Пока мне известны лишь несколько паршивых для меня состояний, постоянно доводивших меня до алкогольных срывов, и первое место когда-то занимала именно эта пустота. Испытывать себя никем, почти растворившейся физической тенью в окружающем пространстве, на которую время от времени кто-нибудь да наткнется. И у этой пустоты есть самое отвратное свойство – она никогда не останавливается. Ей всегда будет тебя мало... всегда! И она будет сосать тебя до тех пор, пока кроме боли ты уже больше ничего не будешь чувствовать.
Я бы мог, конечно, оставить ее в качестве альтернативного напарника по камере, но в том-то и дело... теперь она посещает меня все реже и реже. И с каждым разом часы посещений ощутимо сокращаются. А иногда я и сам становлюсь ведущим инициатором ее полного уничтожения, как сейчас, например...
Можно было бы просто прилечь на топчан, закрыть глаза и окунуться растворяющимся сознанием, как в сенильную кислоту, в эту вязкую бездну абсолютного ничто, запустить ее ненасытные щупальца черной дыры в оцепеневший разум, выпотрошенной под чистую полумертвой сущности. Но я лезу в свою сумку с упрямством стрессоустойчивого камикадзе. Подхватываю томик сборника пьес и сонет Шекспира (почти первое, что попалось под руку в библиотеке Реджи) и только тогда заставляю себя прилечь на тугой матрац не особо комфортного лежака. Сумка временно заменяет подушку (позже Алекс притащит силиконовую вместе с пледом).
Пустота еще плавится, сладко пульсируя на уровне солнечного сплетения. Последние мгновения наивного неведенья... Мне все еще хочется верить, что когда-нибудь она победит, возьмет свое, останется наконец-то во мне навсегда, превратив в конечном счете в часть себя, в пустую оболочку – без разума, чувств и инстинктов... Но она уже сжимается в рефлекторном мышечном спазме, резанув диафрагму знакомыми ржавыми зубьями ненасытной помпы. А ведь я только-только прикоснулся пальцами к твердому переплету книги.
Нерешительная пауза? На вряд ли. Мне даже не нужно искать нужной страницы, она открывается одной из нескольких, почти сразу же. Вложенная закладка-фотография толкает от себя "стопку" листов книжной бумаги, раскрываясь своей глянцевой поверхностью отпечатанного изображения.
Бл**ь...
В вакууме не слышно ни звуков, ни тем более взрывов, но это не значит, что их не чувствуешь в волновой вибрации режущих сжатий нулевой материи по окружающему пространству. Да, ее не слышно, зато очень хорошо ощущаешь... ощущаешь ТЕБЯ!..
Наверное, я уже просто не мог без этого. Хотя, кого я обманываю? За пять лет уже давно пора было признать себя конченным наркоманом. Или у меня столь большой выбор и особенно сейчас? Пустота или ТЫ? Вот только твой чистый героин, доза живой боли – мой вечный золотой укол, убивающий каждый день, вечер и ночь, не важно где и когда. Моя желанная долгоиграющая вакцина персональной смерти. Я сам вгонял ее себе под кожу в вены, которые настолько влюбились в твои иглы, что даже не стали прятаться от них (если не наоборот).
