— Да?
— Драго, мы же им сейчас покажем?
— Покажем.
— Точно?
— Мы сейчас им так покажем, что все…
«…что все придут в удивление, граничащее с крайней степеней изумления» — уложившись всего в одно слово, закончил я фразу.
— Да! Да! Да начнется битва! — визгливо заверещала воодушевленная Илона, высоко подняв руку, подпрыгивая и опираясь на мое плечо.
Глава 11
Визгливые крики Илоны послужили для противоположной стороны сигналом. Ряды демонов заволновались — гончие взвыли, бурбоны вскидывали вверх оружие и что-то вразнобой ревели на чужом, рубленом языке.
Илона по-прежнему визжала, что-то кричала, прыгала, махала в возбуждении руками. Я же, очень четко чувствуя ее ауру, буквально оцепенел от накатившего осознания.
Когда кто-то умирает мучительной смертью, высвобождается просто невероятное количество энергии. И след от этого остается такой, что его можно легко почувствовать и, при наличии способностей, даже ощутить эмоции жертвы. Что у меня получилось однажды в охотничьем домике среди леса, а после на вершине пирамиды на плато в Инферно. В древнем храме-зиккурате, где на каменном алтаре умерла Варвара Островская. Семнадцатилетняя одержимая из предыдущей группы фон Колера, чью смерть я пережил вместе с ней, пропустив через себя ауру алтаря.
Но там, в храме-зиккурате, как уже сейчас понимаю, я в тот момент почувствовал след не только жертвы. Я почувствовал еще и ауру палача: эмоции умирающей девушки зеркалом отразили жадное предвкушение убийцы. Просто на фоне испытанных жертвой мук этот момент тогда совсем потерялся для меня в восприятии.
И именно сейчас, когда Илона в упоении предвкушения скорых смертей визжала и прыгала рядом со мной, вцепившись в плечо, я вдруг понял — мне хорошо знакома ее аура. Знакома, потому что именно она или убивала, или пытала, или наслаждалась в храме-зиккурате казнью семнадцатилетней одаренной.
— Как долго я тебя искал, — негромко произнес я.
— Что? — услышала мои слова Илона, прекратив визжать.
— Как долго я тебя искал, — повторил я, повернув голову и посмотрев в глаза висящей у меня на плече Илоне.
Она в ответ широко, высунув при этом язык с пирсингом, улыбнулась. Я не удержался, мягко обхватил голову Илоны и нежно поцеловал ее в лоб.
— Божечки, какое счастье, что я тебя нашел.
— Какое?
— Большое.
— Очень большое?
— Ты даже не представляешь.
Илона в ответ еще раз широко и некрасиво улыбнулась. И вновь завизжала, и закричала, обратившись вниманием к противоположной трибуне.
Наплевать на Скрипача. Наплевать на Дамьен, на герцога Сфорца. Наплевать на близящуюся арию неизвестного Сильвио. И на тебя мне тоже плевать — мысленно обратился я к инферналу в черном ободке короны, заметив, что он пристально на меня смотрит.
Вообще на всех плевать. На всех, кроме Илоны — без ее жизни, вернее смерти, я отсюда точно не уйду.
Инфернал в черной короне между тем отвел от меня взгляд, поднял руку и не глядя указал себе за спину. Из расположившейся там плотной группы с громким ревом готовности выдвинулся вперед массивный бурбон. Рыкнув приветственно и почтительно, он без задержек выпрыгнул на песок арены.
Я узнал его. Ну, вернее не конкретно его, а узнал племя.
Черные бурбоны.
Если обычные бурбоны выглядели как устрашающие монстры — массивные, всегда голые по пояс — с торчащими из предплечий, шеи и затылка костяными гребнями, то черные бурбоны выглядели более внушительно. Они смотрелись значимым апгрейдом бурбонов обычных.
Я помню подобных тварей по битве на плато, в которой умирал мой отряд, защищающий портал от орды вторжения. Только тогда подобных элитных особей наблюдал всполохами: в ходе схватки и после, во время прохода через поле трупов. Сейчас же мог рассмотреть относительно спокойно и отстраненно.
Создавалось впечатление, что стоящий на арене черный мутант с головы до ног закован в доспехи. В абсолютно черные, причем настолько, что они просто не пропускают света — спустившийся на площадку арены бурбон казался плоским пятном мрака; словно двумерная картинка среди трехмерного мира.
По воспоминаниям битвы на плато я знал и помнил, что это не совсем доспехи — элементы защиты из пропитанного настоящей Тьмой металла вживлены в мутанта. Можно сказать, живые доспехи.
Черные доспехи на бурбоне. Черный ободок короны инфернала.
Обруч контроля? Или это просто символ власти, а к физическому контролю бурбонов обруч отношения не имеет?
Попробовал обратиться к памяти Чумбы, но в ответ получил настолько сильный отзвук ненависти, что понял — конструктива в вопросах отношений инферналов и предавших расу бурбонов от Чумбы я не получу. Только желание убивать. Поэтому продолжал осматривать происходящее сторонним взглядом, пытаясь дойти до ответов на возникающие вопросы самостоятельно.
Делегация тварей между тем, после того как черный бурбон оказался на арене, взорвалась очередным сеансом воя, рычания и криков — видимо, приветствуя своего бойца. Я в этот момент, невольно сжимая коготь Чумбы, удивительно ярко почувствовал его ненависть. Ненависть не к поработителям — к демонам-инферналам, а к бурбонам, предавшим свою свободу и принявшим власть иной расы.
Коронованный инфернал поднял руку, после чего вой за его спиной моментально стих. Рука короля-инфернала чуть погодя опустилась, на миг задержавшись с раскрытой ладонью — демон словно показывал Скрипачу, что настал его черед.
«Твой ход», — интерпретировать жест по-другому было сложно.
— Драго, никуда не уходи, — шепнула мне в ухо Илона и даже оттолкнулась от меня, уходя прочь. Обернувшись, я наблюдал как она стремительным шагом двигается в сторону Скрипача, Дамьен и герцога Сфорца.
Инфернал в черной короне опустил руку, и просто ждал. Ждал и черный бурбон на арене, ждали собравшаяся за их спинами толпа демонов. Обернувшись вновь, я нашел взглядом Илону. Она уже разговаривала со Скрипачом — но то ли почувствовала мой взгляд, то ли разговор шел обо мне, и Илона обернулась. Широко и лучезарно улыбнувшись, активно помахала мне рукой. Я же ткнул пальцем себе в грудь, а после показал на арену.
«Мой выход?» — подобным образом поинтересовался я.
Отвечать сразу Илона не стала — отвернувшись, вновь приобняла Скрипача, что-то шепча ему на ухо. После этого резко развернулась, и теперь уже стремительно, вот прямо волосы назад, побежала в мою сторону. Пока Илона приближалась, а с отстраненным интересом наблюдал как трясется ее грудь, высоко приподнятая стягивающими ремнями портупеи.
— Ты надеешься на победу своего бойца? — поинтересовалась запыхавшаяся от короткого, но быстрого бега Илона.
Обернувшись, я посмотрел на черного бурбона. Вождь одного такого племени в битве на плато доставил мне хлопот. Но этот, на арене, сейчас не был настолько внушительно выглядящим.
