Скажи спасибо своим свидетелям, иначе, ей богу, одним коленопреклонением наша встреча не закончилась бы. Я бы на самом деле разорвал на тебе все эти гребаные шмотки и далеко не по швам! Вспорол бы по самым тугим сплетениям, до выедающей рези в собственных ладонях и пальцах, до острых спазмов в перетянутых мышцах, до ненормальной дрожи в перенапряженном теле, до скрежета зубной эмали!.. И хрена с два ты бы посмела хотя бы пискнуть или попыталась позвать на помощь! О, да, теперь я вые*у тебя не только в ротик, моя изнеженная девочка. Считай последние дни, часы, минуты, до своих первых мозолей в горле! И это будет только началом... теперь я буду тебя метить каждый божий день, как никто не осмелился сделать этого до меня! И если понадобится, я распишу не только всю твою нежную кожу красными иероглифами своей авторской подписи, я выжгу свое клеймо по всей поверхности твоей сердечной мышцы, на всех ее коронарных артериях!..
Боже... Прикоснуться ко всему этому, увидеть в своем воспаленном воображении, пропустить через себя, втянуть, впитать, сделать два больших жадных глотка и при этом не выдать своих истинных ощущений с зашкаливающими эмоциями... Это оказалось сверх всех возможных ожиданий... это была что ни на есть самая настоящая вспышка сверхновой, затянувшая перед своим всесметающим взрывом всю окружавшую мертвую материю. Это был не просто взрыв, а самое реальное перерождение – живое, физическое, ощутимое, проникающее во все клетки, молекулы и атомы твоего смертного тела, выжигающее в твоих генах новый неуязвимый код божественного бессмертия, метку самого бога!..
Да, теперь все будет по другому. Ибо это ни с чем не сравнимо! Стать равным самому богу... стать твоим персональным богом, Эллис! Войти в тебя изнутри, навсегда, навечно, забирая то, что всегда принадлежало по праву только мне одному... затягивая, засасывая, поглощая, сливаясь... медленно, клетка с клеткой, капля за каплей, вздох во вздохе, ударом сердца в сердце, секунда за секундой... так, чтобы не успела опомниться, понять, осознать... только прочувствовать и только так!..
Открыть однажды глаза и принять все это за свершившийся факт. Ты моя! Вся, без остатка! Без права на сопротивление, без права думать и принимать решения. Быть только в моих руках. И ты чувствуешь это уже сейчас, в эти самые мгновенья... пытаясь прийти в себя после сильнейшей контузии, определиться в окружающем пространстве, в искаженной действительности. Безуспешно стараясь стянуть-сорвать с себя затягивающиеся петли стальной лески невидимых сетей. Не стоит, милая. В этом нет никакого смысла. Расслабься, не сопротивляйся. Просто позволь этому войти в тебя, позволь этому быть... быть в тебе... стать тобою...
Несколько сильных сжатий пальцев на обоих руках, до острой рези в немеющей коже, до легкой дрожи кулаков в перетянутом напряжении. Нет, он не собирался снимать сладостный зуд с пульсирующих ладоней, наоборот. Он надеялся закрепить, выжечь невидимым ожогом-татуировки осязаемый оттиск прикосновения чужой руки... ее руки... теплый плотный бархат нежной кожи на собственных наэлектризованных нервных окончаниях, в каждой поре, на каждом волоске...
Чистое безумие! Наркоман прикоснувшийся кончиком языка к растертому запаху ядовитого наркотика, вкус которого он едва ли помнил (но прекрасно знал) и не ощущал более десяти лет!
Он почти не чувствует, как вздрагивают уголки его рта, как растягиваются губы в едва уловимой ухмылке под касанием подушечки большого пальца, считывающего с гладкой поверхности тонкой кожицы микроотпечатки вкуса, запаха и осязания ее руки. Пара капель? Всего пара капель и несколько сот тысяч нейронов оседают на коре головного мозга феерическим взрывом плавящихся искр блаженного опьянения.
Боже! Как теперь устоять перед обострившейся жаждой одержимого соблазна – сорваться, упиться до умопомрачения, припасть ртом к самому источнику, погрузиться в него всем телом с головой?.. Выпить-высосать одним залпом, иссушить до самого основания, до самой последней капли, пока оно окончательно не сведет тебя с ума, не затопит изнутри, не переплавит все твои нервы и жилы тягучей жидкой ртутью.
Именно так и теряют контроль сорвавшиеся с тормозов наркоманы после бесконечных сроков добровольной... нет, принудительной, насильственной завязки.
Господи, как же теперь устоять? Как самому все это выдержать? Как растянуть эти ничтожные микрогранулы самого желанного редчайшего наркотика? Как не убить, не задушить, не разорвать тебя раньше, чем он успеет насытиться тобой, сделать первый неминуемый шаг к поставленной цели, сделать самый первый настоящий и глубокий глоток?
Сколько оказывается ничтожно мало требуется для того, чтобы в раз забыть обо всем! О прошедших десяти годах, о нескончаемых днях мучительных пыток реальной физической боли... Всего одна капля запаха и вкуса ее тела, и он готов распрощаться со своим хваленым самообладанием. Когда-то он думал, что сумел покончить со всеми своими слабостями... неужели он ошибался?
Несколько шагов по инерции в нужную сторону.
Можно ли перебить эту ненормальную жажду более действенным напитком? Заглушить, сбить бешеный ритм пульсирующей в висках жилки со всеми пережитыми ощущениями, с мыслью, что она все это время будет рядом... теперь она всегда будет рядом, куда бы не захотела и не вынуждена пойти...
Руки уже почти не дрожат, но кожа все еще покалывает от сладкого онемения. Холодное стекло бутылки и бокала временным компрессом охлаждает зудящие пальцы и ладони. Нет, не к ним он хотел сейчас прикасаться, не их сжимать в вынужденном жесте перед очередным вынужденным шагом. И он не собирался напиваться с самого утра и срываться в пропасть, из которой давным-давно выполз. И он бы все отдал за возможность сохранить, увековечить (законсервировать в клетках своей ДНК) только что пережитые ощущения с чувствами осязания до конца этого дня, года, вечности... Но увы, это было невозможным, как и желание воплотить все свое сумасшествие в жизнь до самой последней маниакальной идеи-фикс.
Достаточно и сорока грамм, но это не значит, что они до конца смоют ее вкус. А может он как раз хотел его усилить... вместе с остротой одержимого соблазна. Почувствовать, как этот жар разольется изнутри, подпитывая дикие будоражащие картинки невоплощенного в реальность сценария.
Да, милая, расслабься, это произойдет не сегодня. Сегодня ты еще будешь думать и наивно полагать, что ты ходишь, передвигаешься и принимаешь решения по собственной свободе выбора. Мне даже будет самому интересно за этим понаблюдать со стороны. Отчасти из желания не торопить событий, отчасти, видеть насколько далеки все твои нынешние страхи с предчувствиями от реальной действительности... от моей и уже столь близкой твоей действительности. В последних часах ожидания определенно есть что-то от садизма, при чем для обоих сторон. И тем сладостней последние минуты приближения долгожданного момента икс.
Неспешные, скорей автоматические шаги в сторону панорамного окна от барной стойки. Пальцы держат на весу за верхние стенки бокала тяжелое стекло прозрачного хрусталя с тонким слоем янтарно-медной жидкости элитного напитка на его дне. Можно было бы выйти на площадку террасы белой широкой лоджии и слегка остудить голову с горящей кожей, но не сейчас. На вряд ли он сможет сегодня даже работать.
