Боялся ли я и мог ли на самом деле вдруг передумать? Сомневаюсь, что на тот момент подобный выбор был единственным и крайним решением в моей ситуации. Другое дело, что я хотел этого сам. И если меня что-то и пугало, на вряд ли оно было связано с тем, чего я не знал – с самим местом и методами, в которые меня тогда загнали. И я реально не знаю, что меня могло остановить от всего этого... Разве что только Алекс, который тоже мог отказаться в любую минуту. Но ведь и он все это делал не за просто так...
Похоже чувство прежней апатии вернулось на прежнее место защитным пси-блоком, как только мы вышли из комнаты слез, сворачивая в новом направлении до конечной точки прибытия. Мне бы главное уже дойти... Теперь я остро ощущал усталость с болезненной ломотой в костях и подкожной лихорадкой, хлынувших вытесняющей волной поверх всех пережитых недавно эмоций и видений. Тем более я с обеда так ничего и не ел (как и не пил). Оставаться сейчас одному наедине с собой – не самый лучший выход, но, кто знает, может мне удастся заснуть.
Кажется мы вошли в ту часть здания, где находились служебные помещения и комнаты для прислуги. Алекс что-то расспрашивал меня о Дэнни, я с неохотой отвечал. Затем мы свернули к запасному служебному выходу в самом конце западного крыла, к лестнице, за которой Рейнольдз и толкнул глухую створку дверей на лестничный пролет, ведущего вниз. Обычные холодные ступени из цемента и желтого песчаника с поворотом-загибом налево, на второй более длинный спуск. Предсказуемая прохлада с легким "привкусом" старой сырости потянула скорей не от ближайших стен, а снизу, из самого коридора нижнего яруса. Назвать его подвалом как-то не поворачивался язык, как впрочем и подземельем – слишком идеален, ухожен, без единого намека на средневековые мрачные стены со вбитыми подставками-кольцами для факелов или фонарных ламп. Двойное освещение: естественное из высоких зарешеченных окон под самым потолком в специальных нишах между пролетами-поворотами подвальных помещений, так и от люминесцентных ламп под зелеными плафонами. А дальше... Недолгое путешествие почти в самый конец очень длинного и весьма чистого коридора стилизованного из того же песчаника под брусчатый камень со светло-коричневыми стенами и потолком.
"Ну что?.. Добро пожаловать в свою новую скромную обитель?" – Алекс толкнул одну из незапертых (пока что) арочных дверей – толстую дощатую панель со смотровым окошком, закрывавшимся из коридора. Если бы я не знал, где я и кто хозяин всего этого недвижимого имущества, мог бы запросто принять эту дверь за вход в одиночную камеру или подземную келью. Правда нагибаться не пришлось. Высота проема не доставала моей макушки всего каких-то пару дюймов. Небольшой спуск в две высокие ступеньки и мое сознание с памятью запустили долгожданную программу глубокой обработки визуальной информации. Даже сердце успело пропустить две ощутимые дозы нитро-адреналина в глухих надрывных переборах.
"Согласен, не номер-люкс, но перекантоваться несколько недель вполне сойдет." – Алекс продолжает шутить, спускаясь следом за мной по ступенькам на каменный пол из настоящего шлифованного булыжника. Но мне сейчас определенно не до смеха.
Я, конечно, догадывался о нечто подобном и обещанном, но чего я не ожидал, так это ощутимого давления по сознанию и нервам непредвиденным приступом асфиксии. Затрудняюсь с названием, но это далеко не жилая комната, даже с наличием длинного кожаного топчана в противоположном от входа углу под единственным здесь окошечком. Бл**ь... Если это не одиночная камера из толстых каменных стен, тогда я понятия не имею, что это такое вообще!
