёс непоправимый удар по всей иммунной системе!..» - Морган Петерсен говорил очень много, почти без остановки, постоянно используя обороты речи и словосочетания, которые без мед.словаря или специального переводчика хрен поймёшь. Да и как вникнуть в их смысл, когда ты, бл**ь, сам едва держишься на ногах и далеко не от дикой усталости бессонных ночей, а от утреннего опохмелья! И надо отдать должное доку и всему медперсоналу самого крутого в Эспенриге (да возможно и во всей Европе) Медицинского Центра Урологии, никто ему и слова в укор не сказал (или не так посмотрел) за его нетрезвое состояние.
«Что это значит?.. Вы можете прямо сказать, что не так с моим сыном? Это смертельно или… что это за на хрен вообще такое?..» - «Это значит, что в самое ближайшее время вашему сыну понадобится пересадка донорской почки. Его левая… уже практически на износе. Да, люди могут жить и с одной, но у Дэнни почечная недостаточность обеих и теперь ещё идёт дополнительная нагрузка на всю сердечно-сосудистую систему. В его возрасте гемодиализ противопоказан, тем более хронический. Я уже поставил вас вне очереди на трансплантацию… Всё что сейчас остаётся, ждать, когда появится здоровая почка от подходящего донора. А так же надеется, что анализы не выявят наличие перекрёстной иммунологической реакции с лимфоцитами донора. Риск на отторжение и потери трансплантата – самое нежелательное противопоказание при любом раскладе, в любом медицинском центре со стопроцентным отказом по пересадке!..»
Всё так просто и логично… Где-то должен умереть чей-то ребёнок с очень здоровыми почками такого же возраста, с такой же группой крови и быть может тогда (что ещё далеко не факт) твой собственный сын будет жить.
У человеческих богов определённо извращённое чувство юмора. Или им это так положено по статусу? Они ведь боги! Им можно всё. Тот кто создаёт законы – сам их не соблюдает, для этого у него слишком сверхбожественный ядрёный иммунитет!
Скорей всего в те минуты он так и не понял смысла всех слов Петерсена. Или притуплённый алкогольным опьянением мозг задействовал все резервные блокираторы, запуская программу бесконтрольного безумия, чтобы из последних сил защитить остатки здравого разума всеми доступными и недопустимыми способами.
Память сохранила слишком мало образов с того дня… при чём самые ненормальные и болезненные…
То, как он выдернул руку из трясущихся ладоней Реджи, едва стоявшей тогда на ногах и скорей благодаря далеко не устойчивой опоре в его теле... То, как ткнул ей в лицо обвинением с указательным пальцем прямо в раскрасневшиеся от слез и недосыпания глаза: "...Почему?!.. Какого хера ты не сделала аборта сразу же, когда залетела?.. Так ты об этом тогда мечтала, еб**утая идиотка?.. Ты хотела именно этого?!! В твоем вывернутом понимании это и есть та самая прекрасная семейная идиллия?.." – лучше бы он ее тогда ударил, ей богу! Наверное, ей и самой было бы от этого намного легче, чем падать на колени, практически теряя сознание, под беспощадными ударами-обвинениями мужа, убивающих куда эффективней, чем физическое насилие. Но ему было откровенно на нее насрать. Его пробирало чувством омерзения от одной лишь мысли, что ему придется до нее дотронуться.
"Любуйся, дорогая! Теперь смотри и любуйся страданиями собственного сына каждый божий день твоей убогой никчемной жизни... Как он будет все это время мучатся и только по твоей вине! Осознавая в полной мере, что это ТЫ его на это обрекла, что ему теперь придется жить в этом аду благодаря лишь твоей долбанутой прихоти!"
"Дэн, пожалуйста! Я понимаю, что это слишком тяжелая ноша, и как страшно ее принимать всю, особенно морально. Но сейчас не та ситуация, когда хочется найти виновника. Срывать свой гнев на том, кто в болезни вашего сына виновен не больше вашего, не самая разумная сублимация!"
Страшно принять? Срывать гнев?.. Как же ему хотелось расхохотаться Петерсону прямо в лицо. Морган и вправду думал, что его тогда так приложило только лишь этим известием? Или это была вступительная прелюдия перед основным заключительным актом?..
Его отвели по-хорошему и от греха подальше в другой конец залы ожидания, чуть ли не насильно усадив на один из пустых диванов. Мозг продолжал до последнего держать блокировку-защиту сквозь прорывающиеся вспышки пока еще контролируемой ярости. Но уже недолго. Ему так и не успели принести успокоительного, ведь первой на очереди была Реджи. Она же так картинно умирала в тот момент у всех на глазах. Разве что не нашла сил, чтобы разрыдаться в полный голос или устроить показательную истерику с припадками. Даже ее немощные стенания вызывали не меньшее омерзение и желание встряхнуть ее как следует за плечи или сунуть головой в ледяную воду...
Взгляд, изворачивающаяся память, стянутое в тугую пружину сознание с вопящим разумом – старательно скользили по ярким, освещенным дневным и солнечным светом салатово-зеленым предметам и стенам помещения. По безликим фигурам людей, по их бездушным глазам и бессмысленным телодвижениям, цепляясь за мебель, квадратные колонны и отполированный паркет в поисках той самой спасительной точки... мертвой точки долгожданной фокусировки с выходом в прострацию...
Едва ли бы он тогда сумел запомнить стоявший напротив него журнальный столик, если бы не газеты с журналами, разложенные на его низкой столешнице предыдущими читателями. Если бы не один определенный снимок – единственная фотография, которую он заметил в тот момент и которую смог разглядеть во всех подробностях.
Контузии оказываются бывают самыми разными и не предсказуемыми, и не только от взрывов... Можно оглохнуть и зависнуть в предынфарктном состоянии даже от самых банальных вещей. Остановка сердца в несколько пропущенных ударов. Правда мозг сопротивляется до последнего. Даже когда его дрожащие пальцы стараются подцепить с нескольких неудачных попыток какой-то глянцевый журнал... Он не видит названия журнала, не видит чей фотопортрет занимает почти всю титульную обложку (то ли женщины, то ли мужчины). Его взгляд намертво прикован в нижний правый угол альбомного глянцевого листа, в небольшой снимок, в держащуюся за ручки счастливую молодую пару – высокого темноволосого мужчины и... еще совсем юной блондинки.
