— Не убьет, и это он позвонил мне, чтобы сказать, что тебе нужна эта машина.
Я делаю паузу.
— Это что, шутка? — Я оглядываю свое тело. — Папа любит меня, но не настолько сильно.
Сэмми смеется, поворачиваясь и отмахиваясь от моей драматичной задницы.
— Веселись, Мэдисон.
Я ухмыляюсь. Папа разрешил мне взять DB9? В этом нет никакого смысла. Я сигналю, чтобы отключить сигнализацию, проскальзываю на водительское сиденье, прежде чем включить первую передачу, и еду в сторону школы.
***
Я опоздала. Опять.
— Мэдисон, мне казалось, мы уже обсуждали вопрос твоих опозданий? — Мистер Бэррон, мой учитель физики, ругает меня, оглядывая с ног до головы. Мистер Бэррон — один из тех учителей, у которых властная рука, но ты не возражаешь, потому что он молод и красив, и ты не против, чтобы он отшлепал тебя по заднице, пока ты называешь его папочкой.
Пятичасовая щетина, клетчатые рубашки, хорошо сидящие джинсы, которые демонстрируют его задницу. Мистер Бэррон горяч, поэтому я инстинктивно краснею под его взглядом.
— Извините, в этот раз я действительно не виновата. Была пробка. — Его взгляд остается прикованным к моему, пока я не ерзаю на своем месте. — Этого больше не повторится, сэр.
Он кивает.
— Очень хорошо, присаживайтесь. — Я уже говорила об ирландском акценте? Кто-нибудь обрызгайте меня холодной водой. Возвращаюсь к своему столу и достаю блокнот.
Элли поворачивается на своем сиденье ко мне.
— Привет, шлюха.
Весь класс начинает смеяться.
Я сужаю глаза на нее.
— Ты говоришь так, будто знаешь, Элли. Скажи, разве ты не говоришь как шлюха? Конечно, говоришь, — отвечаю за нее, мне надоели ее слабые уколы.
Она поворачивается ко мне.
— Бишоп рассказал мне о том, как ты царапаешься в постели. — Она пытается задеть меня за живое, и, кроме того, что я злюсь, — Бишоп говорил с ней о нашей маленькой интрижке, — я не доставлю ей удовольствия видеть это. Пошла она.
— В самом деле? — передразниваю я, изогнув бровь и ухмыляясь. — Значит, он сказал тебе, насколько они острые? — Моя ухмылка становится шире, и когда она понимает, на что я намекаю, ее рот захлопывается.
— По-прежнему шлюха.
— По-прежнему не волнует.
Наконец звенит звонок на следующий урок, и я вскакиваю со стула, проталкиваясь сквозь толпу, прежде чем отправиться на следующий урок. Пожалуйста, пожалуйста, пусть этот день пройдет быстро.
Этот день не проходит быстро. Я опускаю свой поднос на обеденный стол как раз в тот момент, когда ко мне подбегает Татум с Картером и... я уже забыла его имя... на хвосте.
— Эй, сладкая! Ты не выглядишь такой горячей.
— Спасибо, Татум, — бормочу я, опускаясь на сиденье. Картер проскальзывает рядом со мной, и я изо всех сил стараюсь игнорировать Нейта и Бишопа в углу.
— Она всегда выглядит сексуально. О чем ты говоришь? — Картер ругает Татум.
— Пожалуйста, прекратите. — Медленно массирую виски, делая глубокие вдохи. — Я буквально не знаю, как собираюсь пережить этот день, не говоря уже о сегодняшнем вечере. Чувствую, что Элли высасывает из меня всю жизнь, и она была у меня на всех трех утренних занятиях. — Я рывком открываю крышку своего йогурта и бросаю его на поднос. — Она чертовски...
— Не стоит твоих сил, — заканчивает Картер, забирая у меня йогурт. Он смеется. — Успокойся, или ты испачкаешь этим всю свою одежду.
Я больше ничего не могу с собой поделать; моя попытка не смотреть в сторону Бишопа и Нейта терпит эпическое фиаско, потому что я, бл*дь, смотрю. Только они не смотрят на меня. У Нейта на коленях новая девушка, а Бишоп вернулся к своему каменно-холодному «я», не признавая существования кого-либо. Ха. Я думала, что буду довольна, но из-за ледяного взгляда Нейта, который он бросил мне сегодня утром, я не знаю. Каким-то образом привыкла к тому, что они наблюдают за мной, независимо от того, жутко это раздражает или нет.
— Спасибо, — говорю я Картеру, отводя взгляд от их группы.
— Так во сколько ты сегодня выезжаешь? — Он перекидывает ногу через стул, так что сидит на нем задом наперед.
— У меня всего пара дел, но я должна быть там около полуночи. Напишу вам, ребята, когда буду в пути.
Похоже, он обдумывает мою идею, но потом кивает.
— Да, хорошо. Мы идем гулять после школы, так что я поставлю палатку для твоих девочек.
— Ммм! — Татум ерзает на стуле. — Ты можешь поставить нас в лучшее место?
— Что? Татум, это буквально посреди леса. Есть несколько ровных участков, где мы устроимся. Лучших участков нет, — Картер хихикает.
Татум делает паузу.
— Подожди, я думала, там будет озеро или что-то красивое?
Он смеется.
— Нет. Это лагерь для празднования Хэллоуина. Там нет никаких красивых вещей.
Я хихикаю, когда вижу, как вытягивается лицо Татум.
— Но я купила каблуки. — Она надувает губы.
Картер снова смеется.
— Забери их обратно, малышка. Они тебе не понадобятся.
Ее губы дрожат, прежде чем она откусывает кусочек яблока.
— Думаю, Харли Квинн могла бы носить Чаксы.
Кто-нибудь, найдите этой девушке ее пудинга.
ГЛАВА 22
РАЗДАЕТСЯ ПОСЛЕДНИЙ ЗВОНОК, и я нервно достаю телефон из кармана, снимая блокировку. Мне надоело не знать, что, черт возьми, происходит с Нейтом, поэтому отправляю ему сообщение.
Я: Что с тобой происходит?
Сунув телефон обратно в карман, направляюсь в библиотеку. Плюхнувшись на диван с «Книгой» в одной руке, я снова смотрю на свой телефон. Ноль новых сообщений. Расстроенная, открываю новое сообщение и набираю одно для Бишопа.
Я: Нейт с тобой?
Вздохнув и немного более взволнованная, чем обычно, убираю телефон и открываю следующий отрывок.
3. Ритуал.
Пламя плясало в кромешной тьме небытия, словно яркие отблески тепла, терзая небо, словно оно ждало меня. Для моего сына. Облизывая мою кожу в угасающей надежде, потому что я пришла к пониманию... это была ложная надежда для меня. Но я надеялась, что когда-нибудь кто-нибудь где-нибудь найдет мои слова не для утешения и не для понимания. Я шла по грязной тропинке, которая вела к центру, где из кучи сухих дров разгоралось пламя. Пятеро мужчин окружили огненную яму, все в длинных плащах с капюшонами. Им не нужно было показывать свои лица, чтобы я знала, кто они такие. Они были солдатами моего мужа. Они верили в это ужасное дело так же, как и мой муж. Ослепленный каким-то ложным совершенством того, каким должен быть мир.
