— Ты и вправду думаешь, что меня сейчас интересует, что ты в состоянии сделать, а что нет? — даже пояс для чулок и кожаный топик-лиф в его руках почему-то не вызывают никакого приступа истерического веселья или смеха. Какая разница, что держат его пальцы — острый скальпель или кружевную полоску шелковой ленты. В ладонях искусного палача любая вещь может стать смертельным орудием пыток.
— Подойди… ближе.
Если бы ты только могла, хотя бы отвести в сторону взгляд… Но он не позволит, не отпустит, не допустит подумать о чем-то сокровенном, впустить в твою голову непозволительную мысль или желание, потому что все это отразится в твоих глазах, в перехватившем дыхании и в бешеной пульсации сердца. Сбежать? Одним немощным рывком прямо сквозь стекло за твоей спиной?..
— Эллис, не заставляй повторять меня дважды…
И не важно, что ты не можешь вынудить себя это сделать, сойти с места или каким-то чудом заставить свои ноги передвигаться. Ты все равно делаешь этот гребаный шаг ему навстречу, едва не спотыкаясь на ровном месте и умоляя его всеми ментальными позывами, криками, воплями ослабить невыносимую хватку его режущих глаз. Разве он не видит, что ты ступаешь как раз по их заточенным лезвиям голыми ступнями, насаживая их клинки в глубину твоих заледеневших легких и застывшего сердца. Опять в эпицентр его оплетающего вокруг тебя кокона из неразрывных жгутов живого мрака? В который раз за последние дни с шокирующим осознанием принимая в себя порывы собственного тела и разрывающегося сознания — ты действительно этого хочешь. Хочешь снова очутиться внутри этого смертельного сумасшествия — ВНУТРИ НЕГО.
Пояс для чулок, лиф или топ из натуральной черной кожи? Не важно, что это были всего лишь вещи, в его руках они обретали совершенно иное значение. Он заставлял тебя их чувствовать совсем по другому, только через его прикосновения, только внутри его движений, скольжения его пальцев, дыхания, взгляда и не имеет значения как — со спины, с боку, перед лицом, глаза в глаза… И ты боялась не того, что он перекинет этот самый пояс тебе на горло и ласковой удавкой стянет его концы до пережатия сонной артерии и трахеи. Возможно, как раз этого ты и боялась меньше всего, а может даже подсознательно на это молилась. Тебя сводила с ума реакция собственного тела, на все его манипуляции, на то, как ты пропускала через кожу и нервы все, что он не делал и не говорил, и как при этом чувствовала его близость, его самого, как сама этого хотела и ждала… Ждала, когда же он сделает тот самый заветный шаг…
Какой, Эллис? Скажет или посмотрит на тебя другим взглядом? Или сомкнет свои пальцы вокруг твоего горла, а еще лучше разорвет грудную клетку и сожмет твое сердце до полной его остановки?..
Юбка с высокой кокеткой-поясом на шнуровке и черный кожаный корсет — почти последние элементы твоего нового облачения для публичного выхода в свет? Он все это одел на тебя сам, застегнул, затянул и перевязал каждый шнурок, крючок и застежку неспешными движениями профессионального стилиста… твоего персонального имидж-мейкера, Эллис Льюис. И то что это всего лишь сценический костюм, пусть из самых дорогих материалов, сшитых вручную и подобранных безупречным вкусом только для тебя, не делает какой-то высокой чести тебе самой. Да, наивная ты девочка, он хотел тебя выделить, хотел показать твое настоящее место подле себя — место его персональной и очень шикарной шлюхи. Только и всего. И то что он одевал тебя лично, собственными руками, только лишь усиливало твою бесправность подле его руки. Кукла, игрушка, секс-подстилка, безвольная тень у его ног. Персональная забава с клеймом хозяина-собственника выжженного в каждой клетке твоего ДНК его же пальцами, прописанное в каждом нейроимпульсе-реакции твоего тела на любое его властное прикосновение и жест. Что он еще должен такого сделать с тобой и тебе самой, чтобы ты наконец-то это осознала и приняла, как за часть своего нынешнего положения? Поняла кто ты и ЧТО ты для него…
— Садись на пуфик… — последний приказ с мнимой отсрочкой перед новым погружением?
