Очень много составляющих. Это мозаика собрана не из двух-трех кусочков-пазлов и даже не из плоского рисунка – это трехмерная многоярусная картинка в пяти измерениях с пятиканальным звучанием – это целая вселенная! Десять прожитых жизней, десять пережитых смертей с самыми болезненными воскрешениями. Черно-красная симфония Любви и Боли! Ее нельзя проиграть за один сеанс, за один день и уж тем более за один разговор. Ее надо пить по капле – медленно... окуная в ее рубиновый яд кончики своих пальцев и осторожно, чтобы не сжечь тонкую кожицу, смазывать её влагой твои губки, твой дрожащий язычок... проникая в глубь твоего ротика за створки сжатых зубок ласковым принудительным нажимом...
Я очень хочу сорвать этот занавес одним рывком, оплести ладонью твое горлышко до того как накрыть твои глаза черной повязкой живого ужаса и исступления... Но не сегодня! Боюсь сегодня я тебя просто разорву! И этот свежий воздух лишь одна из жалких попыток остудить собственные порывы с выедающей в памяти и венах кислотой воспаленных воспоминаний мертвого прошлого... Воспоминаний давно умершего и канувшего в небытие Дэниэла-Мэндэлла-младшего. Возможность провести ту самую черту между тем, что было, есть, будет и... что могло бы быть.
Всего лишь маленькая отсрочка – дань уважения жертве, делающей последние добровольные шаги в руки своего палача. Не ты первая, не ты последняя, моя девочка, кто проходил через это. Кто терял право на свою жизнь и будущее всего за один неугодный для социума проступок и не важно какой – противозаконный или неприемлемо благородный. Мы все жертвы чувства мнимой свободы выбора, и как раз ты мне однажды это и продемонстрировала во всей красе!
...Он неспешно приподнял левую руку с края столика, лениво оттягивая манжет рукава черного френча с циферблата платинового Breguet-а. Пять минут третьего. Брови лишь слегка дрогнули-сдвинулись к центру переносицы. Конечно она опаздывала, а не стояла в этот самый момент у какого-нибудь терминала в аэропорту на ближайший рейс до Аляски.
Что ж, счетчик включен, антибаллы накручиваются. Пара штрафных очков сверх того, что уже накопилось. Скоро ей будет не привыкать...
Взгляд снова тянется-скользит по автостраде, замирая ненадолго на противоположной стороне улицы, на вывеске станционного табло подземки. Снова возвращается к четырехстороннему потоку автомобилей. На вряд ли они застряли где-нибудь в пробке. Крамер такой ошибки в жизни никогда не допустит. Скорей вызовет вертолет, но доставит на встречу минута к минуте. Здесь ему нет равных. По любому, своенравной мисс Людвидж ударило в голову так не кстати проявить свой свободолюбивый характер.
Да бога ради, моя девочка! Наслаждайся... последними минутами... Я подожду. Подожду еще немного... это же не десять лет, так ведь?
"Дэн?.. Господи всевышний... я только-только узнал! Почему ты сразу мне не позвонил? Я бы вылетел ближайшим рейсом в тот же день!"
"Извини, мне было тогда не до этого... В голове как... дыры из гигантских провалов в памяти... будто повырывали кусками часть мозга со способностью соображать. Я уже который день не просыхаю... не могу остановиться... не знаю как!"
"Я сегодня же лечу в Леонбург! Когда назначена операция?.."
"На два часа... Его уже готовят... к операционной..."
"Бл**ь, Дэн! Как ты мог забыть мне позвонить?! Он же мой крестник! Ей богу, в этот раз я тебе лично всыплю!"
"Я буду только за!.. Алекс..." - затянувшаяся пауза.
Окружающие сумерки из-за цветных витражей двух арочных окон под потолком, кажется еще сильнее зажимают бесплотными тисками сознание вместо ожидаемого послабления. Меня какого-то занесло в эту примитивную молебную комнату, стилизованную под мини-зал христианского собора или храма. Всего два ряда деревянных скамей, почти игрушечный альков под белым алебастровым распятием – ни светильников, ни ступенчатых приступок под свечи, ни уж тем более кабинок-исповедален со священниками... Обычная комната для уединения желающих пообщаться на досуге с тем, кто тебя практически и привел в это место. И как видно, я так и не нашелся, что ему сказать... или высказать, или пригрозить каким-нибудь священным проклятием. Я не чувствую к этому вообще ничего – никаких порывов или той самой так называемой духовной жажды... нужды... Верить, бояться и просить? Боюсь, это не тот бог, который способен все это компенсировать... и мне определенно нужен сейчас не он... и не думаю, что когда-нибудь понадобится...
"Мне нужно с тобой будет потом поговорить... серьезно поговорить. Не важно, чем все закончится, и как я все это перенесу... даже если все обойдется..."
"Дэн, ты сейчас на пределе, я понимаю..." - "Ни хрена ты не понимаешь! И да! Я на пределе... я еще никогда не был на таком пределе! Мне не просто страшно, это невозможно описать в двух словах и тем более по телефону!.. Я в таком раздрайве, что кажется... еще немного, и мне окончательно снесет крышу... То, что я делал раньше – это безобидные шалости на фоне того, что я готов сделать сейчас... и то что уже делаю..." - "Что случилось, Дэн?.. Ты кого-то опять избил до полусмерти?"
Меня пробирает истерическим смехом, пока трясущиеся пальцы пытаются ухватиться за спутанные волосы над виском у корней, до болезненного рывка в сжавшийся кулак. Слезы просто стекают по лицу без рыданий и конвульсивных спазмов в горле, сами по себе, будто так и надо... И я сижу не на одной из скамеек, а прямо на полу у стенки, под теми самыми окнами-витражами. Я не могу... мне тяжело удерживаться на определенной высоте, особенно стоя на ногах. Земная гравитация тянет и прессует с такой мощной константой, что попросту хочется лечь, распластаться по поверхности земли, пола, ковролина всем телом, буквально... Закрыть свинцовые веки и застыть в этом положении до того момента, пока она тебя не сплющит и не сдавит в нулевой атом.
Почему ты не уходишь?.. Ты же уже сделала это однажды... Так какого хера ты не ушла за все это время из меня... до сих пор?!.. Нравится ковыряться в моих ранах? Вскрывать по новому каждый день незаживающие благодаря твоим стараниям швы с рубцами и с неподдельным интересом рассматривать их оголенные ткани?.. Хочешь сделать еще один надрез? Ищешь нетронутое место? Что, нигде не видно? Уже ничего не осталось для раздолья? Все давным-давно исполосовано вдоль и поперёк и даже по нескольку раз? Может пора остановится, милая, а? Просто сделай это! Вырви его всего лишь одним щадящим рывком... ты же можешь... Только ты знаешь как!..
"Если бы... но, боюсь, еще не вечер... Я опять... изнасиловал Реджи... И на этот раз мне почти понравилось!" - "Fuck!" - изумленный выдох на том конце связи. Алекс сейчас в Токио, разница во времени в несколько часов. Если он и прилетит сегодня в Леонбург самым ближайшим рейсом, то вполне может успеть к окончанию операции.
"Я больше не могу... Алекс!.." - надрывный спазм пережимает связки и трахею, едва не до полного исчезновения голоса. Будто не хриплю, а выдавливаю с нереальным усилием каждое последующее слово: "Пожалуйста... мне нужна... твоя помощь! Я вконец еб**усь, если что-нибудь не сделаю с этим. И, похоже... я сам этого хочу... хочу свихнуться или сдохнуть!.. Помоги мне... бога ради! Сделай что-нибудь!"
