– Ханна и Висельник устроят?
– Вне всякого сомнения.
– Вот и отлично. Клим, собирайся, пришла пора поднять кое-какие твои связи. Засим временно покидаем вас, но обещаем вернуться в самом скором времени.
В ответ послышались пожелания удачной охоты на информаторов и прочий полезный люд. Что ж, это всегда пригодится, особенно при общении с довольно специфическими слоями общества. Нужно ведь чтобы работали не только за страх, но и за совесть, а этого можно достигнуть лишь путем некоторых усилий. Именно потому меня на сей раз сопровождал Клим. Так сложилось, что именно он среди нашей четверки поддерживал наиболее плотные контакты с криминалитетом губернии. Меня, конечно, там тоже знали не понаслышке, но вот находить общий язык с этими индивидуумами я умел не столь изящно как Клим. Ему и карты в руки!
А Висельник с Ханной пусть пока остаются с графом. Уверен, что выгода тут будет обоюдная. Ему от нас что-то надо, а он нам и вовсе жизненно необходим. Ввязались мы в серьезную игру без правил и тут без проводника не обойтись. Правда проводник попался загадочный и практически непредсказуемый, но какая игра, такие и ее участники. Чтобы убедиться в сей нехитрой истине любому из нас достаточно посмотреть в зеркало.
***
Трактир «Неугасимое пламя» пользовался в городе самой отвратной репутацией не только среди порядочных людей, но даже в гораздо менее законопослушных кругах. Вошедший туда чужак рисковал больше не появиться обратно, и это было в порядке вещей. Впрочем, чужаку было бы очень сложно попасть внутрь, не зная местоположения сего негостеприимного заведения. Дело в том, что даже название трактира полностью соответствовало действительности – туда никогда не проникал самый случайный лучик солнца. Он находился глубоко под землей. но на недостаток освещения никто сроду не жаловался – множество свечей и керосиновых ламп заливали помещения ярчайшим светом и порой его было даже слишком много.
Но иногда свет гас и это означало, что либо нагрянула очередная полицейская облава или же конкурирующие банды решили в очередной раз выяснить отношения, набросав по полу трактира с десяток трупов. В темноте гораздо удобнее и уходить от властей и убивать… В общем, милое местечко, не лишенное определенного, пусть и весьма своеобразного стиля.
Крутая, плохо освещенная лестница, грубо сколоченная из дубовых досок дверь и вот мы внутри заведения с ну очень дурной славой.
– Давненько я здесь не был. С полгода как минимум…
– В этом месте ничего не изменится, Стилет. Даже если его разрушат, то дух места никуда не исчезнет, просто переселится в какое-то из близлежащих заведений.
– Пожалуй ты прав, согласился я. – Но до чего же грустно осознавать, что ЭТО не в пример более устойчиво, нежели многие более достойные проявления человеческого духа.
– Такова жизнь. Куст репейника не в пример более вынослив, чем роза, несмотря на ее изысканность и наличие колючих шипов на стебле.
– И это верно. Но вернемся к более приземленным аспектам бытия, то есть к нужным нам людям. Присядем пока за один из свободных столиков, а там и посмотрим.
Так и сделали, благо свободных мест сегодня было вполне достаточно и не пришлось никого сгонять с насиженного места. Разумеется, и это не доставило бы ни малейших проблем… кроме парочки сломанных рук или трупа. Но такова специфика, тут необходимо самыми жесткими методами доказывать свое право быть и пользоваться определенным уважением.
Вокруг заворчали не слишком довольные голоса, но дальше дело не пошло. Знают – раз пришел человек, то и дело у него есть. А коли нету дела, то мигнут и не станет человека. Поневоле напрашивается ассоциация с волчьей стаей… Почему? Да кто его знает, просто есть у меня впечатление и все тут.
– Чего изволят ваши благородия? – мгновенно нарисовался возле нас половой. – Вино, девочки?
– Две чашки кофе, закуску и пусть Ванька Рябой подойдет. Дело к нему есть.
– Будет сделано, – изогнулся халдей в почтительном поклоне. – Для таких гостей почет и уважение.
И унесся куда-то в темный угол, где и исчез из поля зрения. Знакомая физиономия у него кстати. Видел я его здесь, однозначно видел, но вот где? Точно, вспомнил! Шулер, постоянно облапошивающий тех, кто плоховато понимает в сем криминальном искусстве добывания денег из чужих карманов. Сменил амплуа? Маловероятно… Скорее всего сочетает одно с другим.
– Узнал шулерка? – добродушно улыбнулся Клим. – Он теперь тут на побегушках у владельца заведения. Можно сказать, что повысили в их «табели о рангах». И еще, хочу заметить, что сидим мы за не совсем простым столом. Это своего рода место, где приходящие люди нанимают тех или иных «романтиков с большой дороги».
– Эт-та шо за кувыркалы тут появились? – раздался насквозь пропитый голос. – Неп-порядок… А ну брысь отсюда, а то людям посидеть негде.
Вот и та самая неприятная особенность здешних мест для каждого, кто не только плохо или вовсе не знаком большинству завсегдатаев, но и вообще смотрится диссонансом, этаким совершенно чуждым элементом. Да и та самая классовая рознь завсегда проявит свою харю. Неудивительно, ибо плебс всегда ненавидит тех, кто стоит выше. Только чаще всего эта ненависть потаенная, сдерживаемая вбитым на уровне инстинктов страхом, но порой она вырывается наружу и тогда полыхают те самые бессмысленные бунты охлоса, что при определенном стечении обстоятельств способны разрушить изнутри фундамент империи.
– Столик наш тебе понравился? – ласково улыбнулся я «гостю, подошедшему к нам в компании троих таких же ублюдков. – Будет тебе столик.
Я вскочил из-за стола словно распрямившаяся часовая пружина и вбил ребро ладони под подбородок оратора. Чуть сильнее и результатом удара оказался бы труп, на у так может быть и выживет… если повезет. Грохот выстрела. Это Клим, незадолго до этого опустивший руку в карман, пальнул через ткань плаща и свинцовый подарок раздробил второму любителю чужих мест коленную чашечку.
Особым образом встряхиваю кистью руки, и из нарукавных ножен падает небольшой, но заточенный до остроты бритвы нож. Рывок на метра полтора вперед, короткий взмах и рассекающее воздух лезвие встречает на своем пути запястье еще одной каторжной морды. А нечего было держать в руке летучий кистень – одно из излюбленных орудий производства ночных грабителей. Взвыв аки пароходная сирена, то схватился за запястье, пытаясь остановить хлынувшую кровь. Вопль слился в единое целое с криками того, с простреленной ногой. Ну а последний из сей шайки-лейки предпочел ретироваться столь быстро, что догонять его не возникало ни малейшего желания. Да уж, судя по набранной скорости, остановится он не раньше, чем отбежав на пару километров…
Не обращая внимания на вопли и стоны покалеченных, я парой легких пинков перекатил еще не окончательно определившееся относительно жизни и смерти тело под столик. Обещания надо выполнять! Я ведь сказал, что будет ему столик, но не уточнил, в каком именно виде он за него попадет. Извиняюсь, не ЗА него, а ПОД него. Но это уже так, штрихи к уже начертанной картине.