Почему... Эллис... бл**ь, почему?.. И почему каждый раз я спрашиваю тебя об этом все эти гребаные годы? Смотрю на эти фотографии, наивно касаясь подушечками пальцев гладкой плоскости холодной фотобумаги, будто пытаюсь нащупать рельеф и тепло твоего уменьшенного личика, и в который раз вливаю в свою кровь новую дозу эксклюзивной именной боли. Я хочу ее! Хочу тебя! И чем больнее тем лучше! Не жалей меня! Сделай это сегодня... не дай мне дожить до утра... Разорви на хрен эту долбанную мышцу беспрестанно гоняющую твои осколки по всей кровеносной системе. Потому что если это не сделаешь ты, тогда завтра кто-то другой попытается вытравить тебя из меня реальной физической болью. А я этого не хочу! Как бы больно мне не было с тобой в себе, эта боль все, что у меня осталось от тебя, не считая этих фотографий. Ничтожные мгновения, застывшие на твоем нежном личике в момент самого совершенного откровения! Это не наигранная вынужденная улыбка или маска мечтательности на фоне Эшвиллевских достопримечательностей... это твой полет в эпицентр нашей еще живой и растворяющейся в твоих греховных соках Вселенной, пульсирующей сладкой эйфорией в сокровенных глубинах твоего естества... На нервных окончаниях моей порочной одержимости, в раскрытой бездне моей ненасытной жажды, на пике моего чистого безумия – оголенной, обнаженной до самых костей любви, слишком откровенной, беззащитной и уязвимой, как и эти мгновения наивысшей страсти на твоем лице. Столько гребаных лет я переплетал их в одно целое, неразрывное, единое... вечное... Почему оно может жить только на этих снимках?.. Почему оно не может вливаться в мои вены анестезирующей томной ностальгией, а продолжает выедать меня изнутри кипящей ртутью неугасаемого напалма?
Fuck!.. КАК? Как мне все это остановить, переформатировать, перекодировать или снести к ебеней матери весь центральный сервер? Как мне отделить от этой боли тебя? Где найти эту точку, очаг, эпицентр всего? Какое принять лекарство для полной и безвозвратной мутации ДНК? Ведь я не знаю, что тогда будет... ЧЕМ Я СТАНУ БЕЗ ТЕБЯ!..
«Ты готов?» - Алекс предельно спокоен и сосредоточен. Как видно, обмен шуточками временно забыт и перенесён на неопределённый срок.
Я не могу ответить… И не сколько пропал голос, сколько силы на его использование. Просто киваю головой, глядя вперёд, в невидимую точку своего последнего отсчёта. Решение принято и согласованно, грань пройдена с началом нового этапа и зарождением предпоследнего становления. Это больше не игра, и мы прекрасно знаем об этом оба! И эта черта не только для одного человека, как и боль, которую всё-таки придётся частично поделить между собой…
«Левую руку!» - Лекс отдаёт приказы ровным, холодным тоном. Мне приходилось видеть его таким несколько раз, но сейчас это воспринимается совсем по иному. Сейчас он использует свою сокрытую силу против меня.
Поразительно, сколько ничтожно мало требуется для того, чтобы почувствовать человека (особенно самого близкого и дорогого) с совершенно другой стороны, и когда у тебя нет права сопротивляться, используя ту же реверсию. Поначалу ты не сразу осознаёшь, что это такое и почему настолько больно и почти мгновенно, без шанса и возможности на последний щадящий глоток в полную грудь. Захлёстывает с головой, перекрывая все жизненно-важные каналы, превращая тебя в немощное жалкое существо уже готовое забиться в истерике в самом тёмном углу этого каменного мешка.
Только она способна выдавить из всех твоих незаживающих ран этот токсичный гной уничижающей слабости, делая тебя абсолютно непригодным и ничтожным, направляя источник всех твоих оставшихся сил на самые отвратные инстинкты и мерзкие желания… Превращая тебя в совершенное ничто! Лишь она способна повергнуть на колени всего одним сухим щелчком пальцев и высасывать из тебя самую ценную жизненную энергию за считанные мгновения твоего полного падения. Мы часто недооцениваем её силу, особенно, когда её не испытываем. Но стоит ей войти в твои вены, наполнить твою кровь твоим же гноем – и это всё, предел, последний щелчок замка карабина фиксирующимся зажимом в кольце стальной манжеты на твоём запястье. И ведь не ты её стимулируешь, нет. Она слишком отвратительна, чтобы желать её чувствовать самому. У вины нет конкурентов – она вне правил… Тот самый джокер в твоей колоде, который всегда играет против тебя!
