На клинок я взглянул с интересом. Потому что кровавый меч, после нашего неудавшегося совместного опыта с Ольгой, совсем недавно выглядел совсем непрезентабельно. Клинок тогда был порченым: неровным, словно изъеденный кислотой и ржавчиной. Каким-то он был тогда даже… жалким, наверное; жалким в том смысле, как выглядят павшие идолы в глазах фанатиков. Слабая тень могущественного оружия. Сейчас же, когда Чумба накормил меч душами герцога Сфорца и инферналов, меч принял прежний внушительный, устрашающе даже вид. И сейчас клинок мягко светился алым.
Удовлетворенно, можно сказать, светился.
Я прекрасно помню колыхнувшуюся во мне ненависть инфернала, лорда-повелителя пламени, к мечу. Ненависть, которой (и демоническим пламенем) я сам едва этот самый меч и не уничтожил. Видимо меч — также разумное создание, отвечает демонам-инферналам той же монетой.
Убитый король-инфернал тому свидетельство, глянул я на выжженный кровавым огнем рисунок там, где лежал голый и черный однорукий скелет. На его черепе, кстати, до сих пор поблескивала черная корона, совершенно нетронутая ни прахом, ни гарью.
Если это не сильный артефакт, если это не корона контроля, а лишь простое статусное украшение, то это весьма стойкое к агрессивной среде украшение — подумал я.
Потому что сила кровавого меча, выпивающего душу, была велика. Велика настолько, что даже кости убитого короля-инфернала выгнулись и оплавились, изменяясь от иссушающего тело и душу воздействия кровавого меча. Челюсть черепа, поплывшая как пластик от жара, распахнута, позвоночник неестественно выгнут и перекручен — король-инфернал явно отходил в мир иной с проблемами. Черная корона же как новая. Хоть прямо сейчас снимай с тронутого багряной гарью черепа и на витрину.
Долгий взгляд на остатки инфернала для меня даром не прошел. Неожиданно, осматривая изуродованный оплавленный скелет, я вдруг едва не потерял над собой контроль. Потому что лорд-повелитель демонического пламени, который в основном молчал до поры, затаившись, сейчас начал действовать. Я почувствовал, как мой разум разрывает, буквально сминается от яростного натиска; почувствовал, как я теряю контроль над собой.
Меня буквально выдавливало из собственного тела — похожее ощущение можно испытать, качаясь на стуле: когда, потеряв равновесие, стул только-только начинает падать, и взмахами рук пытаешься найти точку опоры. Полный контроль тела, но при этом абсолютная потеря контроля над ситуацией.
Из тела меня безальтернативно выкидывало, но — в отличие от падения со стула, опереться мне сейчас было на что. Решение пришло довольно простое — я потянулся к Тьме. Мир вокруг обрел серый оттенок, как всегда бывает, когда мои глаза заполнены непроглядным мраком.
Но обратившись к Тьме — из такого пограничного положения, без возможности полного контроля тела и разума, мне еще нужно было в нее не погрузиться.
Все произошло за пару мгновений — но сил отняло столько, как будто я целую ночь вагоны разгружал. Обессиленный, я даже рухнул на колени, пытаясь собрать мысли в кучу.
Сохранить сознание оказалось сложно. Помогла, как ни странно, именно терзающая меня головная боль — которая из сильной превратилась в поистине адскую.
Было сложно, но я справился. И погрузившись во Тьму, отразив натиск взбешенного гибелью сородичей и триумфом меча лорда-повелителя, я постепенно вернул сознание в привычную колею восприятия мира.
Сконцентрировавшись для этого на маяке простых и даже дурацких раздумий о том, что если меня сможет осмотреть доктор, то похоже мой диагноз — шизофрения. К счастью для меня, в психиатрии часто кто первым халат надел, тот и доктор — поэтому я пока без перспективы уехать на лечение. Несмотря на то, что во мне уже живет как минимум две личности — моя, и пробуждающаяся личность лорда-повелителя Демонического пламени.
Вот она — моя главная ошибка.
Я думал, что после убийства лорда-повелителя Демонического пламени забрал его слепок знаний, и эхо чужой сущности просто влияет на мою личность. Объясняя этим вспышки немотивированной злости и агрессии. А на самом деле я забрал, получается, поврежденный слепок души — который постепенно сформировался в старую личность лорда-повелителя. Пусть и не такую сильную, как в теле инфернала. И во мне теперь живет, пусть и на правах бесправного (пока) соседа, самый настоящий Спящий.
В связи с этим есть у меня один очень неудобный вопрос к сэру Уильяму Джону Галлахеру. Очень неудобный вопрос, который я с удовольствием ему бы…
Так, отставить.
Спокойно. Спокойствие, только спокойствие. Атака лорда-повелителя не удалась — говорил я сам себе, успокаивая. При этом прекрасно понимая, что прошел по самому краю. Два раза — сначала от воздействия, а после и от эффекта лекарства.
Повезло. Просто повезло.
Но атака постепенно оживающего во мне разума лорда-повелителя не удалась сегодня. Сегодня не удалась, но что что будет, если он попробует меня подловить завтра?
Неожиданно я вдруг понял, что лорд-повелитель просто поторопился. Все же возрождающийся во мне слепок его души, формирующийся в его старую личность — часть меня. И спрятаться от моего внимания полностью у него не получалось.
Лорд-повелитель поторопился неосознанно. Не справился с контролем. И триггером атаки послужила его вспыхнувшая неконтролируемая ярость. Было отчего — мало того, что я находился рядом с ожившим кровавым мечом, напившимся крови (в том числе) демонов, так и довольно долго смотрел на труп короля-инфернала.
«И делал это без должного уважения», — подсказал внутренний голос.
Да. Именно так, безо всякого уважения.
Так. С этим нужно что-то делать — потому что иначе, если у лорда-повелителя получится окончательно проснуться и набраться сил, последствия могут быть очень и очень тяжелыми.
Причем что-то делать нужно очень быстро, и очень срочно.
Вот только что делать?
— Хозяин, с вами все в порядке? — в очередной раз повторил вопрос обеспокоенный бурбон.
— Чумба, я же тебе говорил, что я просто бог критического планирования?
Вопроса Чумба не понял. Но его понимания мне и не требовалось — это был риторический вопрос.
Идея, которая мне пришла в голову, показалась… мягко скажем, неожиданной. Впрочем, мне и идея кинуть футляр от виолончели Чумбе сразу после реализации умной не показалась.
Присев рядом с означенным футляром, я задумался — окончательно складывая паззл возникшей идеи.
— Так. Так… Ну-с, попробуем, — принял я решение.
И воззрился на меч.
— Ну и как тебя… разговорить, допустим? — задался я вопросом, осматривая клинок.
Разговорить меч точно можно — у Драго ведь как-то получилось с ним не просто поговорить, но и контракт заключить.
«Эй. Ты здесь?» — не рискуя прикасаться к мечу, постучал я по футляру.
