И я продолжала стонать и плакать, скулить и задыхаться, так и не проронив ни одного умоляющего слова, совершенно не соображая, что со мной происходит, почему я так отчаянно цепляюсь за тебя, за все эти гребаные и неестественные ощущения. И ПОЧЕМУ ВСЕ ЕЩЁ ХОЧУ ТЕБЯ?!
- Моя умница... сладкая, послушная девочка...
Мне бы возненавидеть тебя сейчас за такие слова, за твои поощрительные ласки, за теплую ладонь, обхватившую моё бедро нежным скольжением, а не вздрагивать от проникающей под кожу вибрацией твоих шагов, от сбежавшей из сжавшейся щелочки вагины тягучей прохладной капли по горячей промежности и опухшей кожице растертой розочки ануса.
- Моя грязная персональная шлюха и порочная бл**ь. Сучка течет за х*ем своего Хозяина, хочет его... меня. Скулит и трясется от желания быть вые**ной мною!
Боже... за что? И что со мной такое? Почему так ломает и режет по костям выгибающей растяжкой от твоих жутких слов, от твоего убивающего на хрен почти бесчувственного голоса?.. когда-то столь родного, принадлежащего теперь скучающему триумфатору, пресытившегося своими бесчисленными победами и играми с валяющимися у его ног безвольными жертвами.
- И она готова пойти до конца ради самого заветного приза...
И всё это время ты не просто говорил, а обходил меня, не убирая ладони с моего тела, рисуя пальцами по моей чистой коже и опухшим ссадинам твоих изысканных "порезов".
- Достичь запредельных глубин своих самых сокрытых пороков и извращенных желаний, чтобы узнать, что же находиться за этими пределами и недостижимыми гранями. Насколько ты готова и хочешь раскрыться в моих руках, передо мной, чтобы получить всё это?.. Получить меня...
О, господи! Почему я не умираю, почему до сих пор задыхаюсь от возбуждения и невыносимой нефизической боли, от твоей ладони, оставившей свои не менее глубокие следы, чем удары твоего гребаного стека, на моем тлеющем сознании и растерзанном теле. От твоих пальцев, сжавших мою левую грудь, властным жестом любующегося собственника, заставив опять выгнуться навстречу и капризно заскулить то ли от сладкой боли в пережатом соске, то ли от импульсного разряда-отдачи надрывных сокращений в судорожных сжатиях влагалища. И практически уже сойти с ума от твоего неумолимого приближения к изголовью кресла... панически дернуться и тут же безвольно затихнуть/застыть под твоими руками, обхватившими моё лицо и голову неожиданными мягкими тисками напротив твоего живота.
Да, я была готова поклясться, что не только чувствовала, а даже видела в алых пятнах пульсирующей тьмы твой прожигающий до костей взгляд, ледяные клинки твоих почерневших глаз. И они проникали в меня и резали на недостижимую глубину, как и все твои прикосновения, как и каждое произнесенное тобою слово... на поражение! Точно в цель!
- Кстати, Эллис, ты считаешь?
И я явственно определила, что твоя левая рука (та, пальцы которой недавно побывали в моем влагалище) была уже без перчатки и именно ею ты обхватил мой подбородок, чуть приподнимая за него мое лицо на себя, в свою сторону. Я не успела заметить, как потеряла ощущение твоей правой ладони, потому что ты теперь рисовал невесомым трением подушечек фаланг по контуру моего задыхающегося ротика, пускал тактильные искры томительной неги под тонкую кожицу дрожащих губок, проникал большим пальцем во влажную глубину полости рта, растягивая по поверхности языка острые гранулы моего вкуса своей твердой плотью.
И я так четко уловила твое последующее движение, то как ты нагнулся над моим лицом, словно твоя фигура и весь твой совершенный образ, проступили в черноте твоего сплошного мрака трехмерным оттиском живой фактурной тени.
- Это пять! – о, боже!.. проговорить прямо в мой раскрытый ротик, практически задев своими губами мои, за несколько микромгновений до нового срыва в твою бездну... Да! По бешеному витку пятого круга твоего персонального Ада, ударом твоей руки по центру моего торса, с выжигающим жжением самого болезненного оттиска наконечника стека на моем животе, прямо над линией лобка.
