По щеке быстро сбегает капля, только не знаю чего. Я вспотел? Да... похоже взмок лоб, слипшиеся на шее и за ушами волосы, вся спина. Я не плачу... по крайней мере, я этого не чувству...
"...Что больше ни одна капля моей спермы не попадет в твое влагалище, ни при каких возможных вариантах и способах, даже искусственных..."
При соприкосновении пальцев с ребристой линией кромки трусиков под тканью платья, тут же прекращаю движение руки, словно прихожу в себя из временного помрачения. С нее достаточно и этого! Больше никаких поощрений с благотворительностью... Это не игра в хорошего и плохого полицейского! Это наказание, и должно таковым оставаться до последнего...
"Ты же знаешь... я всегда выполняю свои обещания... все до единого!"
Задираю подол платья, неважно как. Эстетичная сторона данного процесса меня не волнует, куда важнее ее практическая польза. Пусть хоть до самой головы, лишь бы не соскальзывало обратно и не мешало всему делу.
Белое кружево стринг? Неужели это все для меня?.. Как трогательно и романтично!
Меня вроде уже как не трясет... хотя сложно определить в таком состоянии. Со мной еще никогда ничего похожего не происходило, если не считать моменты вспышек тотального бесконтроля во время пьяных драк... Но это абсолютно другое! Я понятия не имею, что это было... кем я тогда был!
Я не стал снимать ремня, просто расстегнул ширинку.
"Будет очень больно... это все, что я могу и хочу тебе пообещать!"
И я не стану просить у тебя за это прощение, но потерпеть придется! Потому что я не хочу тебя чувствовать! Не ТЕБЯ! Не видеть, не слышать, не ощущать! И помоги мне всевышний довести это до конца... и не сойти с ума!
Больно поначалу было даже мне, особенно на сухую, прорываться в неразработанный анальный сфинктер и без того рефлекторно пережатого входа. Конечно она закричала, попытавшись интуитивно отстраниться, едва не заваливаясь на трясущихся руках лицом в пол и сжимая еще сильнее от острой вспышки боли тугую помпу внутренних мышц ануса вокруг моей головки и нещадно проталкивающегося на всю длину ствола всего члена. Два режущих толчка – два задыхающихся крика, и мне приходится бросать часть оставшихся сил на ее так не вовремя проснувшийся инстинкт самосохранения. Конвульсивная попытка вывернуться или ускользнуть, отползти, крутануть тазом и задергать бедрами, ну хоть как-то сбросить меня – вырваться именно нижней частью трясущегося тела. У нее определенно не было на это сил, но рефлексы работали на отлично, разве что не так резво и эффективно.
Перехватить ее сзади за шею и таки прижать лбом в кафель – дело пары секунд. Связать руки? Обойдется... пусть царапает пол и обламывает об него свой безупречный маникюр.
"Да не сжимайся ты так, дура, а то разорву там все на хрен!" - собственный хрип действует на полуспящее сознание похлеще любых дополнительных стимуляторов. Даже шикарный зад Реджи настолько не вставлял вместе с ее жалобными вскриками, как возможность добить ее уничижающей фразой: "Ты так сама этого хотела! Разве не для этого ты выходила за меня?.. Да, дорогая, как видишь, мечтам свойственно сбываться, вот только не всегда так, как нам это рисуется в воображении... Бл**ь, будешь и дальше так выворачиваться, хуже будет только тебе! Но ты права. Мы же как раз для этого этим и занимаемся... Я сказал, лежи и не дергайся... Знай свое место, сука! Между толчком и анальной затычкой!.. Fuckin' shit! В мою постель... ты никогда... БОЛЬШЕ... НЕ ПОПАДЕШЬ!" - последние слова рассеченные паузами хриплого рычания, забивающими в кровь атакующими накатами по сознанию. В унисон резким фрикциям каменного члена на всю длину до самой мошонки, с будоражащими хлопающими звуками при мощных ударах о промежность и по ягодицам Реджи... Кажется, чувствую небольшое послабление при вхождении – горячую влагу вокруг ствола у самого входа. Значит лопнула кожа до крови. Не смертельно. Может просто разорвал несколько геморроидальных узлов, не помрет. Конечно будет еще больнее, тем более до желанной разрядки еще далеко как нескоро! Не забыть бы только в конце ткнуть ее снова лицом в зеркало, для контраста между до и после! И достричь остатки волос...
...Пронзительный крик?.. Нет, резкий гудок клаксона...
Он не вздрагивает. Просто, без особого интереса, переводит взгляд в ту часть улицы, откуда в его сознание только что прорвалась реальность настоящего.
Ничего криминального. Кто-то попытался перебежать дорогу на красный или обогнать кого-то в безумном потоке нескончаемого течения машин на четырех ветках центральной автострады. Час пик, центр города. Дорожные магистрали покрыты живыми реками автомобилей с туманной "дымкой" выхлопных газов и подземных паров тепловых коммуникаций. И кто рискнет сказать, что у этого города нет своих легких и горячих вен, что он буквально дышит и гоняет свою "кровь" прямо под твоими ногами.
Он сидел за крайним столиком в паре шагах от тентового навеса-"козырька" кафетерия "Митчелл". Не такого уж и плохого заведения, если уж на то пошло. Кофе здесь подают нерастворимый и вполне даже пригодный для питья. Да и меню на редкость разнообразное с собственной мини-кондитерской. Правда, сегодня ему не до экзотической пищи среднего класса, но парой чашек черного эспрессо без сахара и сливок он брезговать не стал. Тем более, ждать пришлось довольно немало... а, значит, и вспоминать тоже. Вспоминать, думать, взвешивать... контролировать часть зашитых более пяти лет эмоций, желаний... Кофеин в таких делах конечно, не лучший помощник для натянутых нервов, но едва ли он позволит себе сейчас сорваться, даже если приложится к тройной порции виски. Не та ситуация, не то время, не тот Дэниэл Мэндэлл-младший и далеко не тот внутренний зверь...
Взору как на ладони открывалась центральная магистраль с кольцевым шоссе Гейбл-Кросс-Авеню. Кафетерий располагался как раз на углу пересечения с 68-ой Улицей, за две сотни метров до площади торгового центра Колум-Холл – многоярусного комплекса из зеркальных зданий на высоких "подпорках" арочных проходов-переходов. В одном из его ресторанов ему частенько приходилось проводить деловые обеды-ужины на протяжении последних лет. Заметить однажды эту кафешку из машины или еще как-то – было делом времени и неизбежного случая.
Планировал ли он заранее эту встречу и весь предстоящий разговор именно здесь, за этим самым столиком из дешевого белого пластика у длинного вазона-ящика с искусственными фиалками? Или идея нашла сама по себе, спонтанным вдохновением?..
Разве подобные судьбоносные моменты не принято проводить в более уютных и теплых помещениях, на каком-нибудь широком диване или мягком уголке напротив панорамного окна с обзором центра горда с высоты птичьего полета? Что там обычно прилагалось к общему списку? Бокал коньяка и пухлая кожаная папка, забитая под завязку задокументированным компроматом и дополнительными аудио-видео материалами на десяти флеш-накопителях?
Почему он решил выбрать именно это место, слишком многолюдное, открытое, на свежем почти морозном воздухе без удобств и возможности сделать что-то экстра неординарное? Может как раз по последней причине?
