Потеряться и раствориться навсегда в бесконечных порталах-лабиринтах твоего Черно-Красного Зазеркалья?.. Как бы я этого хотела. И именно тогда… или сейчас? Когда твои руки с такой заботой подняли меня с колен, уложили на диван, головой на твои бедра. Когда ты обтер теплым влажным полотенцем мою грудь, шею, лицо… Напоил вином, чтобы окончательно сжечь остатки моего тлеющего разума в этом терпком кисловатом нектаре цвета переспевшей вишни и рубинового граната. И впервые оно не казалось мне отвратительной на вкус кислятиной. Мне очень хотелось пить, наверное поэтому я готова была выпить и съесть из твоих рук все, что ты мне тогда давал. И, да, ты меня действительно чем-то кормил, теми закусками, которые, как мне казалось вначале, не смогли бы полезть в мой желудок ни под каким соусом и насильственным принуждением, и которые теперь растворялись на моем языке неописуемыми вкусовыми эфирами никогда ранее не касавшихся моих рецепторов во всех моих предыдущих жизнях. И я нисколько не сопротивлялась и не пыталась сделать все сама, похоже, я и не хотела этого, или, скорее, не понимала, что хочу еще. Есть и пить? Нет, есть и пить из твоих рук, впитывая движения твоих пальцев своими дрожащими губками и языком. Почему мы раньше этого не делали, тогда, десять лет назад? Почему ты не делал этого, когда так любил?..
Я не помню, как она окончательно меня поглотила в себя, как накрыла мои глаза плотной тугой повязкой твоей сладкой тьмы. Может я и не заснула, но, кажется, отключилась моментально, и может от того, что не хотела слышать, что ты мог мне тогда сказать. Нет, только не сейчас, не в этом беззвучном вакууме блаженной эйфории… пусть она продлиться целую вечность и пусть я в этот раз больше не воскресну. Пожалуйста. Ты ведь можешь это сделать? Я знаю… можешь и всегда мог… и только ты один…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Пусть проблеск жизни лишь пульсацией во тьме
И стоном боли о себе напомнил…
Пусть все сгорит. Ведь ты жива во мне.
И вновь надеждой каждый шаг наполнен.
В пыль превращу все мертвые планеты.
Пусть канут в бездну прошлого мечты.
У звезд лишь одного прошу ответа.
Что мне отдать, чтобы вернулась ты?..
©Вейланси
"Ласточка?.. Почему именно ласточка?.." — подушечка большого пальца медленно очерчивает контур небольшой татуировки на внутренней стороне запястья, распуская по коже разряды сладких томных искр. Мне не хочется отвечать, но уголки губ задевает легкая улыбка, а по телу разливаются новые приливы блаженной неги… Когда мне еще было так хорошо в последний раз?
"Не знаю… может от того, что они не живут в клетках, никогда не садятся на землю (иначе не смогут взлететь), и им нужно большое пространство для полетов, хотя бы комната или вольер." — "Значит, они могут жить в неволе?" — "Не совсем, хотя привыкнуть к человеку и его жилью могут, летать возле его дома и снова возвращаться… садиться на его плечо и пальцы…" — "Быть прирученными и одновременно не стесненными в свободе? Довольно занятный вид взаимодействия." — "Разве с кошками не так?" — "Кошки вообще своенравные существа и практически не поддаются дрессировке, хотя бывают не менее преданными и привязанными, чем собаки." — "Потому что они не воспринимают человека своим хозяином, только как за члена своей семьи, старшего или младшего. Могут привыкнуть и к ошейнику, и к поводку, но в остальном ничего не меняется"
Я не помню, было ли это частью моего сна, или мы на самом деле говорили об этом в клубе, в лимузине или уже в моем номере, но мне все это казалось почему-то таким ирреальным, хотя и самым осязаем и эмоциональным, настолько глубоким, какими только могут быть испытанные чувства и переживания во сне, оставляющие свой неизгладимый отпечаток даже после пробуждения и захватывая по ходу весь последующий день. А твои прикосновения, твой тяжелый прямой взгляд из-под прикрытых "сонных" век, твои ладони, пальцы, их невесомые прикосновения на моем лице, их фантомные тлеющие отпечатки в горящей пульсации на моих опухших губках?.. Это не могло мне присниться, как и ощущение сладкой эйфории с упоительным умиротворением.
"Поэтому ты ни к кому надолго все эти годы и не привязывалась? Потому что не испытывала ко всем этим неудачникам сближающей связи? Или просто ничего к ним не испытывала?.. "
Иногда часть этих "снов" проваливалась или сжевывалась черными пятнами черных дыр, как будто я старательно и намеренно вычеркивала неприятные эпизоды из столь хрупкой, но подвластной памяти. И само чувство времени… Ведь только во сне оно могло так быстро гасить длинные минуты и целые часы до сжатых гранул секунд или наоборот растягивать их в целые дни и годы…
И впервые проснувшись после всего этого слившегося в одно целое реального и привидевшегося безумия, я не почувствовала прежних болевых ломок с разрывающимися свежими швами, сшитых твоими пальцами рубцами на моих сердце и сознании, как за последние дни своих насильственных пробуждений. Только сладкая крепатура в мышцах (и даже в костях) заставила меня поверить в то, что весь вчерашний вечер и большая часть ночи не были моим сумасшедшим сном. Я действительно для тебя танцевала и у шеста, и на полу, и твои пальцы на самом деле почти целый час "пытали" мою киску самой долгой и невыносимо возбуждающей мастурбацией, доведя меня до множественного оргазма и полуобморочного состояния. И теперь я ясно осознавала, что эти болезненные метки на моих растертых внутренних и наружных мышцах влагалища и вульвы будут напоминать о тебе при каждом проделанном движении или сжатии еще не один день. И не только напоминать, но и возбуждать не в самый подходящий момент, вынуждая краснеть и задерживать дыхание при каждой острой вспышке в глубине влагалища или на распухших дольках половых губ, как от осязаемого движения твоих пальцев, орошая ткань трусиков обильными выделениями порочных соков неугасаемого вожделения.
Я могла бы догадаться и раньше, что теперь ты будешь делать с моим телом и сознанием все возможное, чтобы я постоянно думала о тебе… Нет, не просто думала, а все время, беспрестанно и даже во сне. Чувствовала только тебя, в мыслях, в желаниях, в изнывающем по твоим рукам и ласкам теле, в отпечатках-ожогах по всей коже, в растертых припухших сосках, на изгибе спины, шеи, в корнях волос на голове. Ты инфицировал меня собой практически насквозь до самого костного мозга, наполнил своим наркотическим ядом до краев, утопив изнутри вместе со здравым рассудком и всеми моими прежними представлениями о морали и принципах.
Похоже, я уже не знала, кем я проснулась тогда в спальне своего номера, проспав чуть ли не до двух часов следующего дня. И я очень долго не хотела вставать, открывать глаз, как и вспоминать все, что успело произойти со мной за последние недели моего официального статуса жительницы Леонбурга и штатного сотрудника рекламной мега-компании "Глобал-Вижн". Я даже не заметила, что была абсолютно голой, пока не поняла, что эти сладкие ощущения скольжения легкого египетского хлопка постельного белья по моей воспаленной коже были следствием моей полной наготы. И это действительно оказались для меня самыми неожиданными и восхитительными ощущениями после всего, что со мной произошло этой ночью. И я нисколько не сомневаюсь, что это именно ты раздел меня, когда привез из клуба, и уложил в эту постель, в который раз оставив следы своего постоянного и осязаемого присутствия не только в этой комнате, но и на моем теле.