Неужели этому не будет конца? И почему я принимаю каждый из этих ударов, конвульсивно выгибаясь под тобой, твоими руками и губами, будто ожидаю, что этот кошмар должен закончиться восхитительной сказкой... Какой? Ты падешь передо мной на колени, осыплешь меня поцелуями и слезами, вымаливая прощение за то, что заставил меня всё это пережить?..
Господи, да что со мной не так? ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ?
- Тише... тише, моя ласточка!.. Ты же знаешь, что за всё надо платить, и особенно за наслаждение... И чем сильнее наслаждение, тем выше за него плата! – это не мог сказать ты! Только не ты, не мой Дэнни! Не его родной голос, от чьих слов и бархатного тембра у меня буквально закипала кровь, и млело от сладкого предвкушения сердце. Не его нежными лепными губами, которые умели так целовать и сливаться с моими одним целым, одной упоительной истомой. И эти слова не могли сейчас царапать стенки моей диафрагмы вибрирующей патокой и стекаться вязкой ненасытной пустотой внутри моего скулящего влагалища.
Это всё было неправильно, я не такая! И ты не можешь меня доводить до такой недостижимой точки одержимого возбуждения изощрённой росписью настоящей сжигающей на хрен все чувства и желания боли, этими жуткими приёмами хладнокровного Чёрного Хирурга.
Но тебе ничего не стоило убедить меня в обратном, в действенности всех твоих манипуляций и действий... опустить меня ещё ниже, резко сбросив на десять метров вниз и тут же поймав на свои руки... причём буквально!
Я не поняла, что ты такого сделал, но спинка под моей головой плавно опустилась ещё ниже, и я на самом деле ощутила, словно падаю... вот только куда? Вверх или вниз?
У этого безумия будет окончание, или ты ещё и не начинал? Только разогревался?.. Только-только собирался погрузить свои искусные пальцы в мой расплавленный мозг, в плоть и в разум, как это делал с моим телом, его ощущениями и моими ответными импульсами. Вначале резануть по коже острой физической болью стеком, а потом натянуть её тугую леску на своих ласковых пальцах, задевая самые неожиданные чувственные точки и каналы и сразу же перекрывая еёсильнейшими вспышками ненормального возбуждения. Как и сейчас... в эту самую секунду, прикоснувшись к моему скулящему от болезненных стонов ротику гладкой упругой поверхностью головки своего члена, очертив ею каждую мою дрожащую губку, чтобы я смогла прочувствовать его форму, определить что это и... тут же ударить по всем перетянутым эрогенным узлам выбивающим разрядом шокирующего осмысления. Я сама не поняла, как застонала теперь не от болезненного жжения твоего удара, а от выжигающих на моих губах пульсирующих искр греховного вожделения, от соприкосновения с твоей нежной чувствительной плотью. И я интуитивно потянулась за ней сама, едва соображая, что делаю, буквально и до сих пор задыхаясь! Прижавшись кончиком языка к тугой натянутой уздечке центральной бороздки головки и лизнув её до самой впадинки вершины.
Как же ничтожно мало надо для того, чтобы меня накрыло моментально и полностью, прожгло по интимным зонам всесминающим напалмом, от оплавившихся в голове нейронов и до бешеных ритмичных сокращений в клиторе и вагине. Только почувствовать на своих губах и языке вкус, запах, и рельеф твоего члена и меня уже практически начинает трясти, топить, душить и затягивать раскаленной сетью остервенелой похоти. Сразу же толкает рефлекторно и неосознанно вперед, импульсным порывом обхватить его губами или позволить твоей руке направлять его движением по моему лицу, дразнить меня его скольжением по моему жадному ротику, всей его длиной, пропуская по рецепторам моего языка и наполняя мои ощущения (и не только в воображении) его вызывающей упругой фактурой, подвижной шелковой кожицей, вздутыми дорожками извилистых вен и центральным швом у самого основания... Боже!.. Даже прижаться прохладной и более переминающейся мошонкой с грубой жесткой кожей к моим раскрытым губам, чтобы я могла ощутить её тяжесть и оставить на ней мокрый след своего извивающегося язычка.
