Помню лишь, что всё это время меня подстёгивал один навязчивый импульс – поднять ладонь и обхватить дрожащими пальчиками его запястье. Меня раскачивает и толкает на него внутренней дрожью-вибрацией, словно я уже стою на неустойчивой поверхности движущегося вагона. Хочется спрятаться на его груди, обтянутой мягким кашемиром чёрного пальто, вжаться, закрыть глаза, остановить сердцебиение и дыхание… спрятаться от него же самого! Это точно полный абзац!
Может я что-то ответила, но всё равно не запомнила что, память не задело даже движением мускулов языка во рту. Мне это не интересно… абсолютно!
Не помню, когда и как перед нами остановился и застыл один из вагонов серебристо-хромированного поезда. Только несколько шагов в раскрывшиеся двери-купе, внутрь. Кажется, он совершенно пустой, и мне не интересно знать почему. Скорей из-за времени – большинство на работе, это нам приспичило прогуливать свой трудовой час самым бесстыдным образом.
Ещё несколько подталкивающих шагов в нужном направлении. Безропотно усаживаюсь в одно из сдвоенных пассажирских кресел у окна. Вернее, это Дэн усадил меня в него без какого-либо сопротивления с моей стороны. Присаживается рядом, на соседнее место полубоком, перекрывая собой все пути к моему отступлению или возможному побегу (можно подумать, моё состояние могло подтолкнуть меня на подобные безумные подвиги). На этот раз я зажата со всех сторон и передними креслами тоже. Память слегка задевает нечётким образом вереди сидящего пассажира на боковой скамье у центральных дверей, где-то в трёх метрах от нас. Обернуться и осмотреть весь вагон на наличие других возможных попутчиков тоже не тянет. Мне это тоже не интересно!
Меня медленно или постепенно топит-затягивает самым нещадным, вскрывающим все нервные окончания обострившихся эмоций одним из когда-либо пережитых мною глубочайших проникновений в мою сущность, в меня всю. И я знаю, что это не сон, хотя пробуждение неизбежно, как и приближение полного осознания – принятия того факта, что он уже стал частью меня, заражая и инфицируя своим неминуемым поглощением, уничтожая всю мою иммунную систему почти без особого напряжения, под чистую, до основания… Но я и не паникую. Пока не паникую, принимая происходящее, услышанное и случившееся за нечто естественное, обыденное и ожидаемое…
Разве я сама не этого хотела, разве не тянулась, не рвалась, не сходила с ума всё это утро (и не только сегодня!)? Разве теперь я не пытаюсь зацепиться за тебя самого, за твою близость всеми возможными способами? Не важно, что ты мне наговорил до этого, я подумаю об этом завтра, как легендарная Скарлетт О`Хара. Не важно, ложь это или безумная правда, ведь я всё ещё хочу… Хочу заглушить, затопить, заткнуть эту чёрную дыру, выворачивающуюся наизнанку который день подряд в истеричных припадках, сумасшедших фантазий и одержимой ненасытности, требуя своей незамедлительной жертвы, требуя тебя!..
-…Ты действительно думала, что будешь прятаться от этого вечно? Или сумеешь найти мне замену? Бл**ь, Эллис, какая же ты всё-таки дура… Порочная моралистка и ненасытная шлюшка… Признайся, честно! Был ли в твоей жизни хоть один недомерок, с которым ты не думала обо мне, не представляла, что трахаешься со мной, а не с ним?..
Твой горячий шёпот, напряжённый сиплый голос в моих волосах у виска, обжигает холодное ушко, скользящей патокой по моей немеющей коже… Ты сам затягиваешь меня собой, окольцевав левой рукой стянутые дрожью плечи, кончиками пальцев обрисовывая овал моего лица, пульсирующие точки изнывающих рецепторов невыносимым, едва задевающим касанием … Хочу застонать, то ли от резкого приступа нестерпимой боли, разрывающей изнутри лёгкие с солнечным сплетением, то ли от твоих безжалостных слов и убивающей ласки, разящих точно в цель прямым попаданием с первого же выстрела.
- Поэтому ты их всех бросала, да? – боже, он задевает моё ухо не только губами.