Где-то три метра в ширину и шесть максимум в глубину? Одна "кровать", единственная навесная книжная полка под окном, круглый лакированный столик в углу у ступенек входа и внушительный пятачок для "прогулок" в глубокой каменной "нише" во второй части помещения. Именно в этой ничем не заставленной половине комнаты мог спокойно поместиться большой бильярдный стол. Но в том-то и дело, что там ничего не было, если не считать вбитых в несущую стену вертикальных балок из лакированного дерева, ряда металлических планок с железными кольцами, колодками, кожаными ремнями и аккуратно сложенных на полу разнокалиберных цепей. Три толстых и далеко не бутафорских железных кольца красовались дополнительным "декором" в одном футе над изголовьем темно-коричневого (почти черного) лежака, включая четвертое на потолке. И моя дорожная сумка на жестком матраце моего будущего ложа, как единственный, не вписывающийся в окружающий интерьер предмет из внешнего мира.
"За этой стенкой что-то вроде платяного шкафа." – Алекс перехватывает мое внимание, завершая ознакомление с моим новым местом жительства жестами заправского гостеприимного хозяина. Хлопает ладонью по выступающей за столиком угловой стенке, после чего указывает на противоположную, за изголовьем топчана: "А за той – умывальник и толчок. Условия не ахти какие, но, уверен, тебе сейчас не привыкать. Захочешь принять душ, может быть сумеем как-нибудь договориться."
"Надеюсь, тебе не стрельнет в ближайшем будущем принуждать меня пить из того толчка?" – киваю в сторону предполагаемого сан-узла, пока неспешно расстегиваю пуговицы на пиджаке. Здесь по любому должна быть проведена система климат-контроля. Вот только боюсь регулировать температуру в этой комнате мне определенно не позволят. Не скажу, что здесь тепло (уют и комфорт можно смело вычеркивать из общего списка), но мне сейчас и самому было как-то не особо холодно.
"Все зависит от твоего дальнейшего поведения. Что-то конкретное обещать или не обещать не могу, но у тебя будет в запасе пара часов, чтобы хорошенько все обдумать и составить список из недопустимых вещей. Не хотелось бы тебя через пару дней откачивать от анафилактического шока при "отравлении" тальком."
"Твоя доброта не знает границ!" – пытаюсь вернуть ему подколку и даже улыбаюсь в ответ. - "Кстати, здесь до меня уже кто-то жил?"
"Беспокоишься, не успел ли кто на этой кроватке представиться перед всевышним? Не волнуйся, здесь все очень чисто и почти стерильно, как в больнице. И ты ведь никому не говорил, куда уезжаешь на эти недели?" – коварный оскал матерого хищника, способного пригвоздить тебя к месту одним лишь взглядом. От подобных шуточек от такого Голиафа и по совместительству Ганнибала Лектера не только остановится сердце, реально накроет приступом неконтролируемой паники.
"Нет, не говорил!" – присаживаюсь на край топчана возле сумки, до этого стянув с плеч пиджак и скинув его в сторону изголовья. - "Так что, если ты меня вдруг случайно засечешь той кошкой до смерти, можешь смело закапывать мой труп в своем парке. Здесь меня искать точно не станут." - "Смотрю, у тебя крайне оптимистичные прогнозы на будущее. Уже всеми помыслами в завтрашнем дне? Чтож, не буду пока мешать и дальше грезить наяву... отдыхай и набирайся сил. Через пару часов вернусь, тогда и обсудим все нюансы с деталями. Располагайся и чувствуй себя, как дома, если получится конечно..."
Дружеские шуточки, чтобы приукрасить местный колорит интерьера и ближайшее одиночное проживание в нем?.. Интерес почти сошел на нет. И я впервые спокойно перенес звук защёлкнувшегося дверного замка со стороны коридора. Кажется, с каждой пройденной минутой апатия или вакуумная пустота ощутимей занимали свои господствующие позиции в сознании Дэниэла Мэндэлла-младшего. С одной стороны это может и хорошо, но вот... надолго ли?
