Короче, меня уговорили. Впрочем, особенно сильно я и не упирался. Если они действительно сделают то, что наобещали, – все будет просто отлично! Да даже если только половину – и то хорошо. К тому же после того, как «гости» покинули кабинет декана, я снова заглянул к нему, и мы пообщались насчет того, что через полтора с небольшим года на наш факультет будет поступать моя невеста.
– Она тоже отличница! Да и, понимаете, мы с ней с ее первого класса вместе. И в художественную школу вместе ходили, и в «музыкалку», и на плавание. Да и в забегах вместе участвовали. Даже в том же Кошицком марафоне…
Короче, декан пообещал мне, что поспособствует поступлению к нам на факультет «такой талантливой во всех отношениях и спортивной девочке». Конечно, было совершенно понятно, что никаких гарантий этот разговор не дает – все будет зависеть от того, какие у нас с ним будут отношения через эти самые полтора года. Да и не только с ним… Но, как бы там ни было – удочки были заброшены. А там будем посмотреть, как оно все повернется.
Ну а на следующее утро ко мне приехала моя Аленка…
Две недели пролетели как один день. Мы не только гуляли по Питеру, но и сгоняли в Таллин. В прошлой жизни я побывал там уже в шестьдесят лет, притом что те же Ригу и Юрмалу удалось посетить еще на излете Советского Союза, так что для меня эта поездка была вполне себе приятна и познавательна. А вот Аленку город слегка разочаровал. Она категорично заявила:
– Прага красивее!
Кроме того, мы немножко приоделись. За прошедшие четыре с небольшим месяца я немного пообтерся и познакомился кое с кем из местной «фарцы», окучивающим центр Питера в целом и наш универ в частности, и перед приездом моей любимой сделал им несколько заказов по требуемым размерам… Так что день на третий после ее приезда мы с ней почти на два с половиной часа зависли в одной из квартир Петроградской стороны. Платье, пара юбок, три блузки, джемпер и курточка с парой зимних сапог обошлись мне в тысячу с лишним. И еще пятьсот рублей я потратил на себя. Уговорили… Чтоб вы понимали, стандартной зарплатой молодого инженера в это время было сто двадцать рублей. И это инженера! Портнихи, вагоновожатые, приемщицы в ателье, водители, телефонистки, слесари, продавщицы, колхозники, медицинские сестры, учительницы младших классов, то есть основной, самый массовый слой трудящихся получал куда меньше – от сорока пяти рублей до восьмидесяти-ста… То есть за один раз у нас на тряпки ушло где-то полторы-две наиболее распространенные в стране годовые зарплаты! Но, увы, то, что продавалось в советских магазинах, носить было чаще всего невозможно. Несмотря на то что в стране существовали дома моды, которые регулярно разрабатывали разные коллекции, магазины в основном были заполнены ублюдочными вещами, модели которых по большей части ориентировались не на моду или удобство, а на всякие технологические вещи, типа наиболее выгодного раскроя тканей и кожи с наименьшим количеством отходов или сокращения расхода ниток на одну единицу продукции. Как во всем этом будет выглядеть сам человек – было делом совершенно второстепенным. Вон наши деды и отцы вообще в лохмотьях ходили или в лучшем случае в ватниках и валенках – и ничего. А вам добротное пальто предлагают, из драпа, да еще с меховым воротником из кролика, а вы нос воротите! Ну и что, что модель с минимальными изменениями стоит в производстве уже больше двадцати лет? Зато она отработана и не мешает нашему передовому социалистическому предприятию «давать» план, который, как известно – закон, выполнение его – долг, а перевыполнение – честь! Так что будете носить, что выпускаем – не развалитесь…
В один из дней, когда мы завалились поужинать в ресторан гостиницы «Европейская», проникнув туда за три рубля, врученные швейцару, и пятерку, пошедшую в карман метрдотелю, у нас произошла неожиданная и забавная встреча. Мы с Аленкой увлеченно обсуждали, брать нам к уже заказанному жульен или и так обожремся, когда у нашего столика внезапно возник… «рыжий»! Как я понял – он клюнул именно на Аленку. Она у меня ради сегодняшнего выхода облачилась во все «фирменное» и буквально блистала. Я тоже оделся соответствующе, но куда скромнее. Так что взгляды присутствующих, направленные в сторону моей любимой, мы замечали еще до того, как «рыжий» ввалился в ресторан в сопровождении довольно шумной компании из таких же, как и он сам, «прикинутых» мальчиков и разношерстных девочек, часть из которых также была «прикинута», а часть… ну того, не очень. Причем две из подобных «не очень» были мне вполне знакомы, поскольку являлись студентками нашей группы, из числа тех, что тусовались вместе с «рыжим» и «блондинчиком»…
Увидев Аленку, «рыжий» резко затормозил. Ну почти как в мультиках про хитрого койота и дорожного бегуна… Похоже, он уже был изрядно пьян. Потому что стоял, слегка покачиваясь.
– Оу, какая девушка! – выдохнул «рыжий», когда обрел наконец дар речи. И, расплывшись в слащавой улыбке, качнулся к нашему столу, опершись на него руками, после чего, не обращая на меня никакого внимания, начал: – М-м-м, девушка, а вы не хотите…
– Убогий, тебе-то что здесь нужно? – довольно громко поинтересовался я, перебивая его. Вот с чего это он стал таким наглым? Когда мое «инкогнито» оказалось раскрыто, «рыжий» почти две недели категорически отказывался верить в обнародованные сведения, продолжая утверждать, что я все та же «неотесанная деревенщина из Зажопинска», а все, кто утверждает обратное, – жертвы мистификации или просто дебилы. И только после того, как Линка Полубоярова, отказав «блондинчику», пригласила меня на танец, скрепя зубами, перестал настаивать на этом. Потому что тогда становилось просто необъяснимо, почему Линка предпочла им, таким классным, стильным и обеспеченным, какую-то деревенщину из Зажопинска… Задирать же меня он перестал, когда я во время институтских соревнований по боксу завалил его на ринге не просто с разгромным счетом, но и вообще нокаутом. После чего он неделю отлеживался, приходя в себя. Как выяснилось, «рыжий» тоже занимался боксом, что, впрочем, он не раз громогласно подчеркивал, но реальный его уровень оказался весьма слаб. Впрочем, я тоже не стал звездой универа по этому виду спорта, заняв относительно скромное четвертое место. Но первые три заняли студенты, которые к этому моменту уже являлись камээсами и мастерами в этом виде спорта. Так что из простых разрядников я оказался самым лучшим! А уж когда он узнал, что я записался еще и на чемпионат университета по самбо, то вообще притух… Вследствие чего сейчас я был очень удивлен подобным наездом.
– Акх… – «рыжий» сфокусировал взгляд на мне и удивленно выдохнул. Блин, да он, похоже, меня даже не заметил. Вот это залп наповал! Впрочем, ситуацию надо было срочно разруливать. Вот еще драки в ресторане мне не хватало… Я повернулся к Аленке и, извиняюще улыбнувшись, выдал по-английски:
– Sorry, this is my classmate, and he had a little too much alcohol!
[1]
Моя любовь на мгновение удивленно округлила глаза, но тут же сориентировалась:
– Oh, it's okay, I understand,
[2] – заниматься английским с репетитором она начала вместе со мной, так что сейчас отставала от меня в этом не очень сильно. Несмотря на то, что я вроде как уже четыре месяца обучался языкам в профильном высшем учебном заведении. Все-таки индивидуальные занятия куда эффективнее групповых – нет возможности сачкануть, спрятавшись за спины товарищей…