Чувствую… как он втягивает запах моих волос, заставляя меня дёрнуться чуть ли не всем телом. Подушечки пальцев сместились на контур воспалённых губок с одновременным захватом правой ладони под моими скулами, запрокидывая без какого-либо сопротивления мне голову назад, на его твёрдое предплечье…
- Все они были ничем… Все они были не мной! Никто из них не умел тебя читать так, как я… Чувствовать так, как я… знать тебя, предвидеть все твои желания и просьбы до того, как ты взмолишься о них вслух… Они понятия не имели, что ты для них… Что ты была слишком недосягаемой и никогда не могла принадлежать никому из них, потому что всё это время ты принадлежала лишь мне одному… даже в чужой постели! Бл**ь… даже с чужим х*ем в твоей пи**е!..
Я всё-таки очень тихо застонала или всхлипнула… порывисто выдохнула, жалобно втянула воздух через раскрытый ротик, немеющий и пульсирующий под плавящим скольжением твоих пальцев. Боже правый, кто знал, что мои губы окажутся такой гиперчувствительной эрогенной зоной, что ты сотворишь с моим телом нечто невозможное спустя десять лет – заставишь умирать в твоих руках, под твоими безапелляционными обвинениями, как от смертельных укусов безжалостного демона, впрыскивая свой сладчайший яд в мои вены с каждым произнесённым словом, с каждым касанием… вынуждая сгорать в этом безумии и тут же мгновенно возрождаться в болезненной вспышке новой реальности – твоей реальности!
Что ты делал со мной? Вскрывал по новой закодированную, заблокированную десятью защитными стенами сущность Эллис Льюис? Беспрепятственно, с невозмутимой лёгкостью кибер-гения подбирал свои же тысячебитные наборы авторских шифров, атаковал мощнейшим вирусом по системе безопасности, отключая всего лишь одним движением пальцев по моим губам, зудящей коже, опаливающим шёпотом в волосах и цепенеющему сознанию – слой за слоем, дверь за дверью, блок за блоком…
Захват под скулами ослабевает, перемещаясь опять к моим губкам. Выжигающий влажный вакуум горячего рта ставит свою первую метку на моем виске у самого века, прижигая первую уязвимую точку острием языка, точечным пунктиром-«уколом» прямо в уголок глаза. Большой палец поддевает воспалённый край нижней губы, ласковым нажимом раскрывая дрожащую створку, проникая за жёсткую эмаль нижних зубов в полость моего задыхающегося ротика… Меня словно атакуют сразу с нескольких позиций, точно, выверено, на поражение по самым болевым узлам и раскрывающимся при первых же ударах подходам. Острая, нестерпимая, долгожданная вспышка! Огневой прострел анестезирующей шрапнелью точно в цель, в невидимую зону сверх эрогенных каналов, выгибая позвоночник и все кости сладкой ломотой, выжигающей насквозь россыпью искр нарастающего возбуждения, аритмичной судорогой, сжатиями закручивающейся спирали в недосягаемых глубинах моего влагалища… буквально в моей голове…
Я начинаю чувствовать то, что в принципе невозможно! Твоё дыхание, царапающую резь кончика языка внутри вагины, раскручивающиеся змейки внутри точки G, натирающей и долбящей чувствительные микроны до напряжения запредельной возможности… Я ошиблась… Тебе не были известны пределы! Их во мне для тебя не существовало. Ты просто брал их и сжигал в невесомую золу, растирая её по моим натянутым мышцам, царапающими кристаллами и гранулами дополнительной стимуляцией…
- Признайся, Эллис, хотя бы самой себе… Ты здесь только потому, что устала бегать… и не только от меня… а именно от себя самой! Признай наконец столь очевидную истину. Ты всегда, все эти годы хотела только меня одного, просто боялась принять это, как за самый банальный факт, голую реальность – что ты мечтала вернуться… Тянулась ко мне всем чем только возможно: подсознанием, изголодавшейся душой, телом, мыслями, задавленными чувствами – туда, где и было всё это время твоё место… Ко мне… подле меня… рядом… у моей руки… внизу… в моём ошейнике…