Сколько нужно времени, чтобы довести тебя до состояния шоковой прострации, чтобы желание больше не чувствовать его близость, его тьму, затягивающуюся тугими петлями поверх всего эпидермиса твоей новой второй кожей, наконец-то прорвалось из тебя криками и мольбами о пощаде? Неужели он сам не понимал, к чему приводит переизбыток любого, даже самого якобы безопасного наркотика? А он не просто наркотик или твой отравленный кислород… он твоя боль, в запредельных дозах и силе воздействия, и убить тебя даже столь "невинными" манипуляциями для него не стоит никакого труда. Просто быть рядом, просто прикасаться… просто душить своим присутствием, собой, всем тем, чем он теперь стал для тебя. Твоей новой жизнью.
Ты уже даже не думаешь о том, чтобы проявить хоть какое-то сопротивление. После того, как его пальцы затянули на твоей спине шнуровку настоящего корсета, все предыдущее (и возможно даже будущее) стало вдруг выглядеть каким-то нелепым и нереальным… Возможно тебе слегка и сдавило ребра и пережало диафрагму с легкими, но это было ничем от осознания того факта, что еще могли и хотели сделать его пальцы с тобой. Затянуть эту шнуровку на твоем горле? Пробить металлические кольца вглубь твоей кожи по телу, прошить настоящей иглой настоящей красной леской?.. Какие самые невероятные картины и желания вспыхивали на тот момент в его воображении и в глубине затуманенных глаз? К чему ты так боялась дотронуться собственным взглядом, пропустить через собственные эмоции и нервные окончания, прочувствовать через его касания и беспрерывный поток ментального подавления?
Даже когда он вышел на несколько секунд в смежную гостиную, ты и тогда не испытала долгожданного послабления с возможностью вдохнуть полной грудью. Он не ослаблял своей сминающей хватки ни на мгновение, его тьма продолжала окутывать тебя с не меньшей плотностью и силой, чем до этого, незримой тенью вездесущего цербера, не спускающего со своей жертвы всевидящего взгляда ни на мгновенье. Или ты лишь острее ощутила натяжение невидимых нитей в его пальцах, которыми он уже прошил по твоей коже и сердцу за эти дни?
Пропуская-поглощая каждый его шаг через вибрацию в воздухе и из окружающих вещей, степенные движения его плотной фактурной тени в соседней комнате, царапающие "сетчатку" твоего внутреннего зрения… Тебе казалось, что ты и моргнуть не в состоянии, чтобы он тоже этого не заметил и не почувствовал.
Ты даже не поняла с чьим взглядом скрестился твой собственный в отражении зеркал белого трельяжа, когда ты медленно и послушно опустилась на мягкое сиденье низкого пуфика. На кого ты сейчас смотрела, или кто это смотрел на тебя из глубины порталов отзеркаленной комнаты этими огромными перепуганными до смерти глазами загнанной жертвы? Светлые прямые волосы, бледная кожа, обескровленное личико и контрастный черный плотного корсета с набивным рельефным рисунком черных роз по всему полю дубленой кожи — идеальная модель для фотосессии Алисии Людвидж? Ровная осанка, расправленные обнаженные плечики, высоко поднятая голова в застывшей позе делало ее… тебя похожей на восковую куклу или манекен. Красивая, почти безупречная картинка, пугающая своей обреченностью и глубиной невидимой тени за ее спиной. Что случилось с этой девушкой? Когда она так быстро сорвалась в эту бездну и позволила ей себя затянуть? И как она так быстро сдалась, превратившись за считанные дни в это зашуганное робкое существо, не способное произнести ни слова в знак протеста, реагируя на его присутствие не иначе, как диким желанием забиться в угол и никогда больше оттуда не вылазить?..
