Казалось, мои половые губы и клитор воспалились и распухли до таких запредельных размеров, что кожа на них словно и вправду растянулась до состояния тончайшей пергаментной бумаги. И теперь меня вело, передергивало, пронзало тысячью тончайших игл сладчайшей неги каждый раз, когда ты лишь едва-едва задевал ее поверхность собственными пальцами или только дыханием, не говоря уже о твоей намеренной стимуляции. Ты не оставил ни одного участка без своего дотошного внимания, коснувшись и прописав пульсирующий след своих отпечатков и ласкающих узоров на каждой складочке вульвы, в каждой поре долек половых губок, на каждом микроне онемевшего вагинального колечка. А когда ты наконец-то и впервые за все это невыносимо долгое время проник большим пальцем в мое влагалище, меня едва и сразу же чуть не выбросило за пределы реальности и собственной жизни.
Я даже не смогла закричать, только жалобно и протяжно взвыть, дернуться ненормальной конвульсией всем телом, практически уже кончить, когда по внутренним кольцам вагины прошлись ответные рефлекторные судороги сладчайших сжатий с надрывными внутренними ударами-толчками по всем эрогенным каналам. А может я и кончила, в собственном мозгу, и возможно уже и не один раз за все это время, потому что меня буквально затопило изнутри и снаружи упоительной горячей волной неописуемого блаженства, выжигая своим напалмом большую часть здравого рассудка и импульсных нейронов.
— Так что, Эллис… будешь и дальше настаивать на том, что все это происходит против твоей воли? Ты ничего этого не хочешь и не желаешь?
О, нет, пожалуйста. Что ты творишь? Разве возможно довести еще до более недосягаемой точки практически летального возбуждения? Добраться до гиперчувствительных зон во влагалище, растирая и массируя одновременно мягкие и твердые из-за пережатых мышц ребристые стеночки, залитые изнутри обильными соками греховного вожделения. Раскручивая вибрирующую спираль усиливающегося эрогенного воспаления до головокружительных глубин, стимулируя точку Г до эффекта окончательного помрачения рассудка. Да, бл**ь, я уже практически ощущала эти нескончаемые приливы-толчки в своей голове, задыхаясь, умоляя, вскрикивая и больше не сдерживая безумной дрожи-тряски во всем своем теле, превратившимся в твоих изощренных безжалостных руках в один сплошной оголенный нерв.
Или остановись, или просто убей, потому что я реально… не хочу кончать, не хочу, чтобы ты прекращал это извращенное безумие. Да, превратиться в тупое безмозглое существо, которое бы умирало под твоими пальцами целую вечность.
— Или думаешь, что в других позах, в иной фиксации и под иными способами воздействий ты не будешь испытывать такого же возбуждения с ненормальным желанием почувствовать еще большего и запредельно глубокого? Да, откуда ты вообще можешь знать, каких пределов и возможностей ты сможешь достичь под моими руками и членом? Что я смогу тебе дать еще сверх того и чего ты была лишена все эти годы? Ведь это только-лишь ничтожная капля в море, Эллис… И ты хочешь этого и далеко не на подсознательном уровне. Хочешь САМА и именно ДОБРОВОЛЬНО.
Боже, я чуть не заскулила, когда твой палец выскользнул из влагалища. И видимо, окончательно уже долбанулась, абсолютно не понимая, чем меня продолжало так крыть и закручивать в свои сумасшедшие витки моего смертельного падения, моей упоительной агонии. Понимала ли я хоть что-то из того, что ты мне говорил, или скорее воспринимала твои слова как раз подсознательно, вместо дополнительной стимуляции к твоим рукам?
Короткая передышка перед новым и более нещадным срывом? Меня опять топит и опять сверхощутимым давлением твоего пальца, скользнувшего по чувствительной линии-"прегородке" к сжатому колечку моего ануса. Ты растягивал и смазывал его воспаленную кожицу моими же обильными соками, растирая его эрогенные точки и складочки массирующими круговыми движениями, и я опять не могла понять, как тебе это удавалось — разжигать и возбуждать меня до уровня тотального отупения. Даже первая вспышка несильной боли от проникновения твоей твердой фаланги в мой анал резанула меня неожиданным разрядом обжигающего наслаждения. Я вскрикнула и задохнулась не сколько от страха, а именно от неожиданного острого ожога по твоим предыдущим "порезам", запульсировавшего разгорающимися искрами сладчайшей истомы в нескольких микронах от моего изнывающего влагалища. Наверное это был контрольный, как и все твои последующие движения большого пальца, имитирующего неглубокое анальное проникновение-сношение с манипуляциями твоей второй руки.
Первая боль практически сошла на нет превратившись в одно сплошное эротическое удовольствие. И в какой-то момент мне стало ничтожно мало и этого, даже под скольжением твоих фаланг на растертых половых губах, складках вульвы и клиторе. И, да, я задыхалась, стонала, едва не извивалась и хотела большего, до невозможности большего. ХОТЕЛА ТЕБЯ.
Звонкие щемящие хлопки твоей второй ладони по холмику лобка и всей перевозбужденной киске усиливали обжигающие толчки твоего пальца в анусе в десятки раз, погружая меня с головой под эту неподъемную волну десятибалльного цунами без возможности всплыть обратно и успеть глотнуть воздуха перед новым погружением. Я уже не просто кричала, мне реально хотелось отключится, растечься по паркету жидким воском, сгореть заживо в этом сумасшествии, в этом чистом откровенном безумии.
Кажется, я почти успела это сделать, или была на этой грани всего в ничего, когда ты неожиданно погрузил два пальца в мое влагалище буквально после очередного удара ладонью по моему клитору. Несколько нещадных влажных толчков-фрикций по зажатым стенкам вагины в унисон с почти сухим погружением в анус, и я немощно заскользила носками туфель по паркету, как та выгибающаяся загулявшая кошка, пытаясь то ли сцарапать ими опору под собой, то ли выдержать острейшие иглы перешедшего все свои реальные пределы нереального возбуждения, пронзивших насквозь мое тело до самых ступней и ногтей не пальчиках ног. Бл**ь, как я не рухнула и не забилась в конвульсивных припадках по полу?
— Ну так что, Эллис? Ты хочешь или не хочешь этого? Ты хочешь большего? Хочешь меня?
Господи, за что? Сколько можно меня насиловать этой безжалостной порочной пыткой?
Разве ты сам не видишь? И разве можно такое спрашивать, когда твои пальцы одновременно еб*т мою вагину и анус с перерывами на сладкие удары-хлопки по едва не кончающему клитору? Ты же практически уже довел меня всем этим до бесконтрольного сумасшествия.
— Ты хочешь, чтобы я вые**л тебя своим х*ем?
Как я не кончила и не потеряла сознания после этих слов — я не знаю, честно. А может и кончила, может и рехнулась, потому что уже больше ничего после этого не слышала, не чувствовала и не воспринимала, только горячий и плотный вакуум твоей вязкой черно-красной тьмы, твоих рук, пальцев, голоса и тебя всего. Казалось, мир качнулся и полетел вместе со мной в глубины твоей ненасытной бездны, и я уже была готова навечно раствориться в ней… раствориться в твоих ладонях и в твоем бездушном убивающем голосе.
И я реально чуть не свихнулась, когда ты вытащил из меня все пальцы, обхватывая за ягодицы под копчиком. Нет, ты больше ничего не собирался делать, всего лишь удержал мое тело от возможного падения на пол, словно вливал через свои руки в мои трясущиеся мышцы часть своих неисчерпаемых сил.
