— Сейчас, это благодаря ему я сижу здесь перед тобой, и вообще живу.
Кивает на бутылку текилы, я наполняю стопки.
— Ос еще в школе был таким серьезным, рассудительным, хорошо учился, занимался спортом. Я же как черная клякса на его белом фоне. Отец военный, Ос был ему не родной по крови, но по духу ближе чем я и Димка, дома все было строго, никакой любятины, как в армии. Дана другое дело, девчонка, а вот нам трем братьям было не просто. Мать во всем потакала отцу, Ос был как рыба в воде, но меня такая жизнь не устраивала. Я влипал в неприятности, мелкое воровство, драки, мошенничество, Ос меня из них доставал, покрывая перед родителями, беря вину на себя. Это бесило еще больше, тогда у меня не хватало ума понять, что это банальная братская любовь. Я думал, причем очень долго, что он кичится, выпендривается… В один момент меня это достало, и я съехал, ввязался в наркоторговлю и сам не подсел на героин. Вынес весь дом у родителей подчистую, валялся в притонах, сжимаясь от ломки, пихал это дерьмо школьникам, чтобы отработать очередную дозу. Отец умер, у матери была последняя стадия рака, а тут еще и я. Не знаю, как он это выдерживал, никто из нас не мог… И вот однажды он просто приехал с какими-то амбалами, связали меня, посадили на частный самолет, где уже ждали люди в халатах, и доставили в какую-то больницу рядом с океаном. Меня продержали там год, без связи с прошлой жизнью. Но когда я оттуда вышел, ощущение было, что я словно только что родился, впервые за тридцать лет я почувствовал, что живу. Ос заставил меня восстановится в институте, найти работу, что было не просто. Тогда он забрал меня к себе, в частную охрану, без кучи тестов и экзаменов, которые необходимо было пройти остальным кандидатам, что говорится по блату. И мне нравится моя нынешняя жизнь. А татуировки — это моя новая кожа, прошлую я сбросил как змея, когда переступил порог той психушки.
С каждым новым днем я все больше влюблялась в Оса, и теперь, после рассказа его брата, я поняла, что мое сердце навечно принадлежит одному человеку.
— Тебе крупно повезло, Эрика. Уж не знаю, что в тебе такого особенного, но Ос без ума от тебя, не предай его чувства.
— Я бы никогда…
— Остап Довлатов, он всю жизнь только трахал девок, еще с самой школы, увивались за ним толпами, всех своих друзей бабами снабжал. А тут вдруг влюбился, в тебя. — Сказал так, словно я старый рваный башмак. Чувствую, как закипаю, думаю эта бутылка отлично будет смотреться на голове Демида. — Только не бей! — Смеется, и в его голосе я слышу старшего брата. — Просто мы всегда думала, что у него будет какая-нибудь Мисс вселенная или прочая хуйня.
— Кто это мы?
— Я, Данка, Дима. Не, ты обижайся, семья тебя приняла, я не вру. Просто, мы все удивились. Ты зацепила Оса, и речь не о тебе, а о нем. Он всегда был такой недоступный для всех, особенно солее смерти мамы. Просто бесчувственный качек, а с тобой словно ожил. Я бы хотел, чтобы кто-то так же оживил и меня.
Пытаюсь прийти в себя после таких откровений. Он меня любит, правда любит. Конечно, Ос и сам говорил мне эти слова, но я с таким трудом в это верила, считая его недосягаемым божеством, а себя простой гусеницей. Но после слов Демида, я словно впервые услышала признания в любви.
— Тогда просто начни обращать внимание на людей. — Имею ввиду его привычку, которая, по всей видимости, от старшего брата, смотреть на всех свысока или не обращать вовсе никакого внимания. — Он слегка улыбается, погружаясь в компьютер.
Я ложусь на диван, листая каналы, чувствую, как клонит в сон. Прикрою глаза на минутку, чтобы перестали болеть. В этот момент в двери стучат. Но у Оса есть ключи.
— Не вставай, — Демид идет ко входу, слышу какую-то возню в коридоре. Через секунду в зал заходит Ос, кофта в крови, хромает, какой-то мужчина помогает ему сесть, он вроде как врач, судя по содержимому его портфеля.
— Что случилось?! — Кидаюсь к Осу, врач не скрывает своего удивления.
— Эрика, все в порядке. Я знаю, где они.
Решаю, какой вопрос задать первым.
— Ты в порядке?
— Жить будет. — Теплый голос врача успокаивает.
— Они в Индийском океане, это все что удалось узнать. Через три часа у нас самолет. — Произносит Последнее предложение глядя на брата.
— Ну уж нет, я полечу с вами, и ты меня не остановишь!
— Блядь, Эрика!
— Ос! Она мой самый родной человек, единственный родной человек на всей планете! Я поеду туда с тобой или без тебя, ясно?
— Теперь все понятно… — Едва ли не шепотом произносит доктор, перебинтовывая руку Оса. Смотрю на него, о чем он? — Почему он выбрал тебя. — Поясняет мне врач.
— Ос, Эрика права, она знает Самиру, знает Нину, это может нам помочь. — Спасибо Демид!
— Будешь делать, то, что скажу, поняла?! — Сдается мой лев, все еще оставляя за собой право главенства.
— Обещаю.
— Все. — Заключает врач. — Встретимся в самолете. — Захлопывает чемодан и уходит. Ос притягивает меня к себе, сжимая в объятиях.
— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. — Шепчет на ухо. Демид, деликатно, начинает шуршать по холодильнику, он прав, перед дорогой нам нужно позавтракать.
— Я знаю, именно поэтому я хочу быть рядом с тобой. Без тебя меня попросту нет, понимаешь?
— Эрика… — Его ладонь сжимается на моей пояснице, предвестник вспыхнувшего желания овладеть моим телом, и оно отзывается на его зов. Но Демид ставит перед нами тарелки с яичницей и ароматный кофе, я нехотя отстраняюсь от Оса, приступая к еде.
Глава 17. Фло
Нина
Ствол вплотную прижат к моей голове. Успею ли я перехватить инициативу? Смотрю на Феликса, он почти без сознания. Феликс силен и вынослив, сколько же они его мучили, чтобы довести до такого состояния?! Я ненавижу их всех, я разорву их голыми руками, если он не выживет, или я не Нина Кияки, самый опасный киллер за последние несколько лет! Ныряю вниз, нанося удар локтем в толстое пузо охранника, резко оборачиваюсь, хватаясь за его руку, он успевает сделать выстрел куда-то вперед, еще удар, складывается пополам, вырываю ствол и бью по затылку, тот падает. Оборачиваюсь, Бурят держится за живот, чертыхаясь на все живое. За дверью слышу шаги, опережаю их выстрелы, положив на пол троих охранников. Возвращаюсь в комнату, заперев двери позади себя и обнаруживаю, что Самиры и след простыл. Подлетаю к Феликсу, развязываю эти отвратительные окровавленные ремни на теле, не сводя прицела с Бурята.
— Куда мы плывем?! — Вижу, как закатываются его глаза. — Отвечай! — Шарю в поисках мобильника по его карманам.
— А я тебя недооценивал… Мы посреди океана, тут нет связи. — Все же забираю его телефон, удостоверившись в отсутствии антенны.
— Какого твою мать океана?!
— Индийского… — Хрипит, вижу, как мучительно приходит его конец. Делаю прощальную дыру в его голове, люблю все доводить до конца. Мертв значит не дышит.
