И я до сих пор не могу понять — это естественное освещение из проникающих через стекла лоджии лучей заходящего солнца или искусственный свет скрытых светильников. Почему меня так пугают эти теплые оттенки на фоне черных предметов мебели и почти белых молочно-бежевых стен?
В принципе, ничего смертельного и шокирующего, если не считать дорогие (а возможно и крайне редкие) материалы и само исполнение большей части окружающих вещей и мебели. И быть может при других обстоятельствах и уж тем более в другом эмоциональном состоянии, я вполне могла бы подвиснуть в искреннем восхищении и неподдельном любопытстве, если бы не застыла напротив всего этого эксклюзивного совершенства в одном ошейнике и в кожаной сбруе на голое тело. Стояла и не сводила глаз с центра комнаты — с единственного предмета внутреннего интерьера, не вписывающего в обстановку шикарной залы отдыха: черного то ли стола, то ли "лавки", на регулируемых металлических ножках и с обтянутой кожаной обивкой "столешницей". Край или "изголовье" крышки-полки опущен к полу на несколько градусов чуть ниже изножья — ничего вычурного или замудреного, без каких-либо дополнительных атрибутов или примочек в виде колец, цепей или ремней. Но я все равно понимаю, что это еще ничего не значит, потому что все остальное находится в другом месте… рядом с тобой, возле твоей левой руки, которую ты лениво возложил на пухлый валик подлокотника одного из двух черных кресел Честер в паре футах от резервуара мраморного бассейна.
Тот самый низкий круглый столик с глянцевой столешницей из эбонита, на который ты только что положил поводок. И на этот раз я вижу не только парочку вещей из твоей персональной экзотической коллекции Черного Палача, зараженных генетическим вирусом твоего хронического безумия.
— Эллис, я же сказал… смотреть в пол.
Я не сумела… не удержалась. Это сильнее меня. Твои треклятые глаза всегда были, есть и будут сильнее всех моих страхов и инстинктов самосохранения. Я их почувствую теперь даже в толпе, безошибочно найду среди тысячи пар чужих глаз за несколько сотен футов от себя. Нет, не найду… они сами меня притянут своей мощной гравитацией, как сейчас, стоило тебе лишь сесть в кресло и посмотреть на меня — направить их разрезающие плотный воздух комнаты клинки в мое лицо…
— Плечи на одной линии и держать осанку, не опуская головы, только глаза. Думай о том, чтобы радовать своим безупречным видом своего хозяина. Своим телом, врожденной грацией и желанием во всем ему угодить. Ты не просто вещь или красивая безделушка на одной из этих полок, ты МОЯ вещь и собственность, моя персональная шлюха, куртизанка, сучка и бл*дь. И ты должна ставить мои запросы и требования превыше всего, забывая о личных амбициях и неуместных капризах. Это больше, чем эгоистичная любовь или раболепная преданность — это смысл твоего существования. И это всее принадлежит только мне — твои мысли, твои желания и твое тело. Не забывай об этом, Эллис. Не забывай, кто ты, где ты и в чем теперь заключается смысл твоей жизни. Слушаться, внимать и беспрекословно выполнять каждый мой приказ и прихоть.
Я бы рада вообще закрыть глаза, а еще лучше, отключить слух и все свои эмоции с чувствами осязания. Но это так же невозможно, как и не ощущать твоего присутствия с воздействием всех твоих произнесенных слов: их смысла, их особой "вкусовой" палитры, изощренного подтекста, подчеркнутого глубокой раздражающей вибрацией твоего бархатного баритона. Голос, взгляд, мягкие, едва заметные движения расслабленного в кресле тела, усиливающие своим мощнейшим менталом и психофизическим присутствием окружающую атмосферу твоей несокрушимой реальности. Я уже тону и захлебываюсь в золотых макро галактиках сгущающегося вокруг меня воздуха, просачивающегося под кожу с твоей подступающей со всех сторон тьмой. Кажется, еще немного и его можно будет буквально резать ножом, как и мертвую тишину на фоне твоего голоса.
В какой-то миг вдруг четко осознать, что я больше ничего не слышу и не чувствую, кроме тебя. Что за пределами этих стен и окон больше ничего не существует и не может существовать в принципе. Все исчезло. Умерло. Мы одни… абсолютно одни… здесь, сейчас, во всем мире, во всей вселенной, преобразившейся в мой персональный ад в одно незримое мгновение — в один ленивый щелчок твоих сильных пальцев.
— Ты ведь хочешь мне угодить? Эллис, что для тебя сейчас крайне важно и первостепенно?
Сейчас? Серьезно? Ты хочешь услышать от меня это прямо сейчас, когда я только-только вошла в двери твоей золотой клетки и взглянула в глаза своей необратимой участи? Когда молча, сцепив от разрывающей боли зубы позволила твоим пальцам вскрыть мое сознание и сердце твоими новыми генетическими кодами и установками на ближайшее будущее? Ты не подумал о том, что мне полагается хоть какой-то отдых с восстанавливающей реабилитацией, чтобы прийти в себя хотя бы после твоей глубокой анестезии? Я не одна из твоих нижних. Я никогда не принадлежала твоему недосягаемому для простых смертных миру и твоему привычному стилю жизни. И я не могу хотеть всего того, о чем ты только что мне наговорил. Даже если мое тело предает мой шокированный разум, реагируя на твой голос и буквально режущие по живому слова вспышками болезненного возбуждения… даже когда мне хочется застонать, упасть на дрожащие колени и умолять остановить все это безумие, ожившее и пульсирующее под моей кожей. Оно и не прекращалось все это время, не затихало ни на секунду, разливаясь плавящей плазмой по моим эрогенным каналам и воспаленным узлам… стекая по моим опухшим интимным мышцам и складкам стонущей киски вязкими каплями нестерпимого вожделения.
Что страшнее? Видеть, слушать и воспринимать тебя таким или находится в одном микроне от убивающего на смерть желания сдаться… сдаться тебе, твоей воле, прописанным твоими руками старым и новым инстинктам? Но ты ведь все равно не остановишься. В том-то и дело. Даже если я беспрекословно стану выполнять все твои приказы и чувствовать то, что тебе так хочется в меня вложить.
— Эллис, я задал тебе вопрос. Что для тебя сейчас стоит на первом месте?..
— Желание угодить… своему… Хозяину… Сделать его счастливым… — господи, если бы это было всего лишь игрой.
Кто из твоих нижних когда-нибудь произносил подобные слова на грани слез, обморока и нервного срыва? Я ведь не учила и не штудировала никаких пособий, как отвечать на провокационные вопросы Мастера. Когда и как ты успел вложит в меня еще и это? Я абсолютно не в том состоянии не то что отвечать, просто говорить.
— Умница. Со временем ты не только будешь понимать основы данной "теории", но и хотеть это всем своим существом, а не одними лишь импульсными рефлексами. И тогда твои ответы будут искренними, исходить от сердца… ты сама будешь постоянно этого желать, говорить и доказывать, даже с кляпом в зубах. Поэтому не стоит так этого бояться и тем более сейчас — бояться реакции собственного тела. Бояться быть той, кто ты есть по своей сути. Это уже не зависит от тебя. Только я — твой Хозяин принимает за тебя все решения и указывает, что ты обязана делать или не делать. Ты же сейчас не чувствуешь ничего такого, что претит твоим моральным принципам? Тебе нравится, когда твоим телом любуется твой Господин? Тебя это возбуждает? Мысль о том, что ты радуешь его глаз своим бл*дским телом?
