Соединяющиеся смерчи попутно снесли не меньше пары сотен попавшихся на пути демонов, и развернувшись, догнали меня в арке портала. В этот раз по мне попало краем — очередной цепочкой телепортаций я проскочил через зал к рукотворной лестнице, стремясь к мягкому электрическому свету.
Мокрые, тающие ледяные глыбы, раскиданные по залу, волей Георгия пришли в движения, закручиваясь в вихрящийся капелью смерч, направленный на то, чтобы меня перемолоть. На остатках удачи ускользая от рушащихся и свистящих мимо кусков льда, я бежал и бежал. В голове колотилась только одна мысль одной последней идеи — подняться наверх, найти священника и попросить его передать Господу, что тут надо жечь вообще все, потому что уже ничего не исправишь.
Больше никаких идей у меня не было, а в помощь Николаева я уже не верил.
На выходе из портального зала я едва не попал в ловушку. Буквально из пола на моем пути выросла завеса Тьмы, принявшее очертания хищника и бросившаяся на меня в атаку. Сзади при этом в меня летели, со скрежетом, ледяные глыбы, и от этой очередной двойной атаки я ушел через Изнанку астрала. Так, что мое тело на краткий миг буквально растворилось, развеялось — и ледяная стена шипов прошла через него, словно через дымку.
Все, добрался — телепортация, еще одна — и вот я снова в темном мире отражения.
— Фух, — выдохнул я, прокатившись по полу и поднимаясь на ноги.
Спасся. Пусть пока в моменте, но я смог, ушел от карающей длани почти высшей сущности. Облегчение было настолько сильным, что хотел было еще добавить вслух впечатлений, но не успел.
— Не впечатлил, — услышал я вдруг голос за спиной.
Черт. Со всем этим вокруг меня кружащимися Льдом и Тьмой я просто забыл, что Георгий не только владеет темными искусствами, но он еще и ментат. А ментальная магия — это не только умение копаться в чужой голове. И очень запоздало я подумал о том, что если он на уровне магистра подчинил себе и Лед, и Тьму, то почему бы ему не научиться ходить в темные миры отражений собственной астральной копией?
«А вот теперь действительно конец», — хором сказали голос разума, внутренний голос и, что еще печальнее, сложившее полномочия дьявольское предчувствие.
Переиграл и уничтожил, — с пустотой внутри подумал я.
Георгий ударил мне в спину простым грубым конструктом, чистым толчком силы — но настолько мощным, что у меня из груди весь воздух вышел. Пролетев несколько метров, я прокатился по земле — не в силах вдохнуть, имея возможность только выдыхать.
Почти прибил, но не убил. Потому что ему нужно убить или подчинить не только меня, но и Аббадона — понял я. И сейчас, в мире отражения, он сможет это сделать и без Бергера — когда ситуация превращается в критическую, я вообще все с кристальной ясностью понимать начинаю.
Только в этот раз похоже поздно все это.
— Еще один вопрос… — очередным чудом вернув себе возможность говорить, прохрипел я, пытаясь выгадать лишние секунды. Удар Георгия меня обездвижил, и каждое слово давалось неимоверным трудом.
— Хватит уже вопросов, — спокойно, но явно со сдерживаемой злостью произнес Георгий. В руке его, из истинной Тьмы, сформировался ритуальный клинок. Мгновенно застывший, превратившийся будто в черный обсидиановый нож.
Ах ты ж, расчехлился наконец! — почувствовал я тень удовлетворения. Хоть какая-то победа — все же смог вывести его из себя, и показать настоящее раздражение. Георгий меж тем явно торопился, и совсем растерял свою холодную невозмутимость. Он уже заносил руку для удара — вокруг его кисти, вокруг блестящего черного ножа уже формировались темные лоскуты готовящегося конструкта.
Ну все, конец — это уже я подумал, просто закрывая глаза.
— Привет, — вдруг прозвучал звонкий девичий голос.
Я открыл глаза, а Георгий вздрогнул и резко обернулся. В этот момент Елизавета ударила. Такая юная, такая внешне беззащитная — в простом платьице, с яркими веснушками на бледном лице, но зарядила она так, что несостоявшаяся высшая сущность захрипела и его астральная копия в этом мире развоплотилась в клочьях. И едва аватар Георгия исчез, развеявшись мглистой пеленой, моментально исчезла и Елизавета — явно отправившись следом за ним в истинный мир.
Вот только сформированный Георгием из Тьмы ритуальный нож, застыв блестящим обсидианом, звонко проскользил по полу.
— Чудны дела твои… мироздание, — с трудом прохрипел я, пытаясь подняться.
Ощущение, как будто через камнедробилку прошел — все же Георгий намеренно бил с целью меня обездвижить. С трудом возвращая контроль над телом, я сначала перекатился на живот, потом встал на четвереньки, после уже — человек это звучит гордо, поднялся на ноги и встал прямо.
С каждым движением боль притухала, а тяжелое оцепенение отступало. И стоя на ногах, я уже вполне себя ощущал, и вернул контроль над телом. И едва осознал, что могу полноценно действовать, поднял созданный Георгием ритуальный нож, мельком осмотрев, и бросил кукри, перемещаясь обратно в портальный зал. Где, кроме осколков ледяных глыб и многочисленных трупов демонов ничего и никого больше не было. Кроме осколков ледяных глыб, трупов демонов, ну и кроме Бергера, конечно. Который по-прежнему взирал на все происходящее из ледяного плена.
— Воу… Эй, а где все? — разведя руками в жесте растерянного Траволты из Криминального чтива, оглянулся я по сторонам в абсолютно пустом зале. Только у Траволты в момент растерянности было перекинутое через локоть пальто, а я разводил руками с кукри в одной, и с ритуальным ножом в другой.
— Эй, куда вы все ушли? Так хорошо ж, блет, сидели? — с трудом скрывая бурлящую в груди злость, поинтересовался я. Рванувшаяся и заворочавшаяся внутри ярость — пришедшая с пониманием, что меня только что использовали как приманку, была столь сильна, что моментом воспользовался Абаддон — атаковав мой разум. Так яростно и упорно атаковав, что мне вновь пришлось обращаться к Тьме, чтобы его натиск сдержать.
Через полминуты, отбив атаку соседа-демона и сохранив ясность разума, я — усилием контролируя эмоции, успокоился. И, стараясь держать чувства и оценочные суждения в узде хладнокровия, еще раз оглянулся.
Вокруг все также никого.
Все также тает лед, разлагаются на воду, плесень и, наверное, на липовый мед ледяные демоны, злобно пялится пленный Бергер.
Так. Если что-то сейчас важное и происходит, то происходит это либо в истинном мире наверху — на Старой площади Москвы, либо в ледяной башне нового мира. Туда я и направился, больше не задерживаясь — все же даже если Елизавета и Георгий не там, то в башне и Чумба, и меч, и ледяная корона.
Сейчас я, на бегу, между делом подумал о том, что очень опрометчиво забыл на арене в Инферно черную корону подчинения. Как бы с ней чего не вышло — хорошо хоть догадался Модесту сказать ее подобрать.
С такими мыслями, периодически ускоряясь во времени и уходя от атак немногочисленных теперь здесь демонов орды, проскочил по лестнице, устланной размазанными телами тварей и осколками ледяных глыб. И прямо с лестницы, даже не заходя в здание, цепочкой телепортаций поднялся сразу в тронный зал третьего этажа — пройдя через рваную дыру в стене.
