Эта огромная тварь путешествовала не в одиночку. Её сопровождали несколько крылатых тварей без голов, но с несколькими скорпионьими хвостами и, наверное, почти сотня демонических собачек.
Никто из них не обратил внимания на парковку супермаркета. Демоны будто завороженные двигались к автодорожному кольцу…
«Нужно обходить гадин» — подумал Дмитрий, «И как можно скорее добраться до ближайшего опорного участка оцепления…»
Смирнов прекрасно осознавал, что соваться на такого противника — гиблое дело, даже с отрядом опытных боевиков. Подобная тварь может легко вторую линию оцепления прорвать, если постарается. А уж если их будет двое…
От этой мысли он похолодел и, повернув голову, нервно сглотнул.
В своей догадке майор не ошибся — с востока к ним приближался точно такой же демон…
* * *
Стук молота… Стоп-стоп-стоп, какого ещё молота? Бред, это всего лишь моё сердце…
Сердце? Кто-то сказал о нём… В доме Яги, точно! Я встретил там Пса, а потом…
Резко распахнув глаза, я попытался соскочить с постели, в которой лежал, и едва не грохнулся на пол. В последний момент чьи-то тонкие, но неожиданно сильные руки успели подхватить моё тело. Оно отозвалось болью, и я застонал. Всё вокруг было словно в тумане.
— Далеко собрался? — послышался знакомый голос.
Меня уложили обратно, накрыли одеялом и, не дав встать, обтёрли лицо чем-то резко пахнущим. Только сейчас я сфокусировал зрение.
Марфа. Хайме висит у неё над плечом и что-то озабоченно шепчет старой колдунье. Побелённый, но затянутый паутиной потолок, старая русская печка, пыльные окна, старая кровать, на которой я лежал и комод.
Всё это удалось отметить за пару секунд и, наконец, пришло понимание, где я нахожусь.
Выбраться из Лимба удалось уже давно, не сейчас. Это было всего лишь воспоминание, которое уже закончилось. Фух, какое же облегчение!
Я откинулся на подушку, и часто задышал. Мозаика моей памяти сложилась практически полностью, и теперь не хватало лишь последнего кусочка.
Только сейчас пришло осознание, насколько длинный путь я проделал. Всё, что случилось со мной до этого момента… Невероятно, сколь долгой была моя жизнь…
Каждый раз, открывая очередное воспоминание, каждый раз, восстанавливая частицу своей памяти, я изумлялся и удивлялся всё больше и больше, но…
Но не мог даже представить, как всё обернётся по итогу.
Теперь вся картинка стояла перед глазами. Ну… Почти вся. Недоступным остался лишь самый последний кусочек. И рассекретить его могла та, кто сейчас находился рядом со мной.
Я открыл глаза и пристально посмотрел на Марфу. Она не отвела взгляда.
— Кто ты?
— Ты ведь уже знаешь. Зачем спрашиваешь?
— Марфа, Алёна, Баба Яга, — прохрипел я слипшимися губами, — Неужели… Ты правда старуха из детских сказок? Самая старая колдунья на планете, как сказал мой друг-коротышка?
— Представь себе.
— А когда ты родилась? — влез в разговор Хайме.
— Это очень личный вопрос, малявка. Спрашивать подобное у девушки — неприлично, ясно?
— Да я просто…
— Помолчи, — отрезала Яга, вновь поворачиваясь ко мне, — Да, Кальн, ты всё верно понял. Можешь называть меня Ягой, если тебе так удобнее.
— Ты была там?.. В Эльдорадо?
Старуха не спешила, и я сказал:
— Ответь, прошу тебя!
Она вздохнула и отвела взгляд от моего лица.
— Да, я была там.
— И забрала Сердце?
— Да.
— Оно… Оно с тобой? Я слышал, как ты ответила Псу.
— Да.
Односложные ответы не проясняли ситуацию. Я и сам предполагал то, что Марфа сейчас подтверждала, но надеялся хоть на какие-то объяснения. Но их не было.
— Покажи мне его.
— Не могу.
Мы снова замолчали, и снова я не выдержал этой паузы. Стараясь держать себя в руках, несколько раз глубоко вдохнул и спросил:
— Почему?
— Это непростой вопрос, Кальн.
— Я знаю. И тем не менее — прошу ответить. Сердце принадлежит мне!
— Разве?
— Не нужно отвечать вопросом на вопрос. Я не понимаю, почему ты не можешь показать мне Сердце, но пока не прошу его отдать. Ты спасла мне жизнь, и я благодарен за это — но ответы на кое-какие вопросы тебе дать всё же придётся. Почему ты не можешь показать Сердце? Как ты проникла в Эльдорадо? Зачем тебе понадобилось Сердце? Как…
— Кальн, постой, — она мягко перебила меня, положив на лоб горячую ладонь, — Сейчас всё это несущественно.
— Несущественно?! — я едва сдержался, чтобы не взорваться отборной бранью, — Несущественно?! А вот я думаю, что как раз наоборот! Марфа, да я только ради этого Сердца оказался на Земле! Ты понятия не имеешь, через что мне довелось пройти, чтобы попасть сюда! Даже представить не можешь, это я тебе гарантирую! Самая старая колдунья на Земле? — я хрипло рассмеялся, — Если бы ты знала, насколько я тебя старше! Если бы знала, что я видел, где побывал и что сделал, чтобы сейчас оказаться здесь! Ваша планетка… — я задохнулся и не смог закончить фразу, и Марфа заботливо подала мне кружку с горячим отваром, которую нагрела круговым движением руки.
— Ты прав и не прав одновременно, Кальн. Видел же, что я тебе оставила в своём особняке? Та записка…
— «Лучшему вору десяти тысяч миров», — кивнул я, делая несколько обжигающих глотков, — Это порождает ещё больше вопросов! Откуда ты знаешь, кто я такой на самом деле? Как давно поняла что я — не Кирилл?
— Это сейчас тоже неважно, — она вновь покачала головой.
— А что тогда важно?! — вновь психанул я, жалея, что сил, для того чтобы взять старуху за шкирку и просто вытрясти из неё интересующую информацию, у меня сейчас нет.
Ответить она не успела. Деревянная дверь со скрипом распахнулась, и на пороге появился Григорий Печорский. Рослый оборотень на секунду замер, разглядывая нас, а затем, чуть пригнувшись, шагнул внутрь.
— Как ты, прыгун?
— Бывало и лучше, — скривился я, чувствуя неприятный вкус тления во рту. Что это за отвар такой дрянной?!
— Видимо, придётся ещё немного подпортить тебе настроение.
— Ты о Москве? Я уже слышал об этом.
— О Москве, да не совсем… — пробормотал Григорий, присаживаясь на хлипкий стул рядом с кроватью. Ненадёжный предмет мебели заскрипел под весом оборотня, но выдержал его, — Ситуация в столице изменилась.
— В какую сторону? — тут же вскинулась колдунья.
— В худшую, конечно же. Расползание реальности замедлилось, как и предполагалось, но…
